Лик Победы - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 70

– Маршал, – рыжая умудрялась одним глазом смотреть на Алву, а другим – на Марселя. Обычно она не косила, – маршал, как вам наша Клелия?

– «Как ни с кем» или еще хуже? – уточнила София.

– Как ни с кем, – сообщил Рокэ, отрываясь от налипших на него красоток и принимая бокал. Ариадна охнула, Валме присвистнул.

Спину Первого маршала Талига украшал добрый десяток шрамов, и Валме стало плохо при одной мысли, как выглядели свежие раны. Многочисленные отметины на руках и груди герцога не шли ни в какое сравнение с этим кошмаром.

– Закатные твари, – прошептал Джильди, – кто это?

– Теперь уже никто, – махнул рукой Алва.

– Закатные твари, – прорычал фельпец, – в спину… Что за ублюдки.

– Не ублюдки, – улыбнулся Рокэ, – а самые что ни на есть законные потомки. У них был свой резон, в спину бить проще и уютней…

– Ублюдки, – упрямо повторил Луиджи Джильди…

– Капитан, вернитесь на землю. К счастью, достаточно грешную, – перебил Алва.

– Рокэ, – выкрикнул пришедший в себя Марсель, – тогда делитесь. Это, в конце концов, нечестно. У вас две дамы, а у бедного Луиджи – ни одной.

– Со мной все в порядке, – огрызнулся фельпец, припадая к бутылке.

– Не сказал бы, – меланхолично откликнулся Рокэ, – моряки во время Ундий так себя не ведут.

– Ундий? – переспросила Латона, положив подбородок герцогу на колени. Рокэ отточенным жестом ухватил Софию, вознамерившуюся оттолкнуть соперницу, за запястье. София облизнула губы и навалилась на маршала грудью.

– Полагаю, что святой Андий в древности звался Ундом, – пояснил Рокэ, не забывая оказывать посильное внимание обеим красоткам, – а праздник, затеянный им в честь подруги, – Ундиями. Потом его смешали с Венсиями, то есть праздниками победы, ну а эсператисты все окончательно перепутали.

– Я не знал, – глухо произнес Луиджи между двумя глотками.

– Капитан, – прикрикнул Рокэ, – хотите пить – пейте, но имейте в виду, когда вы свалитесь, я своими руками отнесу вас к Клелии.

– Мы поможем, мы его разденем, – София засмеялась, показав белые зубки. Ласочка да и только!

– Так и будет! – Алва быстро ответил на поцелуй и добавил: – Видите, Луиджи, вам лучше раздеться здесь и сейчас.

Фельпец резко оттолкнул пустую бутылку и пошатнулся. С ним творилось что-то неладное. Болен? Этого еще не хватало, но тогда за какими кошками его сюда понесло?!

– Может, он хочет гайифской любви? – хихикнула Латона. – Если так, мы не против.

– Нам интересно, – поддержала Ариадна.

– Мы будем сидеть тихо-тихо…

– Вам обязательно надо съездить ко двору его величества Дивина и спрятаться за портьерой, – Алва поднял головку бордонки за подбородок, девица извернулась и поймала губами ласкающую ее руку. – Хотя, боюсь, вы будете разочарованы.

– Почему? – надула губки Латона. – Это так волнующе!

– С точки зрения женщины, возможно, – не стал спорить Алва, целуя Софию в плечо.

– Герцог, – не унималась бордонка, – мы вам не верим. Вы…

– Скромничаете, – выпалила Ариадна.

– Мы не умрем…

– Нет, умрем, если вы не расскажете. Умрем, умрем, умрем!..

– Вот на месте и умрем!

– Ваша немедленная смерть меня никоим образом не устраивает, – заверил Рокэ, аккуратно освобождая Софию от нижней юбки, – утром этот довод на меня вряд ли подействует, а сейчас я в вашем распоряжении.

– Тогда рассказывайте! – потребовала Латона.

– Вы любили по-гайифски? – облизнула губки Ариадна.

– О да, – засмеялся Алва, – хорош бы я был, если б не вкусил любви по-имперски. В наше время это просто неприлично. Мне было девятнадцать…

– Целых девятнадцать? – фыркнула Латона. София извернулась и царапнула соперницу, но слегка – не прерывать же столь захватывающий разговор…

– Увы, – Алва взмахнул рукой, кружевная юбка перелетела комнату и упала у двери на террасу, – после Лаик я оказался при особе фок Варзова. Он отменный вояка, но в некоторой области, гм… Придерживается весьма твердых правил. Среди его офицеров тоже не нашлось никого, кто бы меня просветил, хотя с торкскими красавицами я поладил сразу. Сударыни, если кто-то вам скажет, что у северных женщин нет темперамента, – не верьте. Темперамента у них с избытком, а вот мужчин, которые способны это оценить и выдержать пару ночей кряду…

– Но вы выдержали, – выдохнула София.

– И не только пару, – унизанная кольцами рука со знанием дела скользила по белым бедрам.

– Не отвлекайтесь, Рокэ, – вмешался Марсель, – вы обещали рассказать…

– Извольте, – рассеянно пробормотал Ворон, продолжая исследовать внутреннюю поверхность бедер корнета Кратидес. – Я приехал в Олларию, встретил одного приятеля, которому, как и мне, хотелось взять от жизни все. Мы запаслись вином и, – Алва подмигнул Латоне, – уединились. Ненадолго.

– Почему? – выдохнула «пантерка».

– Потому что пришли к выводу, что время можно проводить и приятней.

– То есть? – Марсель был пьян, они все были пьяны.

– Поехать к куртизанкам, что мы и проделали. О, это был прелестный вечер…

– И все? – разочарованно протянула Ариадна.

– Почти, – Алва нагнулся к Латоне и ловко поцеловал в губы, – иначе меня с вами бы не было. Вернее, я был бы, но не с вами. Только, розы Бордона, за откровенность платят откровенностью. Как любили на «Пантере»? Не зря же вы сбежали от бордонских мужчин в море. Неужели они СТОЛЬ плохи?

– Еще бы, – мотнула вороной гривкой Латона, – будь они хороши, вы б нас ну никогда бы не догнали.

– А мы вас догоняли? – поднял бровь Рокэ.

– Не догоняли, – внес свою лепту Марсель, – это вы сюда приплыли. И теперь мы знаем зачем!

– А раз так, – лихо выкрикнула Ариадна, – выпьем за…

– За клинки Талига! – перебила София.

Марсель с готовностью выпил и вплотную занялся доставшейся ему рыжулей. «Пантерка» честно отвечала на поцелуи, но расположиться со всеми удобствами мешали ручки кресла. Пришлось подхватить добычу на руки. До спальни было далеко, а ноги Марселя начали своевольничать. К счастью, у доходящего до пола окна обнаружилась софа. Она могла бы быть и пошире, но Валме решил, что от добра добра не ищут. Они с Ариадной чудесно устроились, но им помешали. Вернее, не им, но поросячий визг заставил Валме вздрогнуть и оторваться от разнежившейся красотки.

Визжала Клелия. Закутанная в испачканную то ли вином, то ли кровью простыню толстушка стояла в дверях, и на замурзанной рожице мешались детская обида и недетская злость.

– Иди спать, – резким голосом прикрикнула София.