Его ладони легко легли ей на плечи. Нагнув голову, он снова поцеловал ее в губы, нежно дразня и соблазняя, пока не почувствовал, что тело ее расслабилось. Ее полные губы раскрылись, и он ощутил цитрусовый привкус и уловил аромат розы.
Возбуждение нарастало, отзываясь болью с каждым ударом сердца. Рис решил, что добьется цели и в благодарность доставит и ей наслаждение, как обещал с самого начала.
Он опустил взгляд на ее красивую грудь, возвышавшуюся над модным кружевным корсетом с застежкой впереди, который он купил ей в магазине нижнего белья. Продолжая осыпать Элизабет поцелуями, Рис расстегнул крючки и жадно поймал руками выпавшие из корсета груди. Нагнувшись, поцеловал каждую из них.
У нее вырвался тихий стон. Ее соски напоминали твердые зрелые ягоды и на вкус были такие же сладкие, отчего его рот наполнился слюной. Купая ее в ласках, он нежил, целовал и теребил зубами ее грудь, шею, плечи и снова возвращался к груди, повторяя этот путь опять и опять, пока у нее не закружилась голова. Поняв, что Элизабет достигла высшей точки возбуждения, Рис запрокинул ее голову, запустил пальцы в густые черные кудри и прижался губами к тому местечку на ее шее, где лихорадочно бился пульс.
От томных, эротичных поцелуев она дрожала. Ему стоило большого труда, чтобы не потерять над собой контроль. Желание ослепляло его, терзая, как ненасытный зверь. Он медленно теснил ее назад, пока не прислонил спиной к стене.
— Подними юбки.
Открыв тяжелые веки, Элизабет поймала его взгляд. Она доверяла ему в вопросах плотской любви. Знала, что он позаботится о ней и сделает все, чтобы ей было хорошо. Зажав в ладони складки мягкой белой ткани, она приоткрыла колени.
— Выше, — скомандовал он тихо.
Когда юбки поднялись до уровня ее талии, он снова припал к ней в поцелуе, на этот раз еще более страстном. Желание владеть ею было сильнее желания дышать.
— Не опускай, — предупредил Рис и, нащупав под пышными сборками шнурок ее панталон, потянул за него.
Соскользнув с легким шорохом вниз, штанишки распластались у нее под ногами. Изо рта Элизабет вырвался какой-то сдавленный, невнятный звук.
Его ладони, лелея ее наготу, покружили вокруг пупка и двинулись вниз.
Ее руки дрожали. Плоть была готова принять его. Выгнув спину, она выставила вперед бедра, и ему стоило большого труда, чтобы тут же не войти в нее. Собрав всю силу воли, Рис отстегнул от корсета юбки. Они присоединились к упавшим панталонам, соблазнительно обнажив ее ниже талии. Свободные от стеснявшего их корсета пышные груди слегка подрагивали. Такому искушению он не мог противостоять.
Воздав должное каждой из них, Рис дал себе свободу и вошел в нее на всю глубину.
Застонав, Элизабет впилась пальцами ему в плечи и, когда он приподнял ее, обняла за талию ногами.
— Тсс… теперь ты моя.
Он владел ею снова и снова, а она, прильнув к его шее, издавала тихие, нечленораздельные звуки, сводившие его с ума. Рис чувствовал, что теряет над собой контроль, но продолжал оттягивать момент экстаза, пока не ощутил, что его плоть зажата ее внутренними мышцами. Элизабет выкрикнула его имя.
Он больше не мог сдерживаться и выплеснул в нее горячее семя. И тут же его накрыла волна ни с чем не сравнимого наслаждения.
Ни одна женщина прежде не вызывала у него таких ощущений. Ни одна, кроме Элизабет.
Эта мысль отрезвила Риса. Слишком велика и сильна была его нужда в ней. Он не мог позволить, чтобы она возросла еще больше.
Все же с ней было так хорошо. Так комфортно.
Он любил ее когда-то, но больше не мог себе этого позволить.
Придерживая Элизабет за талию, он покинул ее упругое, успокоительное тепло и поставил ее на ноги. С растрепанными черными кудрями и выпавшей из корсета грудью она представляла собой самое эротическое зрелище на свете.
В нем опять пробудилось желание, могучее и ненасытное. Чтобы не поддаться соблазну отнести ее в постель и снова заняться любовью, Рис начал приводить в порядок свою одежду.
Почувствовав на щеке прикосновение ее ладони, он поднял глаза.
— Не уходи… — прошептала Элизабет. — Останься со мной.
У него перехватило горло. Ему до боли в сердце хотелось остаться. Но в памяти всплыла та ночь, когда, приехав в первый отпуск, он узнал, что его невеста вышла замуж за другого. Вспомнилась всесокрушающая боль, чувство невыносимой потери. Вспомнились годы злости, сделавшие его другим человеком.
Он убрал ее нежную ладонь со своей щеки и заставил себя отвернуться.
— Спокойной ночи, Элизабет.
Уже в коридоре Рис услышал, как она всхлипнула, и он чуть не вернулся в комнату, чтобы заключить ее свои объятия, но… «Нет!» — сказал его разум.
Элизабет стояла на коленях перед алтарем в крошечной часовне Холидей-Хауса. Это было красивое и тихое место со стенами, отделанными резными панелями из розового дерева, сквозь цветные стекла лился мягкий свет. Сюда приводила ее мать, когда она была маленькой девочкой. Потом, став старше, она не раз приходила сама, но тогда все выглядело уже иначе.
В это утро у Элизабет возникло желание снова посетить часовню, зажечь на алтаре свечи, встать перед распятием на колени и просить прощения за свои грехи.
Когда-то она истово верила в Бога. Потом, когда вышла замуж за Эдмунда, ее вера угасла — наверное, от боли, которую не могли уменьшить никакие молитвы. Потом Эдмунд умер, и управлять ее жизнью стали Мейсон и Френсис. Бог, похоже, снова отвернулся от нее и от сына.
В ту ночь, сбежав из Олдридж-Парка, она молилась Господу с таким жаром, с каким не молилась много лет. Она просила Его помощи в спасении сына и Его мудрости, и Он отправил ее к Рису. Дал шанс исправить ошибку, вернуть сыну и отцу то, чего их лишила, дал возможность обрести счастье, которого не знала с того момента, когда много лет назад потеряла Риса.
Склонив голову, Элизабет начала молиться, прося у Господа совета и помощи: как найти выход из положения, в которое сама себя поставила, как найти обратный путь к Рису?..
Из горла ее вырвался плач, из глаз хлынули слезы. Господи, как же она его любила!
Элизабет не знала, как долго простояла она на коленях. Когда поднялась, колени ныли, и кружевная шаль сползла с головы на плечи. Ее щеки были мокры от слез, а сердце разбито. Все же она не оставляла надежды. Она любила Риса и, возможно, со временем найдет способ заставить его снова поверить в ее любовь.
Повернувшись к выходу, Элизабет заметила, что кто-то вышел из часовни. Должно быть, один из слуг, решила она.
Рис по-прежнему сохранял бдительность. Он не доверял Мейсону. Завтра они поедут в Лондон, чтобы встретиться с адвокатом Риса и оформить официальный отказ Джереда от титула графа Олдриджа. Элизабет убедила мужа снять в городе на несколько недель дом с мебелью, поскольку поездки в Холидей-Хаус и обратно были утомительны, и неизвестно, сколько времени займет процедура оформления и вообще удовлетворит ли суд их прошение.