– Нет. Разговаривал с ней дважды. О
первом случае я вам рассказал, а второй раз мы виделись, когда я нашел жилье.
Если честно, мне жутко повезло! У меня есть очень дальняя родственница,
одинокая старушка. Ей принадлежат две квартиры, я уговорил ее одну мне сдать! За
это она получает прибавку к пенсии, я ей помогаю, продукты привожу, в
поликлинику сопровождаю, обещал похоронить по-человечески. Родственница на меня
завещание оформила. Ясно?
– Более чем, – кивнул я, –
предполагаю, что вы сказали Инне, что заботитесь о пожилой даме в надежде на
квартиру, после кончины старухи жилплощадь достанется вам. Но о вторых хоромах
промолчали, их вы предназначили Ладе.
– Верно, – кивнул Игорь, – я ей
ключи вручил и сказал: «Живи спокойно. О коммунальных расходах не парься, сам
заплачу. Только за телефоном следи, если по межгороду болтать будешь и счет
потеряешь, отключат номер». А она мне в ответ: «Можно восьмерку блокировать, да
и друзей, кроме Риты Альварес, у меня нет». Больше мы с ней не встречались,
иногда, впрочем, я звоню, интересуюсь: «Ну как дела, нормально?» А она в ответ:
«Спасибо, скриплю».
– Не боялись вы наркоманке квартиру
доверить? Вдруг она за старое примется?
– Нет, – уверенно ответил
Игорь, – Лада твердо завязала, она на работу устроилась.
– Куда?
– Понятия не имею.
– А кем?
– Тоже не в курсе. Понимаете, отчего я
испугался, когда вы начали про Ладу допытываться?
– Да, – кивнул я, – может,
наконец, сообщите жене правду?
– Вот теперь точно нет, – усмехнулся
Игорь, – Инна забеременела!
– Поздравляю, – абсолютно искренне
сказал я.
– Она упорно лечилась, – неожиданно
разоткровенничался Игорь, – и сейчас ей никак нельзя нервничать.
Пожалуйста, не приходите больше, я абсолютно не в курсе дел Лады, не знаю, что
она совершила, но могу вас заверить: по отношению к моей семье Ермолаева ведет
себя очень прилично, она ни разу не качала права и не нарушила данного слова о
молчании.
– У вас ведь есть ее координаты?
Игорь покосился на закрытую дверь.
– Да. Только они на работе. Понимаете…
ну… в общем… у Инны случаются приступы ревности… не часто, но иногда пробивает
ее. Начинает по карманам шарить, записи в телефоне изучать. Увидит женское имя
и привяжется: «Кто такая Лада?» «Почему я про нее не слышала?» Еще сама ей
звякнет и разбор полетов устроит.
– Можно я завтра вам на службу звякну?
– Конечно! Сколько угодно! Мигом
продиктую и адрес Ермолаевой, и номер. Вы только сюда больше не приходите,
идет?
– Можете быть уверены – не появлюсь!
– Игоряша, – донеслось из
квартиры, – ты еще с человеком из милиции разговариваешь? Господи, у нас
все же неприятность?
Инна открыла дверь и выглянула на лестницу.
– Что, – с тревогой спросила
она, – кто эта Лада?
Игорь закашлялся, а я заулыбался.
– Извините дурака, я хоть и служу в
органах, да сглупил! Номер дома перепутал, мне в соседний надо.
– Правда, – с недоверием
переспросила Инна, – а почему вы так долго тут шепчетесь?
– Солнышко, – ласково произнес
Игорь, – сделай одолжение, принеси визитницу! Мы тут случайно выяснили,
что нашему гостю нужны мои услуги.
Инна засмеялась, юркнула в квартиру, в секунду
вернулась назад, протянула мне визитную карточку и сказала:
– Игоряша такой энтузиаст! Не обижайтесь
на него, вечно людям в рот смотрит! Мой муж бывает резок, ляпнет неожиданно:
«Почему кариес на передних зубах не лечите», но специалист он от бога. Не
волнуйтесь, болевые ощущения исключены, по себе знаю.
Я взял визитку и прочел: «Игорь Николаевич
Решетников, стоматолог».
– Не бойтесь, – увещевала меня Инна.
– Звоните завтра, – бодро подхватил
Игорь, – скидку вам сделаю.
Из недр квартиры донесся свист.
– Ой, чайник, – спохватилась Инна и
убежала.
Игорь протянул мне руку.
– Прощайте. Кстати, если будут проблемы с
зубами, обращайтесь.
– Спасибо, – улыбнулся я.
– Так не за что, – сказал стоматолог
и хотел войти в квартиру.
– Еще секунду, – остановил я
Решетникова, – а где живет Рита Альварес? Ну та девушка, подруга Лады?
– На последнем этаже, только я давно
никого из их семьи не вижу – ни Маргариту, ни ее родственников, – быстро
ответил врач, – раньше мы сталкивались во дворе.
– Может, они переехали? –
предположил я.
Игорь взялся за ручку.
– Врать не стану, мы не общались, кивали
друг другу по-соседски, и все! Если вам интересно, поднимитесь в сорок третью
квартиру.
Дверь хлопнула, Решетников исчез, я вытащил
мобильный и позвонил домой.
– Алле, – пропела Ленка, –
говорите, не молчите, чего тормозите, у нас определитель, хулиганов в милицию
сдадим, сколько можно сопеть, ваще…
– Лена, – сурово перебил я
ее, – если хочешь услышать от человека ответ, сделай паузу, не греми
погремушкой.
– Ой, Иван Палыч! Здрассти! Чего молчали?
Я думала, что хулиганы. Совсем люди не умеют себя вести! Детей в школах не учат
и…
– Передай трубку Норе, – велел я.
– Не могу, – заговорщицки прошептала
Ленка, – у ней клиентка.
– Кто? – удивился я.
Элеонора свято соблюдает правило: заниматься
нужно только одним делом. «Я не сотрудник МВД, чтобы разрываться между
клиентами, – всегда говорит она, – лучше меньше, да лучше, чем много
и тяп-ляп».
Поэтому чаще всего клиент не попадает в
кабинет, и мне, и Ленке велено не пускать никого из посторонних, если Элеонора
уже погрузилась в одно расследование.
– Человеческая жадность и любопытство
безграничны, – сказала мне как-то Элеонора, – заинтересуюсь я новой
проблемой, не завершив старую, и ничего хорошего не получится. Лучше мне вообще
не знать о других клиентах. Вот закрою дело, и тогда с распростертыми
объятиями…
– Третий час сидят, – шипела
Ленка, – даже чаю не попросили! Духи вонючие у бабы! У меня отек мозга
начался! Жуть! И где люди такую дрянь покупают?