– Я была просто поражена, – задумчиво произнесла Шарон, – но, Дуг...
– Ты даже не прогнала меня, – напомнил он.
– И напрасно. Дуглас, ну чем мы тут занимаемся? Сидим, вспоминаем прошлое, которое я, например, предпочла бы забыть. Вряд ли это похоже на раскаяние.
– Нет?
– Нет, – и ей пришлось посмотреть ему прямо в глаза, чтобы аргументы прозвучали убедительнее, – знаешь, я думаю, тебе лучше уйти, прежде чем мы наговорим такого, о чем позднее будем сожалеть.
– Я так не думаю, – темные глаза Дугласа широко и призывно глядели на нее, – я ни о чем не жалею.
– Но я жалею. – Шарон тяжело вздохнула. И это была правда, хотя и спорная... Она облизнула пересохшие губы. – Пожалуйста, Дуглас.
– Что – «пожалуйста»?
Шарон резко встала с дивана, желая положить конец разговору и, кроме того, отойти от Дугласа на безопасное расстояние.
Но, к ее огорчению, тот тоже встал и положил руку ей на плечо.
– Шарон, – хрипло произнес он, – чего ты боишься? Ты же знаешь, я никогда ничего плохого тебе не сделаю.
– Я ничего не боюсь, – ответила она быстро, – но, подумай, с тех пор прошло десять лет. Люди меняются.
– Любовь проходит, да? – спросил он, продолжая крепко держать ее за плечо. Ей не было больно, но она остро чувствовала его дыхание, неровное и разгоряченное.
– Мы никогда... никогда не любили друг друга, – быстро ответила Шарон, не глядя на Дугласа. Я не любила его, уговаривала она себя, просто влюбилась, вот и все. Так же, как и он. И длилось это недолго. Теперь ей не хотелось повторять ошибку.
– А я любил тебя, – произнес он тихо, а затем неожиданно для нее склонил голову и коснулся кончиком языка ее уха.
Шарон попыталась вывернуться и отодвинуться от него.
– Дуг, это же смешно! – воскликнула она, на этот раз глядя ему в глаза. – Я не позволю тебе делать из меня дурочку только потому, что я якобы виновата перед тобой в том, что не сообщила об отъезде.
Дуглас резко вскинул голову:
– Значит, по-твоему, я дурачу тебя?
– Ну, а как это еще можно понимать? – проговорила она сквозь зубы, затем сухо продолжала: – Ты же не будешь утверждать, что все эти десять лет искал меня. Наша связь прекратилась задолго до того, как я улетела в Лос-Анджелес.
– Потому, что я попросил тебя выйти за меня замуж, – решительно сказал Дуглас, и при воспоминании об этом ужасном событии у женщины все перевернулось внутри, как будто ей всадили в живот нож. Ведь до предложения им руки она была уверена, что сумеет найти какой-то выход из создавшегося положения, и совсем не думала о возможных последствиях романа с Дугласом.
Теперь ее театральная подготовка вновь помогла ей, она взяла себя в руки и даже слегка улыбнулась.
– Ладно, ладно, – как будто речь шла о чем-то забавном. – Боже! Представляю, что на все это сказал бы твой отец.
– Прекрати!
Резкий окрик Дугласа подействовал на женщину, как удар хлыста. До сих пор он, казалось, владел собой и своими эмоциями. Но последняя реплика Шарон как будто затронула больной нерв, и от его хладнокровия не осталось и следа.
Шарон глубоко вздохнула, губы ее раскрылись от удивления и неожиданности. Но внешне трудно было понять, какая буря происходила внутри ее. Господи, я ведь причинила ему боль, подумала она, он вовсе ни в чем не притворялся!
Но пожалеть его? Нет! Никаких чувств к нему она не испытывала. Понять его она могла, но выражать симпатию... Нет, это слишком опасно. Так можно дойти и до сожалений.
Тем не менее Шарон решила воспользоваться моментом. Она попыталась убедить Дугласа, что все, что произошло между ними, было простым развлечением, прихотью случая...
– В чем дело, Дуглас? Тебе не нравится правда? Но ведь именно ты начал вспоминать прошлое.
Лицо собеседника потемнело.
– И больше это для тебя ничего не значило? – хрипло спросил он. – Так? Небольшое развлечение? О котором ты вскоре забыла?
Шарон глотнула воздуха:
– Конечно! А как еще это можно назвать? – она пожала плечами. – Я не скажу, что это было... неприятно.
Дуглас посмотрел на нее сузившимися глазами.
– Тебе это было приятно! – повторил он ее слова. – Приятно взять невинного юнца и превратить его в полного кретина?
– Но, я считаю, это не так, – быстро заговорила Шарон, увидев вдруг, что расстояние между ними стремительно сокращается. С каждым словом Дуглас делал шаг вперед, и, хотя она не испугалась, чувство предосторожности заговорило в ней. Она отступила на шаг. – Не моя вина, что ты все представлял по-другому.
– Не так представлял себе? – губы мужчины искривились. – Брось притворяться. Когда мы занимались любовью в первый раз, у меня не было почти никакого опыта.
– Но ты оказался и не невинным мальчиком, – парировала Шарон, осознавая, что за спиной у нее оставалась только стена. И это вызвало беспокойство. – Я не была первой женщиной, с которой ты лег в постель.
– Была. – Теперь он находился совсем рядом. Ноги его почти касались ее ног, а тепло его тела заставляло кровь быстрее течь по жилам. Сквозь раскрытый ворот рубашки она увидела, как капельки пота собирались у него на шее. – Ты же знаешь, я рассказывал тебе, что прежние мои связи и сексом-то нельзя назвать.
Шарон покачала головой.
– Я не желаю обсуждать это. – Она упиралась спиной в стену и чувствовала себя уязвимой. – Мне жаль, если тебе кажется, что я просто воспользовалась тобой. Но ведь я сумела покончить со всем этим прежде, чем дело дошло до неприятностей.
– Вот так ты все это понимаешь, – произнес Дуглас угрюмо, – а если я тебе скажу, что после твоего внезапного исчезновения у меня произошел нервный срыв?
– Не может быть!
– Может. – Он медленно поднял руку и провел пальцами по ее щеке. – Тебе было наплевать на то, что случится со мной!
«Да нет же!»
Шарон показалось, что она произнесла эти слова вслух, но по выражению лица Дугласа поняла, что это ей только померещилось. Она вздохнула и откинула голову, пытаясь увернуться от его настойчивой руки, начавшей поглаживать пульсирующую жилку у нее на шее.
– Дуглас... – тяжело задышала Шарон, – ну ни к чему все это. Зачем ты...
– И я думаю – к чему! – сказал он, раздвигая пальцем рубашку на ее шее. Материал поддался, раскрывая нежное тело. Грудь, которая уже не слушалась ее, бурно вздымалась под тонкой шелковой тканью.
Шарон дернулась, пытаясь сбросить его руку, но он еще крепче обхватил ее, грудь, почувствовав, как тут же напрягся сосок. Она замерла и тихо простонала: