Ход мамонтом - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Выставной cтр.№ 53

«– Братан, – говорил Гид. – Если ты хочешь торчать наверху без посторонней помощи, как какой-нибудь долбанный рейнджер, я умываю руки. Нас пристрелят на следующий день, и будут в своем праве. Таких придурков надо учить. А я тебе говорю: возьми себя в руки и стань авторитетом тут. У тебя больше никогда не будет такого шанса подняться. Не будь лохом!»

В общем, Гид убеждал доступно и умел веско аргументировать.

Постепенно Санек заручился достаточным уважением в среде оперативников, хотя группу ему так и не доверили. Впрочем, Санек понимал, что проводить операции по поиску и выявлению, чем занимались те же Жека и Игорь – это «не его». Но он не унывал. Все говорило о том, что приближается время, когда потребуются именно такие, как он. И спрос будет намного превышать предложение. Об этом твердил и Гид.

Потому что бардак и не думал ослабевать, несмотря на все усилия Мишаниной братии, то есть научников. Плевать на все хотели корректоры, которые уже окончательно добивали несчастную цивилизацию. Террозизм давно уже перерос в непрекращающийся террор, террористы поначалу стали открытыми и почти «легальными» политиками и теперь попросту уничтожали друг друга, деля сферы влияния. Корректоры бесновались, валя всех направо и налево.

Некоторые наиболее пессимистичные научники считали, что все «корневые точки» наверху уже перебиты, и сейчас процесс движется по инерции – к своему логическому завершению. О том, каково будет это «логическое завершение», Санек старался не спрашивать.

Сейчас все эти подробности не интересовали его совершенно. Он был целиком поглощен новым заданием, которое имело целью выявление и уничтожение корректоров, которым откуда-то стало известно о существовании Стоунхенджа. Несмотря на все предосторожности, все меры секретности, утечки информации избежать не удалось. Впрочем, на это сильно и не надеялись, рассчитывая лишь оттянуть момент, когда о «ковчеге цивилизации» станет известно широкой публике. Трудно представить себе реакцию «наверху», если всем станет очевидной скорая гибель привычного мира и «предательское бегство» более информированных.. О ци-бомбе широко до сих пор так же не было известно. Попытки распространения информации пресекали сами корректоры, которые до сих пор были уверены в том, что действуют в интересах человечества, борясь изо всех сил с этой самой ци-бомбой.

Переубеждать их тоже не имело смысла: «переубеждающие» гибли с вероятностью пятьдесят на пятьдесят.

Сенек оказался идеальным кандидатом на главную роль в этой операции. Более того – единственным, кто шел на нее с охотой. Потому что операция представляла собой банальную «ловлю на живца», где живцом выступал сам Санек.

Когда Тим предложил кандидатуру Санька, в штабе вначале глубоко усомнились, видя как у кандидата горят глаза и сверкает с трудом скрываемая улыбка. На всякий случай его отправили к психологу с целью выяснить, не собирается ли тот таким образом свести счеты с жизнью.

Однако большого выбора среди оперативников не было, а Санек не представлял, по мнению специалистов большой интеллектуальной ценности.

Поэтому он и сидел сейчас в этом прокуренном притоне, который рисковали посещать лишь самые отчаянные жители этого города. Того города, что уже год как перешел под полный и безраздельный контроль корректоров, сделавших его своей столицей, городом-государством. Городом, который всосал в себя остатки цивилизации со всей несчастной полуразрушенной дальневосточной страны. И эти остатки цивилизации были уродливы, как и сам город и его хозяева.

У заокеанской державы, которая еще несколько лет назад считала себя вправе бомбить города и разрушать страны только по смутному подозрению, поклепу или собственной блажи, утверждая, что лидеры этих стран угрожают ее безмятежному существованию, уже не было сил и средств противостоять новой и подлинной угрозе. Этот город мог смеяться над заокеанскими гордецами и плевать им в лицо: у него давно было собственное атомное оружие. И располагалось оно не где-то далеко-далеко, а на территории той самой, некогда великой, державы, заставляя ее власти дрожать от страха, совершая судорожные и бесполезные поиски, и вызывая презрительные усмешки тех, кто считал себя новыми хозяевами мира.

Санек не силен был в языках, но по злой иронии судьбы, вторым языком в среде корректоров после английского был русский. Еще одним спасительным средством была «глушилка» – странное устройство из кусочка обедненного урана и кристаллика кварца, которое позволяло не бояться того, что у большинства посетителей этого бара вспыхнут на ладонях индикаторы в форме буквы «Y».

В этом баре на Санька должны были опознать по переданной агентами «корректорам» фотографии.

Оперативникам давно стало известно о внутренних противоречиях раздирающих зыбкую организацию корректоров. Они совсем недавно и довольно неуклюже стали объединяться, преодолевая внутренний индивидуализм, гипертрофировавшийся благодаря усилиям Гидов.

Может, поэтому информация о подземном комплексе оставалась достоянием немногих. Каждый лидер корректоров, наверняка, мечтал захватить огромный кладезь ресурсов, что становились все дефицитнее на расшатанной ци-бомбой планете. А заодно – получить непередаваемое удовольствие от уничтожения огромного числа собравшихся в одном месте «корневых точек» – причины распада некогда цветущей цивилизации.

Санек искренне наслаждался злачной обстановкой, царившей в этом заведении. Здесь в открытую продавали легкие наркотики, а на небольшой сцене показывали более, чем откровенный стриптиз. Только за то, чтобы как следует отдохнуть в таком месте, Санек готов был рискнуть жизнью.

Стены здесь были превращены в огромные экраны, на которых непрерывно проецировались анимационные картинки в стиле японского «хентай». Что не удивительно было здесь, в Токио. Только японской речи почти не было слышно. Как утверждали аналитики, среди японцев была самая высокая концентрация «корневых точек». Чем, видимо, и объяснялся невероятный взлет японской цивилизации в свое время, и такой мощный наплыв сюда корректоров теперь.

…Санек сидел и потягивал пиво за столиком, мило беседуя с какой-то крошкой аппетитной наружности, когда на не очень чистую поверхность стола упали тени, крошку выдернули со стула, и ее место занял детина зверской наружности, в чисто символической обтягивающей майке, весь покрытый красноречивыми татуировками: черепами с буквами «Y» на лбу и угрожающими надписями. Двое типов, что присели по бокам от Санька, выглядели не менее мило. На стол легло пару пистолетов титанических размеров.

Санек мельком подумал, что у него из оружия наличествуют лишь собственные газы, которые при виде всего этого великолепия готовы с восторгом вырваться наружу.

Не очень веселый вид Санька, очевидно, прибавил гостям еще больше оптимизма.

– Здорово, – сказал детина. – Это ты что-то знаешь про Центр?

– Э… Да, – запнувшись ответил Санек. Он не сразу сообразил, что корректоры называли Стоунхендж Центром – настоящее название им не было известно. – Да, я знаю, где он находится. Могу показать.