Актеры на мушке - читать онлайн книгу. Автор: Илона Волынская, Кирилл Кащеев cтр.№ 45

А ведь вокруг сцены цепочка омоновцев стоит! В толпе милицейские фуражки мелькают, рядом с королем телохранители! Даже чиновник из мэрии там же на помосте мыкается. И все, придурки, пялятся на сцену. Хоть бы один догадался на эту сцену подняться – и глянуть кулису! И увидеть то, что видим мы!

Я остановилась посреди танца… и со всех ног рванула за кулису, оставив Витку одну спасать десять негритят от одетого в костюм крокодила Лешки.

– Ты это куда? – настороженно рявкнул «незаметный».

– Лифчик расстегнулся! – огрызнулась я. – Ну что уставились? Может, вам еще и стриптиз показать? А ну отвернитесь!

Незаметный ухмыльнулся и… действительно повернул голову! На одну короткую, крохотную минутку!

Я подскочила к сидящему за пультом звукового сопровождения Бореньке – и щелкнула тумблером. Боренька невольно дернулся включить обратно, но я шлепнула его по руке и прошипела:

– Не трогай – сдохнешь! – и побежала обратно на сцену.

Если эти придурочные менты, омоновцы и охранники не догадываются подняться на сцену – нужно их заставить! Это наш последний шанс! И короля с принцами тоже!

Я выбежала на сцену, схватила микрофон и запела. Вживую.

Чунга-Чанга, дядька – негритос!

Чунга-Чанга, у него понос…

Витка уставилась на меня совершенно безумными глазами:

– Ты… что… – прошептала она.

– Подыгрывай, дура! – мимо микрофона бросила я.

Витка колебалась всего долю секунды и… вертя бедрами, пошла по сцене, подхватывая в свой микрофон:

Чунга-Чанга, он бежит в кусты!

Чунга-Чанга, у него глисты!

У мэра побагровело лицо. Шныряющие в толпе милиционеры замерли, недоверчиво глядя на сцену, – похоже, они не верили своим ушам. Даже омоновцы в оцеплении дрогнули и принялись оглядываться на нас! Но они не поднимались, не поднимались на сцену!

Зато стоящий в кулисе «незаметный» явно обеспокоился. Он уже привык к нашим переделанным песенкам, но даже ему то, что мы пели, казалось странным.

А мэр, зараза такая, все еще не решался бросить ОМОН против детишек!

– Жарь, Витка, жарь! – прошептала я.

И в четыре каблука мы с Виткой грянули чечетку, одновременно выкрикивая в микрофоны:

Чунга-Чанга, в попу динамит!

Чунга-Чанга, он уже горит!

Задыхаясь от ярости, мэр поднялся в кресле. Омоновцы заволновались. Менты принялись пробиваться к сцене и остановились, не зная, что делать. Мы – дети, а на детей нельзя кидаться с резиновыми дубинками, даже если те поют черт-те что! Кто бы им подсказал, что вот конкретно сейчас дети совсем не против, чтоб на них кинулись!

И мы с Виткой продолжали отчаянно орать:

Чунга-Чанга, пять минут прошло!

Чунга-Чанга, попу разнесло!

Господи, что мы поем! Это же в самом деле сбудется, и вовсе не через пять минут, а прямо сейчас!

Багровый от злости мэр наконец приподнялся в кресле и чуть не на всю набережную гаркнул ошивающемуся за спиной чиновнику:

– Да остановите же их – пока гости ничего не поняли!

Чиновник побледнел, позеленел и… кинулся к нам на сцену, вскочил на помост!

Деревянные доски глухо ухнули под тяжестью его прыжка… И он увидел! Наемников с автоматами. «Полупородного», рывком дернувшего к себе Катьку…

Лицо чиновника вдруг изменилось – словно из-под мягкой маски выглянул совсем другой человек! В руках у него точно из воздуха материализовался пистолет!

– Пу-ххх! – Хлопок был тихим, почти неслышным… Только паршивая улыбочка «полупородного» вдруг исчезла, как отвалилась… а сам он молча, без единого звука опрокинулся на спину.

Омоновцы рванули на сцену…

С безумной ухмылкой «незаметный» вскинул руку с пультом…

Я схватилась за ножны на поясе моего пиратского облачения и… швырнула в «незаметного» нож. Бутафорский нож из крашенного серебряной краской дерева!

– А-а-а! – Клинок со свистом вспорол воздух и… пришпилил руку незаметного к пульту! Намертво! Я увидела его судорожно распрямившиеся пальцы, хлещущую из ладони кровь… Это что, мой деревянный ножик наделал? И тут же затянутый в черное человек, на ярком свету похожий на тень из преисподней, вклинился между мной и террористами. Снова вжикнул вспоротый воздух, и тяжелая рукоять десантного ножа ухнула в лоб растерявшемуся «качку». Тот глухо хрюкнул и свалился на «полупородного».

И снова нож – вж-жик! Затрещала прорезиненная ткань, и широкий клинок высунулся прямо из стены. В дыру хлынули люди в черных комбинезонах и масках с прорезями для глаз!

– А-а, выследили, сволочи! – откуда-то возник ошивавшийся за кулисами «арабский террорист». Выдернутый из-под курки автомат развернулся пришельцам навстречу… В публике отчаянно закричали.

Кувырок вперед – «черный комбинезон» перекатом ушел от очереди, винтом взвился на ноги и въехал стрелку под дых.

Один, второй, третий… «Черные комбинезоны» мелькали среди публики, выныривали из-под сцены, проскакивали через дырки, прорезанные в клеенке кулис… Они скользили между затаившимися вокруг сцены боевиками, точно неслышные, неощутимые тени. Раздавались глухие, хакающие удары и приглушенные редкие выстрелы, отлетали в сторону выбитые из рук автоматы – и боевики падали, падали… Между распоротыми в лохмотья кулисами замер ошеломленный спонсор Константин Дмитриевич. А сзади уже набегали омоновцы, что залезли на сцену следом за чиновником. Своих и чужих они различили моментально: удар ребром ладони по шее – и очередной боевик ткнулся носом в пол.

Почему-то именно это подействовало на спонсора, как электрошокер, – он дернулся и заорал:

– Это все ты, дрянь, ты! – рванул пистолет из кармана… и зрачок дула глянул мне в лоб. Передо мной возникло закрытое маской лицо, глядящие сквозь прорези глаза оказались совсем близко… Раздался звучный удар… и человека в маске швырнуло на меня, точно его под зад пнули.

Я опрокинулась навзничь, а этот в маске рухнул сверху.

Потом было мгновение тишины… А потом… обвал аплодисментов и какой-то пацан завопил:

– Классный спектакль – с мочиловом! А я еще идти не хотел!

– Девушка! – хриплым и ломким, как от боли, голосом пробормотал навалившийся на меня «черный комбинезон». – Вы как?

– Ничего! – слабо выдохнула я. – И буду еще лучше, если вы с меня слезете!

– Сейчас… Минуточку… – ответил «комбинезон». – Эти пули, когда в бронежилет попадают, так больно бьются! – извиняющимся тоном добавил он.

Ну вот, а в кино, если пуля в бронежилет попадает, сразу вскакивают и дальше бегут. И тут я поняла! Пуля. Пуля! Спонсор стрелял в меня, а этот… закрыл меня собой!

Надо поблагодарить… Вместо этого я только глупо спросила: