Жажда мести - читать онлайн книгу. Автор: Крис Муни cтр.№ 10

Он открывает заднюю дверь в бывшем доме, в Виргинии, а Аманда, нарядно одетая, в платье с соблазнительно расстегнутыми верхними пуговицами, сидит за столом в кухне. Ее волосы собраны в хвост на затылке. Она подходит и дергает его за галстук:

– Отнеси меня наверх, папочка. Время делать детей.

Джек ощутил уже знакомую пустоту и закрыл холодильник. Наступившая тишина удушала.

Эти странные моменты, когда разум подбрасывал далекие воспоминания, с прошлого месяца значительно участились. Это сбивало его с толку. Бесполезно было пытаться бороться с этим. Раньше он находил облегчение на дне бутылки. Но в итоге выпивка ввергала его рассудок в глубины, где возникали образы и чувства, с которыми совладать он никак не мог…

Он оглядел кухню – новую кухню в новой жизни в Марблхеде. Дом был довольно ветхим, и он потихоньку ремонтировал его комната за комнатой. Это отвлекало от невеселых мыслей. Потом он подумал о Тейлор Бартон, своей девушке, которая сейчас летела сюда из Лос-Анджелеса, где провела последние две недели.

Прошлое не хотело отпускать его.

Поднявшись наверх, он переоделся в спортивные шорты и футболку, натянул кроссовки и намотал девять километров в лабиринте тихих пригородных улиц, пока образы прошлого не начали наконец чернеть и исчезать, словно пленка, к которой поднесли зажженную спичку.

Джек принял душ, надел свежие джинсы и белую рубашку. Было без пятнадцати три. Самолет Тейлор прилетал в пять. Планировалось, что он приедет к ней к шести, они собирались готовить мясо. Осталось убить три часа.

Джек вышел на задний двор. Он поставил радиоприемник на пенек, включил трансляцию игры «Ред Сокс» и устроился в гамаке, натянутом между двумя деревьями. Небо было ярко-голубого цвета, и по нему медленно плыли густые облака.

Где-то на задворках сознания застрял образ Патрика Долана с залепленным ртом, который так и не смог ничего сказать жене и сыну. Потом всплыли воспоминания об утреннем происшествии. А позже – о событиях шестилетней давности. Он попытался отогнать их и сосредоточиться на игре. Он представил, как сидит в Фенвей-парк, смотрит игру с трибун, чувствует запах хот-догов и пива и слушает милый сердцу звук удара биты по мячу. Наконец его разум успокоился, и он уснул.

Ему снился безлюдный пляж. Пейзаж знакомый, и небо, как всегда, черное и беззвездное. С моря дует холодный ветер, пробирающий до костей, но вода, в которой он стоит по лодыжки, теплая и приятная, как горячий душ. У него гость.

Аманда не особенно изменилась. Те же глаза цвета морской синевы, светлые длинные волосы схвачены на затылке резинкой. Глубокий разрез на горле затвердел и превратился в ужасную улыбку, рубашка и выцветшие джинсы покрыты запекшейся кровью. Она стоит на берегу, засунув руки в карманы.

– Привет, малыш! Как дела? – спрашивает она.

– Все хорошо.

– Я так давно тебя не видела. Сколько уже прошло? Пять лет?

– Где-то так.

– Хорошо выглядишь. Ни капли жира не прибавил. Похоже, ты даже можешь поднять машину.

– Много качаюсь. Тягаю железо. И бегаю. Много бегаю.

– Ты бегаешь, когда тебя что-то беспокоит. Что происходит?

– Все в порядке.

– Тогда почему ты стоишь в воде?

– Не знаю.

– Ты же не вернулся в ФБР?

– Нет.

Она глядит на него странным взглядом.

– Я ушел после… Я больше с ними не связан.

– Ты никогда не сможешь бросить ФБР по-настоящему, Кейси. Это всегда будет частью тебя. Как это место, и то, что происходит под водой. Как ты это называл? Погружение во тьму?

Он смотрит на нее, ощущая сильную боль в сердце.

– Мне не хватает тебя, Аманда.

– Мне тебя тоже не хватает, дорогой. Тут так одиноко. Километры пляжа, и не с кем поболтать. Жаль, что Сидни здесь нет.

– Кого?

– Сидни, нашей дочери. Я так ее назвала.

– Где она? Я хотел бы встретиться с ней.

Она хмурится.

– Она там, под водой. С другими, – отвечает она.

Ее лицо темнеет. Оно теперь такое же темное, как и небо.

– Она не должна быть там.

– Я знаю, но она не приходит, когда я зову ее.

– Позволь мне спуститься и забрать…

– Нет, ты не можешь снова спуститься туда. Посмотри, что с тобой стало… что стало с нами!

Он смотрит на воду. Она густая и черная, как краска.

– Обещай мне, Джек… Обещай мне, что не уйдешь под воду.

– Обещаю.

– Ты сдержишь слово на этот раз?

Джек проснулся. Он был весь в поту, но при этом его била дрожь. Где-то соседский сын звал собаку домой.

Дом Тейлор был крыт кедровым гонтом и увенчан двумя одинаковыми кирпичными дымоходами. Спереди располагалась широкая веранда. Сзади дома, который выходил на крутой утес и словно парил в небе, находилась еще одна, закрытая веранда и балкон с видом на океан. Мать Тейлор жила здесь одна, пока четыре года назад неожиданно не умерла во сне. Тейлор не хотела, чтобы дом, в котором она выросла с пятью сестрами, перешел к чужим людям, поэтому выкупила его у родственников и переехала туда из Лос-Анджелеса, где уже успела сделать карьеру успешного фотографа.

Новые окна были сделаны по энергосберегающей технологии Андерсона, ставни недавно покрасили темно-зеленой краской, а прошлой осенью Джек превратил чердак на третьем этаже в обширный офис с паркетным полом из светлого клена, фотолабораторией, балкончиком и сделанным вручную дубовым столом, который разместился перед широким эркером. Оттуда открывался чудесный вид на море.

Небольшая подъездная дорожка была обсажена дубами. Когда Джек припарковал взятый напрокат двухдверный «Понтиак Гранд Эм» с помятым бампером и без кондиционера позади серо-голубого «вольво» с массачусетскими номерами, включилось устройство для поливки газонов. «Вольво» была ему незнакома.

Он выбрался из машины и направился к двери. Сосед Тейлор готовил барбекю у себя на веранде. Его малолетние сыновья пытались на скейтах заехать на деревянный пандус. Из магнитолы доносился какой-то богомерзкий реп. Джек подошел к дому, увидел, что дверь за противомоскитной сеткой не заперта, и вошел.

В прихожей были развешаны цветные фотографии стран, разрываемых войной, которые посетила Тейлор. Когда он встретил ее три года назад на рождественском благотворительном приеме в «Истерн Йот-клаб», она как раз вернулась из трехмесячной командировки в Боснию, где ей приходилось работать среди свиста пуль и взрывов снарядов. Один такой снаряд убил ее друга детства, который посвятил жизнь миссионерской деятельности. Там она сделала фото, которое позже принесло ей признание: медсестра, выбегающая из разбомбленной больницы, держит на руках кричащего ребенка, прикрывая его от пламени, которое уже охватило ее. Теперь Тейлор фотографировала на светских приемах. Она пользовалась спросом как у киностудий, так и у звезд экрана первой величины, режиссеров и музыкантов. В журналах, посвященных фотоделу, ее называли второй Херб Риттз.