Теория катастрофы - читать онлайн книгу. Автор: Ник. Горькавый cтр.№ 78

Но произошли важные события, которые мне помешали.

Приятель, который продолжал заниматься улучшением списка-88, по секрету сообщил мне поразительную новость. Его группа всё время отслеживала новые идеи и технологии, и хотя общее число бифуркационных технологий не изменялось, но различные позиции в нём перемещались и даже заменялись на новые. В последней версии списка-88 фигурировало и моё имя — явно из-за моих результатов в области математического социомоделирования. Друг предупредил, что из-за попадания в новый список я стану объектом повышенного интереса со стороны руководства «ЗороастрИнк».

Так и произошло: мне предложили возглавить секретный проект по созданию социомодели нового поколения. Величина обещанной зарплаты настораживала.

Я тянул с ответом — мне не нравились порядки в «ЗороастрИнк». Хотя я привык к Дарнеги-центру, но у меня возникла мысль о переходе в другой институт. Я взял длительный отпуск и стал работать над базисными уравнениями социоэволюции дома, тем самым делая их своей интеллектуальной собственностью.

Одновременно мне захотелось поближе узнать людей, которые попали в список-88. Лишь два человека добавились в него за последние годы — я и геолог из МарсоИнститута. Я задался вопросом: почему из списка-88 выбыли люди, чьё место заняли двое новичков? И я с ужасом обнаружил, что оба выбывших из списка были убиты. Их смерти порознь можно было бы счесть случайными, если бы не список-88, объединивший их. Я порылся в информационных сетях — и обнаружил, что гибель этих людей была неслучайной с довольно высокой вероятностью. Для полиции это не было уликой, но для меня стало серьёзным подозрением, что список-88 несёт повышенную опасность для тех, кто в него попал.

— О каких людях он говорит? — спросила Никки.

— О Бенджамене Ферри, создателе универсальной вакцины — она так и не была разработана, — и Джеймсе Сороше, компьютерном гении, который развивал новые принципы работы киберинтеллекта. Я не могу уверенно сказать, из-за какой конкретно работы он попал в список. Но понятно, почему он был убит — он был слишком независим, чтобы работать на любого босса. За последующие три года были убиты ещё пятеро из списка-88… включая моего отца и Юра Торага…

Я решил уйти из «ЗороастрИнк». Меня уговаривали остаться — причём делали это с таким напором, что моё желание покинуть центр лишь окрепло. Ряд университетов и компаний уже пригласили меня на работу, и я покинул Дарнеги-центр, где проработал восемнадцать лет. Через неделю на мой автомобиль налетел кибергрузовик, потерявший управление. Натали погибла, я получил множественные переломы, но выжил.

Никки перевела расширенные глаза на друга. Он не отрывал взгляда от экрана, и в его глазах горел мрачный огонь.

Выбравшись из больницы и убедившись в неспособности полиции раскрыть убийство Натали, я немедленно улетел на Луну — на самую глухую обсерваторию, объявив о прекращении занятий социологией. Вопрос о продолжении научной работы не стоял, мне нужно было спасать сына.

На Луне я продолжал работу — в полной тайне и в отрыве от коллег. Мне удалось создать совершенно новую математическую модель социопрогнозирования. По моим оценкам, такая модель позволит заглянуть в будущее на сто пятьдесят лет и составить список около трёхсот наиболее важных технологий, включая практически все идеи 4-го уровня.

Но на обсерватории, без мощного компьютера, я не могу создать работающую социомодель. И самое главное: мир разделён на два конкурирующих аттрактора цивилизационного влияния. Если любой из этих центров заполучит методику управления будущим, то он захочет изменить его в свою пользу, что приведёт к монополии на власть и мировой диктатуре.

Поэтому моя новая книга остаётся в секрете. Мне дорого обошлось нежелание делиться полученными результатами. Как быстро другие исследователи получат мировые социоуравнения независимо от меня? Не знаю. Уничтожить свою работу я тоже не вправе — тогда может исчезнуть тот малый шанс на спасение человечества, который заключается в том, что третья, более объективная сила возьмёт мою методику в руки и сумеет реализовать будущее, благоприятное для всех людей.

Откуда возьмётся эта третья сила? Как она сумеет ужиться с двумя уже имеющимися полюсами политической силы?

Я не знаю.

Сумеет ли она найти «решение положительного будущего»? Сумеет ли создать условия, необходимые для спасения нашего мира?

Я не знаю.

Эти мысли гнетут меня постоянно. В доме мудрого много печали.

Мы подошли вплотную к критической точке, за которой простирается море глобальных кризисов и чёрной ненависти. Мои уравнения — лишь проект тонкого моста над бездной. Кто-то должен построить его. Кто? Как?

Не знаю. Не знаю.

Среди возможных будущих дорог все идут вниз — в пропасть — и лишь одна карабкается вверх.

Эта узкая дорога — единственная наша надежда.

На этом файл заканчивался.

— Сто пятьдесят лет и триста технологий! — воскликнула Никки. — Твой отец просто гений. Не зря он попал в список-88.

— Ты понимаешь, что означает это письмо? — спросил угрюмый Джерри. — Именно отец составил список-88, который погубил его самого и маму, а также других людей, включая Юра Торага, марсианского геолога. И твоих родителей тоже…

Никки нахмурилась и сказала:

— Я не считаю, что твой отец несёт ответственность за эти смерти. Список можно было использовать во благо, а можно было — во зло. Только на «ЗороастрИнк», а вернее, на её тайном владельце, лежит ответственность за гибель и наших родителей, и остальных учёных…

— Но если бы не этот проклятый список, мои и твои родители были бы живы…

— Ты не должен так думать, Джерри…

Юноша вздохнул:

— Знаешь, кто является третьей силой, о которой думал отец?

— Нет.

— Ты.

— Глупости.

— Не трусь, тебе всё равно деваться некуда. — Джерри продолжал хмуриться.

— Не верю. В любом случае — не «я», а «мы»… — И Никки тоже нахмурилась.

Между нами говоря, ничего хорошего в том, чтобы быть мировой силой, нет.

Среди содержимого кристалла, найденного в медальоне, оказались семейные фотографии, деловые письма, а также наброски работ, которые когда-то отец Джерри планировал завершить и опубликовать, но, когда со смертью жены размеренная жизнь учёного рухнула, эти мысли так и остались в виде кусочков. Юноша внимательно и взволнованно перебирал всё, что когда-то принадлежало отцу, а теперь оказалось, как это ни больно осознавать, исключительно в Джерриной собственности и ответственности.

Один из отцовских файлов особенно заинтересовал юношу. Там отец вёл хронику текущей работы. Он внимательно следил за мировыми событиями, надиктовывал компьютеру соображения, приходящие в голову, упоминал свои наблюдения в полярной обсерватории.