Упрямая гувернантка - читать онлайн книгу. Автор: Энн Мэтер cтр.№ 16

Сдвинув брови, она поинтересовалась:

— Вокруг много ферм?

Прежде чем ответить, барон выполнил крутой поворот, затем объяснил:

— Несколько, но благодаря рельефу местности с дороги видны не все. В летние месяцы вы увидите куда больше жизни. Сейчас животные спят в норах, а почва погребена под несколькими футами снега.

Виктория оглянулась через плечо.

— А эти фермеры? Все они, конечно, ваши арендаторы. — Она кивнула. — Мне следовало раньше догадаться.

Барон бросил на нее взгляд.

— Это не важно. Мои, как вы их называете, арендаторы вольны распоряжаться землей по собственному усмотрению. Это не феодальная система, где собранный урожай полностью принадлежит помещику. Но я не продам землю. Уже столько продано! Когда-то владения баронов фон Райхштейн тянулись на многие мили во всех направлениях. Настоящая империя, управляемая железной рукой, не сомневайтесь. — Он печально улыбнулся. — Те дни миновали навсегда. При всех своих недостатках я верю в свободу, и хорошо, что здесь нет моих предков, иначе они бы со мной посчитались.

Виктория сцепила пальцы рук:

— Любой может править железной рукой, герр барон. Страх — сильное оружие. Но сила заключается в уважении, преданности и любви, не в насилии!

Темные брови барона поднялись.

— Да вы философ, мисс Монро, — иронически заметил он. — Приятно знать, что вы не считаете мое убеждение признаком слабости.

Глаза Виктории расширились.

— Я не считаю вас слабым, герр барон. Напротив, вижу вашу твердую убежденность в своем предназначении.

— Вы опять правы. — Начался спуск в долину, по которой рассыпались дома деревни, и барон переключил скорость. — Некоторые современники называют мое поведение эксцентричным. Это просто неприлично — обрабатывать собственную землю, кормить собственный скот, работать до боли в спине! Я — барон фон Райхштейн и, следовательно, позорю свой титул. — Он пожал плечами. — Но я — мужчина, к счастью здоровый, и люблю свою работу. По натуре я не сибарит, но мне твердят, что я должен продать замок, имение, все!

— Почему? — удивилась Виктория. Барон пожал плечами:

— С деньгами от продажи я смогу найти квартиру в Вене или Париже и присоединиться ко всем остальным обедневшим баронам и баронессам Европы, осаждающим модные курорты в надежде выиграть достаточно денег для выкупа своих имений и восстановления их в прежнем блеске. — Его рот нервно скривился. — Не вижу себя в этой роли. Могу только посочувствовать их глупости. В Райхштейне мы бедны, но, по крайней мере, не в долгах. Почему я должен продавать то, что люблю почти как Софи?

Виктория была озадачена, но не словами, а тем, что не было сказано. Ни разу он не упомянул жену, баронессу, и это странно. Где мать Софи? Почему ее имя никогда не упоминается? Баронесса жива, иначе ей сказали бы. Но к чему вся эта секретность? Это было самое тревожное, и Виктории, привыкшей к доверию крестной, ситуация показалась в высшей степени интригующей.

На окраине деревни стояла маленькая церковь, готический шпиль и арочный фасад придавали ей средневековый вид. Но барон объяснил, что, хотя фундамент очень древний, большая часть каменной кладки обновлена и не оригинальна. Но даже при этом перед девушкой предстал весьма привлекательный пример австрийской архитектуры, которую Виктория всегда считала барочной. Многочисленные детали и буйство скульптуры, очень часто приводящие к орнаментальному излишеству, к счастью, здесь отсутствовали.

Деревня Райхштейн состояла из главной улицы с несколькими магазинами и высокими узкими домами с балконами и вазонами. Центром была площадь с каменным памятником неведомому святому. Именно здесь собирались люди, чтобы обменяться новостями. На площадь, окруженную рядом голых деревьев, выходила маленькая гостиница с качающейся вывеской и школа с примыкающей игровой площадкой. Очень компактно, все близко, и при этом очень похоже на небольшой английский городок.

Барон поставил универсал на площади, застегнул парку, поднял капюшон и вылез из машины. Проникший в салон холодный воздух заставил Викторию тоже поднять воротник, и она вышла, опережая намерение барона открыть ей дверь. Когда он захлопнул за ней дверцу, она не удержалась от шутливого замечания:

— Кажется, это мне следует открывать вам дверь, герр барон.

Барон нахмурился и грубовато ответил:

— Мне надо позвонить. Чем вы займетесь?

Она пожала плечами, огляделась, уверенная, что их появление вызвало повышенный интерес у прохожих. Большинство встречных тепло и вежливо приветствовали барона, но с некоторым недоумением разглядывали Викторию.

— Пройдусь по магазинам, — наконец сказала она, — кое-что куплю. Можно?

Барон внимательно посмотрел на нее, затем кивнул.

— Не возражаете побыть в одиночестве? — тихо осведомился он.

Виктория порозовела:

— Конечно, нет. Надеюсь, вы не задержитесь?

Несколько нестерпимых мгновений барон вглядывался ей в лицо, затем, покачал головой.

— Нет, не задержусь, — согласился он. — Если мы встретимся здесь, скажем… — он взглянул на свои золотые часы, — через сорок пять минут, то перед возвращением в замок можем чего-нибудь выпить.

Виктория глубоко запрятала руки в карманы дубленки.

— Чудесно, — кивнула она.

— Sehr gut! [19] — Барон слегка поклонился и удалился.

После его ухода Виктории понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Знал он или нет, что производит на нее самое волнующее впечатление, когда решил так раскрыться? Хотя она была уверена, что его манера поведения одинакова со всеми, все же не могла преодолеть внутреннюю тревогу, которую вызывало его присутствие.

Недовольно качая головой, Виктория пошла бродить по площади. Из-за романтических отношений с Мередитом, которые так резко оборвались, она остро ощущала физическую привлекательность мужского пола. А барон так сильно отличался от любого известного ей мужчины, что она стала вдвойне чувствительна. Но при этом разговор с доктором Циммерманом не вызвал у нее никаких эмоций, а Конрад был намного красивее барона. Может, все дело в чувстве противоречия, так как барон проявлял безразличие к женскому обществу? В любом случае он женат, как и Мередит, поэтому ее раздумья не только глупы, но и опасны.

Виктория решительно отбросила все мысли о бароне и остановилась у витрины с разнообразными товарами. У нее возникла идея купить подарок Софи, который поднимет ее интерес к учению и позволит Виктории заинтересовать ее. Но у девочки трудный возраст: уже велика для кукол, еще мала для подростковых увлечений, и вряд ли ей понравятся книги, которые были единственно надежным выбором.

Но с краю витрины отыскался один предмет, по мнению Виктории, способный ее привлечь: корзинка для шитья с шелковыми и хлопчатобумажными нитками, метром и ножницами, иглами и булавками, и даже отрезом ткани достаточной длины, чтобы шить кукольные платья. Под руководством Виктории Софи смастерила бы несколько платьев, а накопленный опыт пригодится, когда придет время шить для себя. Именно в таком практическом обучении наряду с академическими дисциплинами и нуждалась Софи.