Рось квадратная, изначальная - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зайцев, Борис Завгородний cтр.№ 108

Страница

– Конечно, не в порядке, – простодушно подтвердил Жила. – Не видишь, что ли, батько в полной отключке!

– Да я не о том, балда ты этакая! Может, нам нового ватамана пришла пора выбрать? Сами кумекайте – ежели бы не он, разве занесло бы нас в этот Проклятый домен? Разве ж натерпелись бы такого лиха – то от елсов, то от приключениев на Махине, то… вон и саблю мне те поганцы сломали! А я без неё, пся крев, словно недоделанный какой-то…

– Уж не тебя ли, недоделанный, ватаманом нам выбрать? – Ухмыл звучно сплюнул.

– А чем я хуже? – огрызнулся Буян.

– Это у тебя с головой не в порядке, Буян, а не у Хитруна. Нашёл время нового ватмана выбирать. Забыл, усы узлом, где находимся? А почему он нас прыгать заставил, так я тебе, недотёпе, объясню. Как ещё выпал бы шанс свободу обрести! Разве не её мы ценим превыше всего?

Тут ватаман не выдержал. Не в силах терпеть этот трёп и дальше, он стиснул зубы, чтобы не застонать и не уронить своего достоинства, и так порядком уроненного с дерева и кое-как сел. Бандюки разом умолкли. Как раз в этот момент, словно смилостивившись над ним, с небес снова проглянули звёзды, и вокруг немного развиднелось. Ватаман хмуро обвёл взглядом тёмные силуэты своих ватажников, выжидательно уставившихся на него, затем безотчётно сгрёб рукой с влажной земли ворох опавших листьев, присмотрелся, определяя породу дерева… И невольно хмыкнул. Кажись, дуб. Вот ведь злая ирония – чуть «дуба» с дуба не дал. Затем вновь глянул на братков, досадливо подумав, что вот такими болванами ему и приходится руководить за неимением лучших. Лучшие – сами все в ватаманах.

– Свободу, – наконец хрипло проворчал Хитрун. – В задницу себе её засуньте, свободу такую… Бова тогда что сказал? Что летучих шаров на всех может и не хватить. Вот и пришлось первым вызываться. Свободу, кровь из носу…

– Я же говорил тебе, Буян, что без батьки мы и не ватага – а так, пшик один! – восхитится Ухмыл объяснением Хитруна. – Единственная толковая голова среди нас только у него и имеется, усы узлом!

– Ты вот говоришь, Буян, – продолжал ватаман, не спуская с ватажника жёсткого, недоброго взора, – что, может, и сейчас ещё тот Дирижопль летит как ни в чём не бывало…

– Да я, батько, это… – начал было Буян, но осёкся.

– Может, и летит тот Дирижопль, Буян, почему бы и нет? – с трудом сдерживаясь, продолжал гнуть Хитрун свою линию… и вдруг рявкнул: – А может, кровь из носу, лежат где сейчас на сырой земле обломки того корабля летучего, а Бова и его люди лежат среди тех обломков бездыханные, и некому по ним слёзы лить-проливать, кроме этого дождика! А мы – и поныне живы!

– Прости, ватаман, не подумавши я… – повинно поник головой Буян. – С устатку ляпнул…

– Так-то, Буян, – уже более спокойно заключил Хитрун. – Про свою голову что хошь болтай, а чужие, коли не уверен, не трогай. Прощаю на этот раз… И вправду притомились мы все…

– Эх, сейчас бы в трактир какой осесть на пару декад, – скорбно вздохнул Жила, – брагой с сальцем угоститься…

– Мечтать не вредно. – Хитрун совсем уже успокоился и позволил себе добродушно хмыкнуть над замечанием Жилы, слегка подкрутив пальцами вислые от влаги усы. – Вредно не мечтать. Погоди, выберемся ещё отседова – погудим на славу! Это я вам обещаю твёрдо!

