Зимний излом. Том 1. Из глубин - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 43

– Благодарю вас, сударь. – Как удачно! Он пришел во дворец как ни в чем не бывало, но Катари нет. Альдо разрешил ей выезжать, и она сразу же бросилась в храм. Ей передадут, что приходил герцог Окделл, но не застал. Теперь нужно устроить какое-нибудь поручение у Альдо. Он мог бы догнать Рокслея или встретить Матильду. Через неделю царапины заживут, а о выходке Айрис забудут.

– Ее Величество вернется не раньше чем к вечеру, – скучным голосом сообщил Спрут. Назови Валентин Катари госпожой Оллар, Дикон бы с наслаждением его поправил, но Спрут сказал «Ее Величество». Оставалось или повторять его слова, или... встать на защиту дела Раканов.

– Фердинанд Оллар никогда не был королем, – отрезал Ричард.

– Вы дурно знаете Агарисские Протоколы, герцог, – Валентин держался словно на уроке в Лаик, и это было отвратительно. – Согласно им, Оллары, начиная с Октавия Первого, считаются законными правителями. Святой град не признал олларианскую церковь, но он признал династию.

– Признание было вырвано силой оружия. – Ричард изо всех сил старался сохранить спокойствие. То, что Придд чувствовал себя в апартаментах Катари как дома, бесило. Как же ей тяжело выносить общество этого болвана, и не только его! Неудивительно, что она почти не покидала спальню...

– Оружие – весомый аргумент. – Валентин поправил воротник. – Рамиро Второй был весьма убедителен, но протоколы конклава, пока они не отменены самим конклавом, имеют силу закона. К счастью для вас.

– Что вы имеете в виду? – он не должен выходить из себя, не должен поднимать голос на этого столичного шаркуна. Не время и уж тем более не место!

– Только то, что ваши предки, в отличие от моих, исправно служили Олларам. Неужели вы желаете, чтоб маршал Ричард, кансильер Джеральд, генерал Льюис и другие ваши родичи считались приспешниками узурпатора? Впрочем, вам виднее, чем руководствуются Повелители Скал, давая присягу.

– Вам этого не понять, – отрезал Дикон, осознавая и необходимость остановиться, и невозможность отступить.

– Весьма вероятно, – Валентин растянул губы в улыбке. – Мой отец и мой эр были единомышленниками. Теперь оба в Рассвете, а я делаю то же, что делали они. Я могу предать либо обоих, либо никого.

– На что вы намекаете? – Спрут решил, что Повелитель Скал не может бросить вызов Повелителю Волн? Он ошибается, хотя Альдо будет вне себя.

– Я не имею обыкновения намекать, – светлые глаза смотрели холодно и равнодушно, – просто я согласился с тем, что мне не понять, почему вы присягнули Алве. Впрочем, это меня не касается.

– Вас никогда ничего не касается, – сейчас Спрут его вызовет. Или он вызовет Спрута, и понесется, – за вас воюют и умирают другие.

Слово сказано, и он не отступится, тем более это правда. Алан погиб, а родичи Эктора выжили. Отец поднял восстание, Вальтер отсиделся. Даже в истории с Сузой-Музой Валентин выжидал...

– Прекрасные слова, – ровным голосом произнес Придд, – особенно в устах человека, за которого не только дрались на дуэли, но и платили.

– Хватит! – прикрикнул Дик и осекся, поймав удивленный взгляд какого-то престарелого хлыща. – Надеюсь, вы понимаете, что у нас не осталось выбора?

– Вполне, – поклонился Валентин Придд. – Надеюсь, что вы в отличие от вашей сестры понимаете неуместность дуэли во дворце. Предлагаю навестить Старый парк. Это не так далеко, и там достаточно безлюдно. К тому же сегодня отменная погода.

1

Больше всего Ричарду хотелось сбросить руку Валентина, но Спрут был прав – главы Великих Домов не должны выяснять отношения на глазах солдат. Они приехали прогуляться, не более того.

– Прошу вас, – Валентин Придд остановился у боковой калитки, пропуская Дика вперед. – Капрал, сегодня прохладно.

– Да, Монсеньор!

– Угостите своих друзей, когда сменитесь.

– Премного благодарим, Монсеньор. – Желтая монета перекочевала в грубую ладонь, лязгнула узорчатая решетка. Спрут швыряется золотом, как Ворон, только этого мало, решает не золото, а сталь. В Лаик Валентин считался неплохим бойцом, но пока Повелитель Волн протирал дворцовые паркеты, Повелитель Скал воевал. В том числе и за Приддов. Потомки Алана сражались, потомки Эктора интриговали и отсиживались по углам.

Синее небо, черные ветки, хрустящий гравий, солнечный, ясный холод. Какой чудесный день, он не может принести неудачу.

– Мы прошли достаточно, – Валентин Придд выпустил локоть Ричарда и отступил вбок. – Не стоит и далее скрывать наши чувства.

– Вы предлагаете покончить с делом здесь? – буркнул юноша, оглядывая пологий бурый склон, посреди которого торчал мраморный бык с человеческой головой.

– Если угодно, – сощурился Валентин, – но Верхний парк для наших целей несколько удобней.

– Что ж, сотня лишних шагов никому не повредит.

– Несомненно.

Разговор оборвался. Валентин быстро шагал засыпанной смерзшейся листвой аллеей, Ричард держался вровень с противником. Куда они идут, юноша не знал, при Олларах в Старый парк пускали лишь избранных. Конечно, оруженосец Первого маршала Талига мог пройти и сюда, но зачем герцогу Окделлу могила узурпатора, приказавшего убить Алана Святого?

Дорога свернула, раздался плеск воды, среди голого кустарника мелькнул позеленевший камень, и Ричард понял, где они. У Драконьего источника, в который на счастье бросают монетки. За сотни лет в облицованном мрамором водоеме скопилось немало золота и серебра. Говорят, его нельзя трогать... У пруда аллея разветвлялась, Валентин выбрал левую, обсаженную облетевшими дикими розами, за которыми виднелись высоченные тополя, облепленные птичьими гнездами. Как в Лаик. Юноша засмотрелся на облитые солнцем стволы и едва удержался на ногах, поскользнувшись на чем-то мягком.

– Осторожней, сударь, – бывший однокорытник был сама любезность, за которую так и тянет дать пощечину. Ничего, скоро ты свою невозмутимость потеряешь!

– Благодарю, сударь. – Ричард глянул вниз. На дороге лежали голубиное крыло и несколько окровавленных перьев. Кошка?

– Смотрите под ноги, – посоветовал Валентин, – упасть перед боем – дурная примета. Впрочем, мы почти пришли.

– Вы неплохо знакомы с дворцовыми парками, – небрежно бросил Ричард, – увы, у меня не было возможности их изучить.

– У меня хорошая память, – пожал плечами Спрут, – очень хорошая. Иногда это помогает.

– А иногда мешает? – не выдержал Дикон.

– Видимо, да, – в ровном голосе не было ни злости, ни вызова, лишь доводящая до исступления учтивость. – Глядя на ваше счастливое лицо, осознаешь всю прелесть забывчивости.

– И что же я, по-вашему, забыл?

– Вот как? – тонкая бровь слегка поднялась. – Выходит, вы забыли даже то, что забыли? Не рискну вам напоминать, в глубинах памяти водятся весьма опасные рыбы.