— Идемте, — сказал он. — Нас ждут более важные дела, нам некогда стоять здесь и попусту тратить время.
Глаза девушки сузились, и на мгновение показалось, что она готова отвесить Адриану пощечину. Но потом она растянула губы в той самой улыбке, которой обольщала Петтигрю и своих прочих ухажеров.
— Я припомню вам это. И когда мы останемся вдвоем, — промурлыкала она, окидывая полковника взглядом, — найду способ заставить вас заплатить за свои слова.
Они шагали по лагерю, провожаемые взглядами окружающих. Проходя мимо солдат на пути к расположению кавалеристов Кински, Адриан властно обнял Элиссу за талию. В армейской среде слухи разносятся быстро, и теперь уже многие знали о полковнике, только что прибывшем в лагерь в сопровождении женщины, и об избиении здоровяка турка, который на нее покусился.
Уже от одной мысли о том, что на Элиссу напали, у Адриана дыбом вставали волосы. Будь насильник его подчиненным, полковник непременно приказал бы высечь его. А так он лишь старался не привлекать к себе и Элиссе больше внимания, чем требовалось.
Прошло немало времени, прежде чем они добрались до участка, на котором расставили палатки солдаты легкой конницы. К этому часу над горизонтом уже занимался багровый закат. Тут и там полыхали костры, и в воздухе носились далекие переливы гармоники.
Адриан повел Элиссу прямиком к палатке командира, внимательно присматриваясь к офицеру с песочно-желтыми волосами, который сидел у входа с оловянной кружкой кофе в руках.
— Добрый вечер, майор, — сказал он. — Я полковник Кингсленд, Третий полк британских драгун.
Долговязый офицер вытянулся во весь рост по стойке смирно.
— Майор Берг, Четвертый полк легкой кавалерии Кински. — Адриан был без головного убора, поэтому майор не стал отдавать честь, лишь широко улыбнулся. — Англичанин, значит. Вы не прихватили с собой еще пару тысяч человек?
Адриан улыбнулся в ответ:
— Очень жаль, но я один. Я прибыл к вам в качестве советника.
Майор не удивился, хотя на его лице явно читалось разочарование. После ряда поражений австрийцы отчаянно нуждались в подкреплении.
— Чем могу служить, полковник?
— Я ищу лейтенанта Таубера. Не знаете ли вы случаем, где его можно найти?
Майор окинул Элиссу оценивающим взглядом и кивнул:
— Лейтенант Таубер отправился к фельдшеру на перевязку. Он вернется с минуты на минуту.
— П-перевязка? — Лицо девушки побледнело. Казалось, она не знает, радоваться ли ей, что брат жив, или горевать по поводу его ранения. — Питера ранили?
— Ему рассекли саблей плечо, — ответил майор. — Еще лейтенант получил удар по голове, но особой опасности нет, и он быстро поправляется.
— Слава Богу!
Адриан почувствовал, как прижавшееся к нему хрупкое тело Элиссы трепещет от облегчения.
— Вы позволите подождать его здесь? — спросил он.
— Да, разумеется. Чувствуйте себя как дома, полковник. Как я уже сказал, лейтенант вернется через… — Майор умолк, переведя взгляд на высокого светловолосого офицера в темно-серой форме, который быстро шагал по лагерю. Его движения казались чуть скованными, голова была обмотана широким бинтом. — А вот, кстати, и он.
Адриан улыбнулся:
— Спасибо, майор.
Подгонять Элиссу не было нужды. Она уже подхватила юбки и бегом бросилась к брату.
— Питер! Питер, подожди!
Молодой человек обернулся на звук голоса, и его лицо просияло:
— Элисса! Господи, неужели это действительно ты?
— Да, это я! — Она бросилась ему в объятия, смеясь и плача. По щекам ручьями бежали слезы радости.
Питер отстранился, чтобы как следует рассмотреть сестру, потом опять прижал к себе.
— Не верю собственным глазам. Ради всего святого, что ты здесь делаешь?!
— Это долгая история, — вмешался Адриан, не давая Элиссе раскрыть рот. — Мы можем где-нибудь уединиться?
Питер бросил взгляд на его эполеты.
— Разумеется, полковник. Следуйте за мной. — Крепко обнимая сестру, которая беспокоилась из-за повязки на его голове и спрашивала, не больно ли ему, Питер взял лампу и повел компанию к небольшой пыльной площадке. Там никто не мог им помешать.
Совсем еще молодой — ему едва исполнилось двадцать — Питер был так же изящен и светловолос, как Элисса, но глаза у него были не голубыми, а светло-карими. Стройный, широкоплечий красавец с безупречно вылепленными скулами и светлыми бровями, Питер тем не менее внушал впечатление твердости и силы. Тяжелые сражения уже оставили свой след на его чертах.
Питер водрузил лампу на поваленный ствол у края площадки, и, как только они оказались в недосягаемости для постороннего взгляда, Элисса взяла его за руку.
— Питер, это полковник Кингсленд. Он привез меня сюда, чтобы я могла с тобой встретиться.
Молодой человек оглядел Адриана с ног до головы, словно оценивая его рост и стать.
— Лейтенант Питер Таубер, Четвертый полк легкой кавалерии Кински, — представился он.
Адриан протянул руку, и Питер пожал ее.
— Рад знакомству, лейтенант. Элисса много о вас рассказывала.
В глазах Питера отразилась озабоченность, весь его вид говорил о всевозрастающем подозрении, что полковника и Элиссу связывает нечто больше, чем обычная дружба.
Адриан продолжил:
— Приезд вашей сестры объясняется несколькими причинами. Пожалуй, я оставлю вас наедине, чтобы Элисса могла все объяснить. — Он пронзил молодого человека предостерегающим взглядом. — Должен вас предупредить, лейтенант: все, что вы услышите, строго секретно и относится к вопросам чрезвычайной важности.
— Так точно, сэр. Смею заверить: ваши тайны умрут вместе со мной.
Адриан кивнул, ничуть не сомневаясь в том, что Питеру многое известно об этом деле из разговоров со старшим братом либо из писем матери.
— В таком случае я вас покидаю. Вернусь через час. Если у вас возникнут вопросы, лейтенант, вы сможете задать их мне.
— Вы уходите? — В глазах Элиссы промелькнуло удивление и, как показалось Адриану, разочарование.
— Полагаю, вы предпочтете побыть с Питером вдвоем.
Лицо Элиссы смягчилось, она потупила взгляд. На ее губах появилась улыбка, такая ласковая и нежная, что к горлу Адриана подступил комок.
— Останьтесь… прошу вас. Я так надеялась, что вы с Питером сможете поближе узнать друг друга.
Душу Адриана согрело нежданно нахлынувшее тепло. Элисса не хочет его отпускать. Она просит его остаться словно близкого человека, родственника. Адриан, как ни старался, не мог побороть радость, вызванную ее словами.
— Ладно. Я и сам не прочь.