– Погоди-ка, батько, – вдруг встрепенулся Ухмыл, шумно потянув носом. – Никак откуда-то дымком тянет?

– И впрямь дымом запахло, – согласился Жила.

– Может, это Скалец костёр сдуру разжёг? – предположил Буян, обрадовавшись возможности отвести грозное внимание ватамана от своей незадачливой персоны. А ещё его в тот миг озарило, что без Скальца, как оказывается, никак нельзя – надо же на кого-то шишки валить и злость срывать? Сам вон едва на роль Красавчика не напросился. – Его одного мы пока и не нашли!

– Точно, Скалец, усохни корень! Не елсы же!

– А почему это елсам костры не жечь, пся крев? Ты что, Жила, сродственник ихний, что так хорошо житуху их ведаешь?

– Цыц, кровь из носу!

Бандюки привычно притихли, ожидая распоряжений, потому как по тону ватамана ясно было, что он только что принял какое-то решение. Так и оказалось. Кряхтя, ватаман поднялся на ноги (никто не посмел предложить помощь, зная по опыту, что за это, ущемив гордость Хитруна, можно и огрести по первое число), выпрямился во весь свой немалый рост и объявил:

– Вот что я вам скажу, парни. Все мы дюже злы на Скальца, но определять степень его виновности перед ватагой будем не сейчас, а тогда, когда его найдём. Потому как хоть он и последний засранец, а всё же наш засранец, из нашей ватаги, а потому отыскать мы его обязаны! Так что хватит отдыхать, пора отправляться на поиски.

Выдав эту великую речь, ватаман снова покряхтел, приноравливаясь к своему ноющему телу, и неспешно двинулся в путь, за неимением лучшего ориентира выбрав как раз то направление, откуда ощутимо тянуло дымом. Он и не подумал оглядываться, так как ничуть не сомневался, что остальные братки, задумчиво притихшие после его слов, беспрекословно потянутся следом.

А куда, собственно говоря, этим говнюкам деваться?

Вот то-то и оно.

Если кто-то подаёт надежды, его не списывают со счётов.

Апофегмы

Остатки Дирижопля всё ещё догорали вокруг круглого бездонного провала в центре площади, когда наступило утро. К этому времени здесь собрались уже все потерпевшие небесное кораблекрушение – пламя гигантского костра послужило отличным ориентиром в ночи, и, что самое удивительное, при приземлении в этой темени никто не пострадал. Так что спустя два часа весь народ сидел вокруг остатков летучего корабля, дарившего людям последнее, что ещё был способен подарить, – тепло.

Рядом с Благушей, понятное дело, пристроилась Минута, а далее по кругу расположились Обормот, Воха Василиск, Ухарь, Пивень, Безумный Проповедник, Косьма Тихий и остальные молотобойцы Бовы Конструктора – числом двадцать.

Не было с ними только самого Бовы.

Благуша с трудом подавил горестный вздох, не желая привлекать к себе внимание и, соответственно, вдаваться в объяснения. Картина разыгравшейся трагедии всё ещё ярко стояла перед глазами… Трагедии, о которой никто, кроме него и Минуты, ещё не знал. И Благуша всё никак не мог решиться сообщить об этом остальным…

* * *

…Едва он отцепился от последней перекладины лестницы и отважно прыгнул навстречу своей судьбине, как ветер, свирепствующий в непроглядной тьме, подхватил его, словно кленовый лист, и, злорадно завывая, завертел в своих цепких объятиях. Впрочем, вне Дирижопля вдруг оказалось, что и ветер дует, и дождь льёт не так уж и сильно. Скорее всего, так хорошо от стихии защитил именно камильный костюм, укрывший его с ног до головы, и всё же у Благуши мелькнула крамольная мысль, что дело здесь нечисто. Наверное, сам Олдь Великий и Двуликий осерчал на них – за то, что, не удовлетворившись земным существованием, людишки в небо полезли, – вот и обрушил на них всю свою мощь, пока не погубил корабль… а после и успокаиваться начал.

Страница