Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 173

– Все в порядке… Мы сейчас выберемся… Все в порядке…

Ливень стал просто дождем, ветер никуда не делся, но это уже можно было бы терпеть, не вообрази себя луг Ренквахой. Сверху вода, под ней – грязь, и ведь будет раскисать и раскисать.

Из мути вынырнуло перекошенное лицо и пропало. Совсем рядом… Кто-то пытается выпрямиться и снова падает в грязь. Леворукий бы побрал эту глину. Жрать она хочет, что ли?

Кану по колено, а человеку? Арно сам не понял, как ухватил упавшего за шиворот, в плече что-то хрустнуло… Тьфу ты, еще сам навернешься. Нет, удержался и удержал! Полуутопленник с трудом выпрямился. Хорош…

– Держись за стремя! – приходится орать в странно чистое среди бурой грязи ухо.

Бедолага хрипит и кашляет, но соображает. В стремя, во всяком случае, вцепляется намертво.

Двух всадников борющийся сразу с ветром и грязью конь не выдержит. Даже Кан.

– Все хорошо… Правда все хорошо… Еще немного… Вот он, курган… Рядом…

Проклятая вода, и откуда только взялась, хлещет навстречу, растекаясь по склону, но надо лезть. Ничего не поделаешь, надо, внизу, в глиняной каше, им конец. Грязь еще хуже воды. В грязи конь вязнет, начинает дергаться, выбивается из сил.

– Еще немного…

Еще десяток шагов… Течение становится сильнее, но и земля под ногами идет вверх. Только бы не упал Кан.

– Все хорошо…

Нет, так не годится! Всадник мешает коню, значит, вон из седла! Хорошо, что у лошадей два стремени… А Кан справится! Ведь справишься, да? Теперь вперед, держась за путлище, увязая в раскисшей глине. Если это курган, куда он, дрянь такая, дел траву? Откуда эта скользкая шкура, будто на рыбу лезешь? На мерзкую, скользкую рыбу без чешуи.

– Спокойно, малыш… Я тут. Ты молодец, какой же ты молодец…

Дыхание коня становится все тяжелее, спасибо хоть ветер дует в спину, помогает идти и при этом пронизывает до костей. Кан из последних сил карабкается по скользкому склону. Вода все быстрей обтекает копыта, ледяная, хищная вода. Ничего, поднимемся. Не из вершины же она бьет.

Что-то непонятное хрипит у «своего» стремени попутчик. Еще свалится, чего доброго… Продравшиеся сквозь облачную завесу лучи затевают с треклятым потоком игру в зайчики, нашли место, но справа блеска меньше… Кан тоже заметил, повернул, и течение сразу стало медленней. Эта гадость лупит прямо из приречного склона, выше должно быть сухо.

– Еще немножко…

В самом деле немножко. Сухая – сухая! – трава под ногами, какое же это чудо, так бы и повалился, но лучше подняться повыше. Навстречу бегом спускаются люди. Мокрые, грязные, но успевшие отдышаться, что-то кричат, один тянет флягу. Как же кстати!

– Молодец, – Арно прижимается щекой к шее Кана, – умничка… Спасибо!

Обжигает горло касера, кажется, она пахнет дымком… Можно оглянуться, разглядеть склон и берег. Ничего же себе, точно Ренкваха после Окделлова побоища! Что-то лопочет отлипший от стремени «утопленник», славный он вообще-то, хорошо, что не до конца утонул. Сил говорить нет, но ведь можно просто угостить, а хозяин касеры простит. И вообще сейчас главное Кан… Расседлать и обтереть Кана, для начала хоть бы жгутом из травы…

Сделав последний глоток, Арно решительно протянул флягу, и тот с улыбкой отсалютовал точно такой же. Плоской офицерской флягой, на которой горделиво расправлял крылья коронованный лебедь.

Наперерез широкой мутно-болотной полосе устремлялась серо-бурая борозда. Представить, что творится там, где сошлись оставившие эти следы смерчи, Жермон не мог: не хватало даже не воображения – сил.

Генерал с опаской поднял трубу, но та больше не прикидывалась оком бури. В маленьком светлом круге, с трудом вытаскивая из раскисшей земли ноги, уныло тащились трижды уцелевшие за один день люди. Понять, кто из какого полка, не получалось – тина и грязь выкрасили всех в единый болотный цвет. Немногочисленные офицеры даже не пытались выискивать подчиненных, просто собирали тех, кто на них выходил.

– Дриксам вряд ли веселее, – утешил себя и стоящего рядом Ойгена Ариго, поворачивая трубу. Глаз сразу же споткнулся о пушку, которую смерч швырнул туда, где раньше прошел со своей алебардой Ульрих-Бертольд. – Ветер дует от курганов, но артиллерии не слыхать…

Было глупо предполагать, что на этом лугу кто-то продолжает кого-то резать, хотя центр и особенно правое крыло ураган должен был пощадить. О том, что от Западной армии остались лишь ошметки, Ариго не желал даже думать. Смерчи шли к Ворслунне, значит, пострадал только левый фланг. Только левый! Карсфорн и Шарли в порядке, как и лекарский обоз…

– Прости, не расслышал, что ты сказал. – Ойген отвел глаза от взбаламученной реки и теперь устало смотрел на Ариго. – Я пытался понять, что произошло, но это бессмысленно, по крайней мере сейчас.

– А что тут понимать? – удивился Жермон. – Ураган… С ночи собирался… Мы же чувствовали, только не понимали, что к чему. Не поймай нас Бруно, может, и дошло бы… Хотя бы до тех, у кого кости к ненастью ноют.

– Это очень простое объяснение, и оно может оказаться верным, но ты говорил не об урагане, и ты выглядишь обеспокоенным.

Жермон расхохотался. Как последний подлый болван, потому что был обеспокоен за армию, за свой фланг, за Арно, Валентина, за… Барона, в конце концов. Генерал, которому надлежит спешно приводить в порядок вверенные ему войска, сходит с ума от страха за мальчишек и длинногривого доброго жеребца, это ли не смешно?! А еще на центральном кургане ждет вестей старик, а мэтр Лизоб как-то обмолвился, что сильный ветер и резкая смена погоды усугубляют сердечную болезнь… Тут заржешь вместо лошади, тут так заржешь!

– Герман! – Этот окрик стоил пощечины. – Очнись.

Смех съежился в ком и застрял в горле, захотелось хоть за что-то ухватиться, и Жермон схватился за плечо бергера. Ком не давал говорить, но мысли скакали сумасшедшими белками, и среди них не было ни единой дельной. Ойген неторопливо высвободил из пальцев Ариго трубу и долго рассматривал горизонт.

– Войска левого крыла частично уничтожены, частично рассеяны по всему пространству от курганов до Эйвис. – Барон словно диктовал донесение, только рядом не было никого из порученцев, вообще никого. – В непосредственной близости в ожидании приказа находится от пятисот до тысячи человек. Наиболее вероятное число – семь – семь с половиной сотен. Еще около роты – похоже, вальдзейцы – стоит отдельно.

– А твои? – выдавил из себя Жермон. – И «спруты»?

– Я не исключаю, что в число этих семисот входит остаток одного из моих полков. Кавалеристов в поле зрения нет, но есть нечто очень интересное. Пройди взглядом по следу речного смерча… Вон туда, левее…

– Вижу. – С «гусями» он и вправду угадал. Унылые фигуры группами и поодиночке брели к Болотному. «Крашеные» синие, «крашеные» красные, навалившиеся на бергеров вчетвером на одного серые гвардейцы, теперь все они были одного цвета. – Сволочи!..