– Я никогда не предполагала, что способна быть
такой дурой, – покачала головой Альмира. – Олег сказал, что теперь
вода «нашептана» на здоровье, а не на похудение. Вот я и поглощала ее исправно.
Знаешь, если тебя скрутит, во все поверишь. И только вчера меня охватили
сомнения. По какой причине Олег, перебравшись в мой кабинет, выбросил все мои
вещи и начал увольнять преданных мне сотрудников? Ответ лишь один. Он уверен: я
не вернусь. Но почему? Доктор-то, несмотря на мое состояние, не делал никаких
особо мрачных выводов. Следовательно, Олег знал, что я не выздоровлю. Откуда?
Вывод один: он травил мать! Я еще съезжу к Топильской, поинтересуюсь, что за
водичку мадам наливает в бутылки…
– Она давно не «заряжает» для тебя
воду, – тихо сообщила я.
– Откуда ты знаешь? – вскинулась Альмира.
– Я была у Инны Семеновны вчера, и она
сказала, будто знает, что с тобой, и способна справиться с ситуацией, но от
тебя к ней не обращались уже давно.
– Что-то такое я и подозревала, – кивнула
Альмира.
– Но зачем Олегу изводить родную мать?
Богачевская принялась теребить ремень
безопасности.
– Уж не знаю, хотел ли он моей смерти, но
отстранить от ведения дел задумал.
– Да почему? Ты наладила бизнес, дающий
стабильно высокий доход, семья купается в благосостоянии, какой смысл
уничтожать курицу, несущую золотые яйца?
Альмира отпустила ремень.
– Я сама виновата. Слишком закрутила гайки.
Парню тридцать лет с гаком, а он все за маминой спиной сидит. Да, сын занимал
должность вице-президента компании, только всем ведь понятно, почему он получил
высокий пост. Вот Олег и решил избавиться от опеки. Я даже знаю, в какой момент
он задумал преступление. Сын на собрании директоров выступил с инициативой,
предложил слить два филиала, а я его при всех высмеяла и приказала, наоборот,
из них четыре сделать. Естественно, прибыли возросли, у меня стопроцентное
чутье на деньги, а Олег затаил обиду.
– Может, стоило уступить сыну? –
осторожно спросила я.
– С ума сошла! Тебе и представить трудно,
какие денежные потери сулило его идиотское предложение. Родственные связи
хорошо, но бизнес с ними смешивать нельзя.
– Это верно, – кивнула я. – Отчего
бы тебе не купить сыну отдельное дело?
– Было уже, – отмахнулась Альмира. –
Газету он выпускал, прогорел, потом кафе открыл и тоже не справился. Я в его
проекты бабки вливала, вливала, а потом поняла: Олег не способен к
самостоятельной работе, вот и посадила его под свое крыло, а он «отблагодарить»
меня решил. Запомни, Евлампия, самый лучший способ навсегда избавиться от
близких и друзей – это дать им деньги, либо в долг, либо иным каким-то образом,
ну, допустим, взяв на работу в свою фирму. Долги никто возвращать не станет, а,
устроившись на тепленькое местечко, родственник начнет обижаться. Вот, дескать,
гадина, не могла меня главным начальником сделать. А то, что ума нет, никому в
голову не приходит. Вези меня домой. Видишь?
Я глянула на пластиковую бутылочку, которую
Богачевская вытащила из своей сумки.
– Что это?
– Вода. Якобы от Топильской. Вчера поздно
вечером доставили, только на этот раз я пить ее не стала. Отдам на анализ,
узнаю, что в ней растворено, и тогда поговорю с Олегом по-другому. Давай, катим
в Кунцево.
Пришлось подчиниться. Альмира жила в новом
доме, в многокомнатной квартире, заставленной дорогой мебелью.
– Спасибо, – пробормотала она, опускаясь
на диван, – как я устала.
– У тебя нет домработницы? – удивилась
я. – Или шофера? Сама водишь машину? Может, позвонить кому из обслуги,
чтобы приехали?
– Тут полно народу было, – буркнула
Альмира. – Я всех уволила. Небось с Олегом скорешились. Водитель-то точно.
Парень «лекарство» привозил.
– Он подневольный человек, – попыталась я
защитить незнакомого человека, – что велели, то и делал.
– Может, и так, – кивнула Альмира, –
только разговаривать теперь не о чем. Все выставлены вон, завтра из агентства
других пришлют.
– Нельзя одной до утра оставаться!
– Почему?
– Ну вдруг тебе плохо станет!
– Врача позову.
– А если не сумеешь до телефона добраться.
Альмира закатила глаза:
– Я не настолько плохо себя чувствую, что
является еще одним аргументом в пользу моих соображений. Не попила водички и
ожила. Потом в спальне прямо у кровати есть «тревожная» кнопка, нажму, и
моментально примчится секьюрити снизу, понятно?
– Нет. Каким образом он откроет квартиру?
– У охраны имеются дубликаты ключей, –
устало сообщила Альмира, – все, хватит, уезжай. Сколько я тебе должна?
– В каком смысле? – удивилась я.
– В простом, – ответила Альмира и
потянулась к сумочке, – в долларовом. Сколько с меня? Пожалуйста, включи в
стоимость своих услуг и деньги за бензин. Ну… посчитала?
Мне стало жаль Богачевскую. Вот бедная богатая
баба! Она давным-давно забыла о том, что на свете существуют хорошие отношения,
жалость, дружба, желание помочь друг другу. Альмира привыкла все покупать. Ей
нет никакой разницы: отдать купюры за кусок сыра или заплатить мне, бросившейся
ей на помощь. Не зная, что ответить Альмире, я заколебалась.
– Калькулятор дать? – съехидничала
хозяйка.
Я открыла было рот, но тут резкий звонок
телефона заставил меня вздрогнуть. Альмира схватила трубку:
– Да! Привет. Конечно. А почему я должна быть
в больнице? Хорошо, приезжай, есть разговор.
Потом она посмотрела на меня:
– Ну, называй сумму?
– К вам сейчас кто-то заглянет? –
осведомилась я.
– Да, женщина, пожалуй, единственная, кому я в
этой ситуации доверяю.
– А я?
– Так ты же из другой стаи, – пожала
плечами Альмира, – с Олегом незнакома, поэтому я и обратилась за помощью к
тебе, остальные бы мигом сынуле стукнули, что маменька едет, и сюрприза бы не
было! И потом, я же тебе заплачу!
Внезапно я обиделась. Однако Альмира очень
неприятный человек.
– Что же ты меня наняла, а не обратилась к той
женщине, которая сейчас явится?
– К Рите? Не нашла ее. Домашний телефон не
отвечал, мобильный был отключен. Ну, ты определилась с суммой?
Я молча пошла к двери.
– Эй, куда ты, вернись! – воскликнула
Богачевская.
– Извини, мне уже пора, собака ждет.