За моей спиной снова раздался людской гул,
только уже не радостный, а скорее удивленный, а с ним еще отдельные смешки. Я
обернулась. Старейшины собственной персоной. Все восемь тучных заседателей в
полном боевом облачении пришли, что бы принять участие в обороне. Поскольку они
и были тем яблоком раздора, из-за которого мирный город Пронион вдруг стал
бастионом и, скорее всего, будет разрушен, мне хотелось сказать всем этим
мужам, чтоб они сидели себе в подвале, вкушали удовольствия и ждали свой
"летучий голландец", который приплывет за ними. А мы уж как-нибудь
без них разберемся. Но они тоже вдруг преисполнились энтузиазмом, стали
раскланиваться перед горожанами, и выкрикивать что-то подбадривающее. Я
отвернулась от них: черт с ними, пусть потешаться. Может быть, уйдут, как
только увидят полчища, приближающиеся сюда по их душу.
Когда на горизонте стало что-то показываться,
стены все еще не было. Я поднялась на ноги и стала всматриваться. Я очень
надеялась, что это не войска. Это могли быть и дикие олени, но... Не далее как
через четверть часа всем стало понятно, что на нас движется черная орда.
--Абарис! Что со стеной? -подскочив к яме,
спросила я?
Жрец уже не выглядел радостным. Его лицо было
серьезным и даже озлобленным.
--Рычаг заело,--пояснил он.
Четверо молодцов вместе с ним навалились на
огромный двухметровый рычаг, который не двигался с места.
--А что ты хотел? Столько времени прошло!
Я снова взобралась на каменную свалку. Теперь
мне стало казаться, что войско Хамсина движется слишком быстро и вот-вот уже до
нас начнут долетать стрелы и копья. Впереди шла конница, она-то первой до нас и
доберется.
--Абарис, вылезай и принимай командование!--
взмолилась я.--Возможно стена не поднимется. Ты напрасно теряешь время. Нам
нужно выстроить ряды!
--Еще немного!--продолжал он твердить сквозь
зубы и напирать на рычаг.
Ко мне подбежала Неясыть.
--Конница будет здесь через полчаса,--сказала
она.
--Стена не поднимается,-- прокомментировала я
то, что она и так видела.
Я так надеялась, что она посоветует что-нибудь
мудрое. Но она молчала и внимательно вглядывалась в долину, туда, где от
горизонта протянулась движущаяся черная полоса.
--Их около тысячи,--констатировала она, словно
только что произвела подсчеты.
--А нас?
--Меньше пяти сотен. Нам нужна стена.
--Но как сдвинуть рычаг?
Мы обе подошли к краю ямы, где все еще
продолжались бесплодные попытки. У Абариса лицо покраснело, рукава его
жреческого балахона были закатаны по самые локти.
--Смазывать не пробовали?--спросила Неясыть не
у него, а у меня почему-то.
Я так была удивлена ее вопросом и тем, что
решение было совсем рядом, что не смогла произнести в ответ ни слова.
Гипербореи, которые уже больше походили на родичей Неясыти, мало имели дел с
разными механизмами. Они ведь были гипербореями уже отнюдь не в первом
поколении. Но Абарис! Как же он мог забыть о том, что железяке просто нужна
смазка? Жрец остановился, вытер со лба пот. Я посмотрела на него и поняла, что
он слышал вопрос шаманки. И ему было неловко за свою несообразительность.
--Эй! Принесите сюда тюленьего жиру!--крикнула
Неясыть, видя, что мы с Абарисом находимся в замешательстве.--У нас совсем не
осталось времени.
Темная орда приближалась быстрее, чем я
предполагала. Впрочем, это мне она, наверное, казалась ордой, чем-то страшным,
неизбежным и сильным. Те, кто шли сейчас на нас, были такими же гипербореями,
титанами в черт знает каком поколении, как и те, кто собирались противостоять
им. Что двигало теми и другими, мне, чужой на этой земле, было не ясно. Но я
была по эту сторону, а Хамсин по другую. Так уже было однажды...
Абарис распоряжался в яме и не мог выйти на
поверхность. Он, безусловно, имел больший авторитет среди горожан, чем
староста, а по совместительству хозяин гостиницы и борделя, который суетился
неподалеку. Это жрецу нужно было отдавать команды. Но его слишком занимала
стена. Да и меня тоже. Уж лучше бы она поднялась вовремя. Я спросила у Неясыти,
сколько, по ее мнению, у нас еще есть времени.
--Еще немного и мы сможем услышать стук копыт
их кавалерии,--ответила она.--Прон знает об этом механизме, ведь он жил здесь.
И он торопится.
Он торопился. Это было видно. А у меня
застучало сердце.
--Абарис! Ну, что там?!!--не сумев сдержать
волнения и упав на колени у края ямы, осведомилась я.
Жрец даже не взглянул на меня. Его лицо было
злым и сосредоточенным. И без ответа было понятно, что дело не сдвинулось с
мертвой точки. Я оглянулась на стоящую за моей спиной Неясыть. Она уже снимала
с плеча колчан. И мне стало ясно, что пора оставить напрасные надежды и
принимать бой. Конница Хамсина была уже совсем близко. И пусть стук ее копыт
пока еще бился лишь в моей голове, еще пару мгновений, и он раздастся наяву.
--Троя!--крикнула я.
Собака тут же подскочила.
--Я поручаю тебе задание особой важности. Ты
обязана быть у моря. С минуты на минуту должен подоспеть корабль. Он увезет
старейшин. Наша задача - не дать им попасться в руки Хамсина. Как только
корабль причалит, немедленно сообщи мне об этом. Гавкни два раза, и я пойму.
Троя все еще не уходила. Возможно, она не
поверила в мое вранье, целью которого было спасение ее единственной теперь
жизни.
--Троя, это приказ. Однажды ты меня уже
ослушалась, теперь ты не можешь!
Она опустила голову и медленно отправилась в
сторону моря. Так. Теперь у меня меньше забот. По крайней мере, на одну жизнь,
за которую нужно бояться, стало меньше. Но на самом деле, их оставалось еще
тысячи. Проклятый Хамсин, который и раньше не считал чужие жизни, снова втянул
в свои дела смертных и ни в чем не виноватых. Они готовятся убивать друг друга,
ради призрачной, неясной идеи. Хамсин выступал во имя свободы, эту же цель
преследовали и обороняющиеся. На чьей же стороне была правда? Вероятнее всего
на той же, на которой выступала я. Вероятность девяносто девять из ста. Но один
плюс все-таки был у Хамсина: он защищал Гиперборею от наместников. Но ведь он
же их сюда и созвал! Нет! Наше дело правое!
Возле моей ноги в землю вонзилась стрела. Я
отскочила за груду камней и успела крикнуть, не надеясь на то, что меня
услышат:
--Всем в укрытие! Обороняться!!!
Вопреки моим ожиданиям, этот мой возглас,
родившийся по наитию, почти сам собой, вдруг стал эхом передаваться по защитным
укреплениям. Я увидела, как горожане, начали молниеносно опрокидывать повозки,
сваливать камни, мешки, прятаться за ними и доставать оружие. Уже не одна-две
стрелы долетали на нас, их сыпались уже десятки или даже сотни. Неясыть,
расположившаяся рядом со мной, не могла даже высунуться из укрытия. Ее стрелы
бесполезно торчали в колчане. Понимая, что конница влетит в наши позиции через
минуту другую, ведь нам слышны были уже и стук копыт, и ржание, и воинственные
крики всадников, я достала свой меч и выглянула из-за камня.