Или все, или… - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Брукс cтр.№ 10

Неожиданно мать Джоанны обвинила дочку в том, что ее второй брак развалился.

На следующий же день после судебного разбирательства Джоанна снова оказалась в детском доме. Мать иногда навещала ее в последующие несколько лет, каждый раз в сопровождении нового «дяди», и всякий раз Джоанна неизменно чувствовала, что для матери этот визит – тягостная обязанность.

Горькие воспоминания о тысяче мелких свидетельств своей ненужности, которые свелись к окончательному отчуждению, так глубоко уязвили ее душу, что и теперь заставляли Джоанну закрывать глаза и судорожно сжиматься в комок под одеялом.

Взаимные обязательства, брак, мужчины – все это означает разочарование и предательство, она испытала это на себе, наблюдая за отчаянными поисками любви, которые вела ее мать. А дети – результат физиологической потребности, которая заставляет мужчин притворяться не тем, что они есть на самом деле, а глупеньких женщин верить им, – дети были невинными жертвами, самой страдающей стороной.

Много раз она обещала себе на протяжении своего печального отрочества, что никогда не позволит поработить себя так, как это случилось с ее матерью. Та со временем ожесточилась – во время их последнего разговора незадолго до ее смерти она повторяла Джоанне снова и снова, что единобрачие не в природе мужчин, что верность и счастливый брак – самый большой в жизни обман.

Поверила ли ей Джоанна до конца? В глубине души она не была уверена, но зато она твердо знала, что никогда не осмелится пойти на риск и что кратковременные связи, из которых складывалась личная жизнь ее матери, не для нее.

У нее была любимая работа, дом и друзья – все это надежное, прочное, с ними она чувствовала себя в безопасности, и никто не мог причинить ей боль. Конечно, это не идеальный вариант, но она обойдется. Благодаря Чарльзу и Клер ее болезненные воспоминания несколько притупились. Она видела их образ жизни, преданность друг другу и детям, дружелюбие. Впервые ей пришлось признать, что некоторым людям – счастливчикам – удается поймать иллюзорную птицу, называемую истинной любовью, и удерживать ее, несмотря на все испытания и тяготы. Но она определенно не входит в число этих счастливчиков, просто в ней нет того, что для этого нужно.

Стоило Джоанне согласиться на предложение Хока Маллена, как ее подхватил такой сумасшедший вихрь, что она едва успевала переводить дыхание. Она полагала, что ею займется какой-нибудь из его бесчисленных подчиненных, и растерялась, узнав, что Хок лично намерен ею руководить. Этот человек создавал вокруг себя атмосферу лихорадочной деятельности, и последовавшие недели летели, набирая скорость.

Она, разумеется, готова была оценить то, как близко к сердцу он – или, вернее, его дедушка – принимал будущее издательского дома «Бержик и сын», и его старания прочно взять в руки бразды правления, но чувство неловкости и смутные опасения, которые она испытала в первый вечер, постоянно присутствовали в ее сознании. Главное – она никак не могла понять, в чем тут причина. Хок держал себя по-деловому, сдержанно, отчужденно, холодно, как и подобает крупному магнату, хотя и готов был всегда выслушать ее идеи и мнения. Но все же…

Ах, брось фантазировать! Она прислонилась плечом к стене лифта, который этим утром нес ее вверх на встречу с Хоком. Только оттого, что она поймала на себе раз или два его взгляд… несколько странный, это не значит, что он уже жалеет о своем решении назначить ее директрисой разваливающейся фирмы и собирается объявить ей, что передумал, или что последует еще какой-нибудь сценарий подобного рода, которые она прокручивала в уме каждую ночь, лежа в кровати.

Он просто такой неуютный человек, вот и все. Через несколько дней она окажется во Франции, по ту сторону Ла-Манша, а он останется в Англии… или умчится в Америку или в одну из дюжины стран, которые часто посещал. Ей всего лишь следует быть спокойной, хладнокровной и собранной, даже безмятежной в течение пяти оставшихся дней. Разве это так трудно?

Возможно, это не оказалось бы настолько трудно, если бы бедняжка Мэгги, с первого дня трепетавшая в августейшем присутствии Хока, не споткнулась случайно и не пролила кофе прямо на стул перед могущественным шефом.

Хок выругался – всего раз, но весьма крепко – и вскочил с кресла. Последовала безумная сцена – извинения испуганной Мэгги сменились рыданиями, несколько человек из соседней комнаты, поспешившие на голос Хока, столкнулись в дверях, телефон выбрал именно этот момент, чтобы начать звонить, а все бумаги со стола Хока разлетелись по полу, потому что Джоанна, вскочив, смахнула их рукой.

Повелительный окрик Хока восстановил порядок в одно мгновенье. Воцарилась полная тишина, нарушаемая только сдавленными всхлипываниями Мэгги и звонками не пожелавшего уняться телефона. Все вышли из комнаты, уводя плачущую Мэгги.

Когда Джоанна вошла в кабинет, Хок сидел за столом, поглощенный лежащими перед ним документами.

– Бедняжка Мэгги, должно быть, все еще не может прийти в себя? – спросил он. – Она и при Чарльзе была такая нервная?

При Чарльзе? Он, должно быть, шутит. Джоанна взглянула в упор в загорелое лицо и увидела, что он абсолютно серьезен.

– Нет, не до такой степени, – ответила она осторожно.

– Но я заставляю ее нервничать. Почему бы это? Она боится, что может потерять работу?

– Нет, не думаю, она просто стесняется малознакомых людей.

– Ясно. – Синие глаза прищурились. – А вы? – спросил он вкрадчиво. – Как насчет вас? Удалось мне расположить вас к себе за эти несколько недель? – спросил он с лукавой небрежностью. – Или я все еще адское чудовище, умеющее только разрушать?

– Я этого никогда не говорила, – быстро возразила она.

– Вам и не надо было говорить. – В глубоком голосе, напоминавшем хруст гравия, послышалось искреннее самоосуждение. – Я видел неприязнь и страх в глазах, умеющих скрывать чувства лучше, чем ваши. Кроме того… я помню, как вы обвинили меня в том, что я выбросил бедного Чарльза на улицу. «Бедный Чарльз» – это ваше выражение, не мое, – добавил он сухо.

– Я уже сказала, что сожалею о тех словах. – Она твердо взглянула на него.

– И нетактично с моей стороны снова упоминать об этом, – договорил он то, что она не осмелилась. – Но ведь я не чистокровный англичанин, Джоанна, – сказал он мягко. – Мои дед и бабка – со стороны отца – американец и француженка, отец женился на прекрасной итальянской графине, вот и выходит, что я… полукровка?

Ничего себе полукровка с внешностью Хока Маллена! Значит, это мать-итальянка передала ему южный тип красоты и эти угольно-черные волосы, которые составляют такой потрясающий контраст с ярко-синими глазами. Глаза он, возможно, взял от отцовской родни… Она оборвала неуместные размышления и сказала быстро:

– Я ни за что не назвала бы вас так.

– Но вы не ответили на мой вопрос, тактичная леди, – процедил он едко.

– На какой вопрос? – Ей захотелось повернуться и убежать куда глаза глядят. Но было поздно!