– Ни за что.
– Сергей Петрович, можно я его
пристрелю? – подал голос секьюрити.
– А тело куда денем? – задумчиво
поинтересовался папа.
– Так в ливневую канализацию
сунем, – деловито предложил охранник, – там пять метров глубина, еще
и девка уместится, вместе с машиной.
Я вздрогнула, Вася начал икать.
– В ливневку не надо, – вмешалась
мама, – там уже забито, лучше в овраг свалить.
Я присела на корточки, а Вася побежал к
доберманам.
– Эй, Снегурок, – ласково пнул меня
ногой другой секьюрити, – какого хрена ты расселась, чеши к олешкам,
Костик наш нервничает!
Кое-как я добрела до снегоката. Синий, словно
прокисший кефир, Вася сунул мне вожжи.
– На, управляй!
– Я?
– Ты.
– Но я не умею ездить на доберманах.
– Можно подумать, у меня есть аттестат
гонщика собачьих упряжек, – проблеял Вася, – я боюсь дико, сделай
милость, выручай нас.
Понимая, что выбора нет, я села на снегокат и
дернула вожжи.
– Эй, пошли, залетные!
Доберманы нехотя двинулись вперед.
– Костенька, – хором закричали
родители, – смотри-ка, он на олешках едет!
Одно из окон первого этажа с треском
распахнулось.
– Вау, – понесся над тихим лесом
звенящий крик, – прикольно!
Услыхав вопль, доберманы сначала осели на
задние лапы, потом стрелой рванулись вперед. Я попыталась натянуть постромки,
но тут перед глазами возник забор. Дальнейшее помнится с трудом. Вроде охрана
выудила нас с «дедушкой» из сугроба и притащила на кухню, потому что в конце
концов я пришла в себя возле большого стола, на котором в ряд выстроились
бутылки, миска с салатом и лоток со студнем. То, что водка оказалась
супердорогой, а в «Оливье» была черная икра, не спасало положения, меня
затошнило.
К счастью, все закончилось быстро. Нас
проводили до машины, и охранник, тот самый, что хотел пристрелить «дедушку»,
вежливо сказал:
– Вот тут вам, ребятки, еще денежки от
хозяина, а хозяйка велела сумочки с харчами дать. Осторожней только, там
бутылки и коробки с салатами, не рассыпьте.
Вплоть до следующего объекта я тряслась, как
болонка, попавшая под дождь, но, когда «Ока» ворвалась во двор самой простой
московской хрущевки, слегка успокоилась и подумала: «Ну тут, слава богу,
никаких катаний на оленях не будет, нечего ждать неприятностей от обычных
людей». О, как я ошибалась!
Впрочем, сначала все шло хорошо. Насупленный
мальчик, понукаемый мамой, кое-как пробормотал стишок про заиньку.
– Очень хорошо! – бодро воскликнул
Вася. – Коля заслужил самый лучший подарок, я принес то, о чем ты просил
Деда Мороза.
Глазенки ребенка засверкали, Вася, сделав
самое загадочное лицо, порылся в мешке и вытащил небольшую машинку.
– Ну, иди забирай, – поторопил он
малыша.
Мальчик на секунду впал в ступор, мне
показалось, что он не ожидал такого роскошного подношения и сейчас от счастья попросту
потерял дар речи. Но следующие события ярко продемонстрировали, что госпожа
Тараканова абсолютно не разбирается в детях.
Школьник подошел к Васе и вдруг со всего
размаху пнул его ногой по коленке. «Дедушка» взвизгнул.
– Козел, – заорал мальчуган, –
чего врешь-то! Я у тебя компьютер просил! На фиг мне эта дрянь!
Мама бросилась к сыну, но тот, ловко
вывернувшись из рук родительницы, вцепился в бороду Деда Мороза. Бабушка
ухватила внука, но мальчик, укусив старушку, снова начал лягать Васю.
Я, согнувшись в три погибели, хотела удрать,
но тут мальчик понял, что Снегурочка пытается покинуть поле боя, и метнул в
меня табуретку. Она угодила прямехонько в окно, послышался оглушительный звон.
– Ах ты, негодник! – завопила мама и
набросила на сына плед, таким образом хозяева успокаивают разбушевавшуюся
кошку.
Пока орущий безобразник выпутывался из
шерстяного одеяла, мы с Васей ринулись к двери и благополучно ретировались.
– Вот мерзавец, – с чувством
произнес Дед Мороз, – хотя бывали в моей жизни ситуации и похуже. Вот в
прошлом году…
– Эй, ребята, – прервал его тихий
голос.
Мы с Васей одновременно повернулись и увидели
маленькую приятную женщину.
– Сделайте одолжение, – попросила
она, – поздравьте мою девочку.
– Никак, маманя, не получится, –
покачал головой Вася, – следующий заказ у нас ровно в семь, велено не
опаздывать ни на минуту.
– Очень прошу вас, – со слезами в
голосе стенала тетка, – инвалид она, в коляске сидит, да и идти далеко не
надо, моя квартира на первом этаже, вот окно.
Мы с Васей переглянулись и, не сговариваясь,
пошли за женщиной. В темной прихожей пахло бедностью и горем.
– Вот, – шепнула несчастная
мать, – потом подарок ей дадите.
Я увидела, как она кладет в мешок Деда Мороза
шоколадку, и почувствовала резкое пощипывание в носу, очевидно, Вася ощутил те
же эмоции, потому что он тихо сказал:
– Я тут пока ля-ля, а ты сносись на
проспект, там палатка вроде стоит с игрушками, на ключи от «Оки», возьми
деньги, что нам хмырь с оленями дал.
Вася оказался прав, и я без всяких проблем
купила Барби, потом вытащила из машины сумки с продуктами и пошла к бедной
женщине.
Спустя десять минут мы с Васей ощутили себя
настоящими Дедом Морозом и Снегурочкой. Маленькая девочка плакала от счастья,
прижимая к себе куклу, мама металась по комнате, накрывая на стол, каждую
вынутую мной коробку с салатом она сопровождала восклицанием:
– Ну и роскошь, смотри, Ниночка!
В конце концов мы сели за стол.
– Эх, «Оливье», – потер руки
Вася, – ба, да он с икрой!
Я поморщилась, к горлу подступила изжога.
«Тра-ля-ля-ля», – запел кто-то в комнате.
Вася порылся в «шубе» и вытащил мобильный.
– А! Да, конечно, во, слушай!
Держа в одной руке сотовый, Вася выудил другой
из кармана брюк, надетых под красный халат, фляжку, сделал пару глотков и
сказал:
– Готово!
Потом запихнул аппарат в карман и сообщил: