Невеста-изменница - читать онлайн книгу. Автор: Кэт Мартин cтр.№ 19

— Тяни сильнее, — сказал Рис, не обращая внимания на острую боль, растекающуюся по икре к бедру. Необходимо вернуть мышцам утраченную эластичность, снова сделать их работоспособными. — Теперь в другую сторону.

Тимоти потянул, и Рис заскрежетал зубами от боли. Он добьется своего. Научится ходить без проклятой трости. И со временем сможет ездить верхом.

— Давай! Ты же сильный, как бык. Примени силу с пользой для дела.

Тимоти с сомнением посмотрел на пот, выступивший на лбу Риса, но возражать не решился: как солдат он привык подчиняться приказам командира.

— Слушаюсь, майор.

Рис ухватился руками за деревянный брус, который они соорудили над скамьей, и Тимоти вновь потянул ногу. Риса прострелила боль.

— Продолжай.

Тимоти продолжал тянуть, пока не раздался хруст. От боли Рис зашипел.

— Проклятие!

Тимоти забеспокоился:

— Очень больно, майор? Я что-то сделал не так?

— Ты сделал только то, о чем я просил. — Очень медленно Рис заставил колено согнуться. Оно чертовски болело. — Все в порядке. Но на сегодня, думаю, достаточно.

— Да, сэр.

— Пока все, Тим.

— Может, мне остаться и помочь вам вернуться в…

— Я сказал: пока все, капрал Дэниелс.

— Слушаюсь, сэр.

Тимоти вытянулся по стойке «смирно», повернулся кругом и, выйдя из сарая, зашагал к дому. Вскоре в окне мелькнула его огненно-рыжая грива.

Только тут Рис заметил мальчика.

— Джеред, — проворчал он. Его нога отдавала пульсирующей болью. — Я думал, ты в доме с матерью.

Мальчик испуганно замер от страха, Рис нахмурился. Мальчик был слишком уж застенчив. Интересно, почему он такой?

— Все в порядке, — сказал он, натягивая сапоги. — Просто у меня болит нога. Поэтому я такой грубый, как медведь.

Мальчик ничего не сказал, он стоял в напряженной позе — как будто хотел броситься наутек, но не решился.

— Ты гладил сегодня кобылу?

— Нет, сэр, — ответил Джеред, качая головой. — Я к ней не прикасался. Клянусь!

— Не бойся. Можешь гладить ее, когда захочешь. Это безопасно, только не входи в стойло.

Джеред не шевелился.

— Если хочешь, подойди к ней и дай вот это. — Рис вынул из кармана брюк кусочек сахара. — Положи на ладошку и протяни ей. Идем, я покажу, как это делается.

Джеред мелкими шажками приблизился к Рису. Вдвоем они подошли к стойлу с кобылой, косившей на них глазом.

— Протяни ладошку, — сказал Рис.

Упрашивать мальчика не пришлось. Очевидно, лошади не вызывали у него страха, а только люди.

Рис положил на маленькую детскую ладонь кусочек сахара и поднял мальчика, чтобы тот мог протянуть угощение лошади.

Кобыла взяла сахар с тихим ржанием, и мальчик широко улыбнулся:

— Ей нравится!

— Конечно, нравится, — грубовато подтвердил Рис и поставил ребенка на землю.

Он все еще чувствовал на груди тепло маленького тельца, чувствовал чистый запах мыла от его волос. Одно время он очень хотел иметь детей, и, пока держал мальчика, в нем снова всколыхнулись эти давно забытые чувства.

Мысленно он проклял Элизабет за то, что она вернулась в его жизнь, да еще не одна, а со своим маленьким сыном.

— А мама твоя знает, что ты здесь? — спросил он, вновь сосредотачивая внимание на мальчике.

Джеред покачал головой.

— Тогда, думаю, тебе лучше вернуться в дом.

Джеред молча кивнул и, повернувшись, бросился бежать к дому.

Рис провожал малыша взглядом, пока тот не скрылся из виду. Голос Тимоти заставил его обернуться.

— Простите, что беспокою вас, майор, но меня прислал за вами мистер Хопкинс. Просил передать, что приехали ваш брат с женой.

Рис безмолвно простонал. Не хватало здесь только Ройяла и Лили. Брат испытывал к Элизабет такую же неприязнь, как и тетя Агги. Рис предвидел: брат с женой приедут, как только узнают, что она в Брайервуде. Правда, он надеялся, что случится это не так быстро.

Рис прошел в гостиную, где на розовом бархатном диване сидели Ройял и его жена Лили. Это комната в золотисто-розовых тонах, обставленная мебелью из розового дерева, с подушками с бахромой и персидскими коврами на деревянном полу с широкими половицами была уютная и красивая даже без тех переделок, о которых они мечтали когда-то с Элизабет. В камине в дальнем углу комнаты весело пылал огонь. На каминной полке из красного дерева стояли две старинные китайские вазы.

При появлении Риса в двери Ройял встал и направился к нему. Чтобы им никто не мешал, Хопкинс сдвинул за ними раздвижные дверные створки. Ройял был на дюйм выше Риса и немного полнее его, с золотистыми волосами и темно-желтыми, как у льва, глазами.

— Ты что, совсем выжил из ума? — спросил Ройял, сердито глядя на брата.

— Похоже на то. По крайней мере так думает наша любимая тетушка.

Ройял немного расслабился.

— Когда я узнал, что здесь тетя Агата, мы тоже решили приехать.

— Полагаю, что вы останетесь хотя бы на ужин.

Рис перевел взгляд на прелестную белокурую жену Ройяла, надеясь получить подтверждение. В небесно-голубом шелковом платье, с зелено-голубы ми глазами и волосами гораздо светлее темно-золотистых волос Ройяла, Лили была более мягкой по натуре, чем ее. суровый муж, и идеально подходила человеку, воспитанному с детства для роли герцога.

— Я говорила ему, что нужно было предупредить о нашем приезде, — заметила она. — Узнать, будет ли наш визит уместным, но он не пожелал ждать.

— Вам не нужно никакого приглашения. Вы здесь всегда желанные гости. К тому же и тетя Агги надеялась, что вы заглянете. Сегодня утром она послала в Брэнсфорд записку. Я знаю, она очень хочет вас видеть.

Лили улыбнулась:

— Тогда мы, конечно, останемся.

Ройял бросил взгляд на плотно закрытые двери.

— Ладно, хватит пустой болтовни. Что Элизабет Холлоуэй делает в твоем доме?

Уголки губ Риса слегка приподнялись.

— Заехала по-соседски в гости. Пробудет здесь не более пары недель. И только. Считаешь это не слишком хорошей идеей?

Брови Ройяла взлетели вверх.

— Хорошей идеей? Женщина бросила тебя ради другого мужчины! Обманула, нарушила обещание стать твоей женой. Разбила твое сердце. И теперь она здесь? Ты что, сошел с ума?

Рис рассмеялся. Не смог удержаться. Ройял смотрел на него так, словно и вправду решил, что его брат свихнулся.

— Ты смеешься? Довольно странно… Ты много лет не смеялся.