Упрямая гувернантка - читать онлайн книгу. Автор: Энн Мэтер cтр.№ 26

Виктории захотелось, чтобы пол разверзся и поглотил ее.

— Простите, — сказала она, с сожалением качая головой. — А сейчас прошу извинить, герр барон, — и, как она надеялась, с извиняющейся улыбкой покинула комнату.

В коридоре она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Что за катастрофические несколько минут! Конечно, сейчас барон вообразит, что она сама попросила доктора научить ее кататься на лыжах! Конрад Циммерман говорил так, словно у них произошел долгий разговор, тогда как все продолжалось не более пяти минут.

Она шла по коридору к большому залу. И все же хорошо, что появился Конрад Циммерман, он прервал учиненный бароном допрос о причинах ее приезда в Райхштейн. Хозяин слишком волновался, когда начал задавать вопросы, а она слишком чувствовала в нем мужчину.

Виктория поймала себя на размышлениях: что скрывается за фасадом, который барон демонстрирует миру? Он вовсе не так бесстрастен, как хочет казаться, и есть опасность легко забыть, что он не свободен. То, что Мередит женат, обратило ее против него, но недоступность барона почему-то делала его еще более привлекательным. Виктория знала, что, если у нее остался здравый смысл, ей следует избегать оставаться с ним наедине. Дело не в том, что барон может забыть об ответственности и воспользоваться своим положением; он слишком достойный и серьезный человек. Однако Виктория боялась, что может возбудить барона способом, от которого он не сможет уклониться, и, следовательно, заставит относиться к ней с презрением за проявленную слабость. Виктория подозревала, что он и наполовину не догадывается о своем эмоциональном потенциале. Кто бы ни была его жена и где бы она ни была, она не затронула даже поверхности омута его страстей! Она слишком легкомысленна, иначе не бросила бы мужа и дочь, создав ситуацию, в которую Виктория окунулась, совсем не ведая о ее подводных течениях..

Следующие несколько дней прошли почти без событий. Казалось, Софи на время примирилась с Викторией в роли гувернантки и занималась со сдержанным интересом. Виктория заметила, что девочка тайно наслаждается успехами в учении, расцветая при малейшем одобрении, как цветок.

Но за пределами класса она отталкивала дружбу Виктории и проводила большую часть времени в одиночестве, с лошадьми или где-то еще в имении. Иногда болтала с Марией в кухне или сопровождала Густава в его работе, но никогда не оставалась вместе с Викторией.

Однако Виктория не обижалась, так как знала, что Софи именно на это и надеется. Виктория была готова ждать. Она обладала нераздельным вниманием девочки не менее пяти часов ежедневно и не могла надеяться на быструю капитуляцию по всем фронтам.

Дни Виктории были заполнены занятиями с Софи и подготовкой уроков на завтра. Она продолжала разделять трапезу на кухне с Марией и Густавом и больше не пыталась переодеваться к ужину. А также по возможности избегала хозяина, разговаривая с ним, только когда он спрашивал о дочери, и, так как барон неизменно был поглощен своими делами, к ее облегчению, эти встречи носили непродолжительный характер.

Спустя несколько дней она получила письмо от крестной.

Оно было типично длинным и включало бесконечное описание событий двух последних недель после отъезда Виктории из Англии. Тетя упоминала каждый прием, на который ее пригласили, с полным списком гостей и даже перечнем поданных блюд.

Виктория прочла все это с некоторой долей нетерпения, зная, что крестная умышленно приберегает сведения о Мередите на конец. Когда она все-таки добралась до его имени, то с нескрываемым любопытством прочла:

«Я знаю, ты с нетерпением ожидаешь новостей о Мередите Хэммонде. Что сказать? Как я могу недооценить самоуверенность этого человека? Кажется, он воображает, что имеет какое-то священное право на все, что касается тебя. Он запугивал и увещевал меня, пока я не перестала понимать, где нахожусь…»

Виктория улыбнулась. Она не могла вообразить, чтобы крестная, при ее сильной воле, позволила себе угрожать. Это просто оборот речи, с целью показать Виктории, что за человек Мередит. Она продолжала читать:

«Во всяком случае, он в высшей степени несносен, и мне не понять, что в нем так привлекло тебя. Он корыстен почти до вульгарности и, кажется, думает, что у каждого есть своя цена. Только подумай! Однако, насколько мне известно, он все же не добился успеха в своих усилиях найти тебя. Признаюсь честно, я нахожу эту часть интриги весьма волнующей. Заметание следов, так сказать.

Но как твои дела? Из открытки ничего не ясно, о чем тебе, конечно, известно. На что похож замок? Ты же знаешь, я страшно любопытна. Как тебе барон и его жена? Они вежливы? Полагаю, с тобой обращаются, как с членом семьи. Сомневаюсь, что они много развлекаются. Зимой в Альпах немного возможностей, хотя ведь имеются центры зимнего спорта и другие подобные заведения. Напиши, моя дорогая, ты познакомилась с милыми молодыми людьми? От души надеюсь, что ты больше не водишься с недостойными типами.

Напиши мне о Софи. Полагаю, вы уже крепко подружились. Я всегда считала, что с девочками намного проще поладить…»

И далее в том же духе. Письма тети Лори всегда напоминали скорее эпистолы, и когда Виктория училась в пансионе, то сохраняла их, перечитывая, когда чувствовала тоску по дому. Но в данный момент ее волновали другие проблемы, и она просто пробежала глазами последние две страницы и спрятала письмо обратно в конверт.

Все же стало легче, когда Виктория поняла, что Мередит не появится откуда ни возьмись, чтобы отвезти ее в Лондон. Почему-то она почувствовала себя в большей безопасности, хотя теперь знала, что, даже если он появится, она запросто разберется с ним.

На следующий день за завтраком Мария сообщила ей, что барон едет в Райхштейн с дочкой.

— Madchen [21] давно уже не отдыхала, — заявила она. — Ей будет полезно выехать с отцом.

Виктория взяла чашку кофе.

— Не возражаю, — сухо заметила она. — Я не рабовладелец.

Мария вскинула брови и опустила руки в таз, ловко замешивая тесто.

— Однако с тех пор, как вы появились, фройляйн, барон мало времени уделял дочери.

Викторию возмутило обвинение, но тут из зала появился барон и вежливо поздоровался с ними.

— Мария уже сказала, что я еду в Райхштейн? — сказал он, протягивая руку за паркой.

Виктория облизала сухие губы:

— Да, герр барон.

— Отлично! Утро прекрасное. Софи будет в восторге.

— Не сомневаюсь, — сухо ответила Виктория.

— Вы готовы, фройляйн? — Он критически осмотрел ее, застегивая пуговицы парки.

— Я? — воскликнула Виктория, косясь на Марию.

— Natürlich! [22] — Барон нахмурился. — Вы не хотите?