Нож сновидений - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джордан cтр.№ 110

– Все верно, она не Айз Седай, – нетерпеливо подтвердила Илэйн. – Сколько здесь солдат?

– Четыре тысячи семьсот шестьдесят два Гвардейца, миледи. Помимо этого я встретил несколько лордов и леди, которые пытались пробраться в Кэймлин со своими воинами. Не волнуйтесь. Я проверил их лояльность, прежде чем позволил ко мне присоединиться. Никто из них не принадлежит к великим Домам, но вместе с их людьми довели общее число подкрепления до десяти тысяч, миледи. – Он произнес это так, будто в этом не было ничего особенного. – В конюшнях сорок лошадей, пригодных для верховой езды. Я привел вам десять тысяч человек.

Илэйн рассмеялась и захлопала от восторга в ладоши:

– Чудесно, Капитан Гэйбон! Чудесно!

Аримилла сохранила перевес в численности, но он уже не был таким огромным, как раньше.

– Лейтенант Гвардии, миледи. Я – Лейтенант.

– С этой минуты вы – Капитан Гэйбон.

– И мой заместитель, – добавила Бергитте. – По крайней мере, на данный момент. Вы проявили изобретательность, ваш возраст свидетельствует об опыте, а мне сейчас необходимо и то и другое.

Гайбон с обескураженным видом принялся кланяться и, заикаясь, бормотал слова благодарности. Что же, обычно человеку его возраста нужно прослужить еще лет десять-пятнадцать, прежде чем получить капитанский чин, не говоря уж о том, чтобы стать заместителем Капитан-Генерала, пусть даже временным.

– Так, нам давно пора переодеться в сухое, – продолжила Бергитте. – Особенно тебе, Илэйн.

Узы донесли непоколебимую готовность Стража тащить Илэйн волоком, если она будет упорствовать.

Внутри все кипело и рвалось на свободу, но Илэйн справилась с собой. Сегодня число солдат выросло практически вдвое, так что ничто не должно омрачать этот день. К тому же ей самой хотелось переодеться.

Внутри были зажжены позолоченные напольные светильники – дневной свет никогда не проникал так глубоко внутрь дворца, – язычки пламени колыхались в лампах, на которых не было стеклянных колпаков. Встроенные в светильники зеркала создавали хорошее освещение в коридоре, где стоял дым коромыслом. Ливрейные слуги сновали туда-сюда, подметали или вытирали пыль. Слуги в красных ливреях с Белым Львом на левой стороне груди стояли на высоких лестницах и снимали зимние гобелены, на которых по большей части были вытканы цветы и сценки из летней жизни, и развешивали вместо них весенние – красочные полотна с изображением листопада. Всегда на два сезона вперед – такова традиция. Чтобы подарить немного прохлады в летний зной и немного тепла в зимнюю стужу, чтобы напомнить во время весеннего цветения о том, что ветки вновь оголятся и опять выпадет снег, чтобы, когда опадают листья и наступают первые заморозки, а дни становятся все холоднее, напомнить, что снова придет весна. Было среди них и несколько батальных сцен, запечатлевших дни громкой славы Андора, но теперь они уже не так нравились Илэйн, как в детстве. Однако сейчас они более чем уместны – свидетельства того, чем на самом деле является настоящая война. Только теперь на них смотрела уже не маленькая девочка, а взрослая женщина. Слава всегда покупается кровью. И не только славу, но и многие другие, не менее важные вещи часто приходится добывать кровью и сражениями.

К сожалению, слуг осталось очень мало и все делалось не вовремя, особенно если учесть, что добрая часть обслуги состояла из седых сгорбленных стариков, которым было весьма затруднительно передвигаться быстро. Но какими бы медлительными они ни были, Илэйн была рада, что они с готовностью вернулись к работе, чтобы обучить новичков и восполнить острую нехватку тех, кто бежал во время правления Гейбрила или после того, как Ранд взял Кэймлин, иначе дворец уже давно превратился бы в настоящий амбар. Очень грязный амбар. Хорошо хоть все зимние ковровые дорожки уже убрали с пола. Сейчас подол Илэйн оставлял на красно-белых плитах пола мокрый след, а со всеми этими дождями пропитавшиеся влагой дорожки еще до наступления темноты покрылись бы плесенью.

Слуги, одетые в красно-белое, спешили по своим делам; они кланялись или приседали в реверансе перед Илэйн, и их глаза наполнялись ужасом при виде ее мокрого платья. Однако Илэйн это бесило. Они почему-то не очень переживают за Авиенду и Бергитте, с которых буквально капает вода, или за телохранительниц. Да сгореть ей на месте, если все не перестанут думать, что она должна целыми днями нежиться в постели, то!.. Ее взгляд был таким мрачным, что слуги начали кланяться и делать в книксен быстрее и тут же стремглав убегали прочь. Ее перепады настроения уже стали излюбленной темой вечерних разговоров у камина, хотя Илэйн старалась не срывать злость на слугах. Она вообще старалась не срывать злость ни на ком, но все-таки в основном это относилось к слугам. Они не могли накричать на нее в ответ – такая роскошь была им недоступна.

Илэйн намеревалась сразу отправиться в свои покои и переодеться, но, намерения намерениями, а она, не задумываясь, повернула навстречу Реанне Корли, идущей по поперечному коридору, выложенному красными плитками. И реакция слуг никак не могла изменить ее решения. Она вовсе не упрямится. Да, она и правда промокла и очень хочет переодеться в сухое или хотя бы вытереться сухим полотенцем, но она не ожидала увидеть эту женщину из Родни, да и две спутницы Реанне тоже привлекли ее внимание. Бергитте тихо выругалась, прежде чем последовать за ней, размахивая луком из стороны в сторону, как будто намереваясь ударить кого-то невидимого. В узах почувствовалась смесь страдания и раздражения, которые быстро сошли на нет. Авиенда ни на шаг не отставала от Илэйн, сосредоточенно выжимая воду из шали. Несмотря то что после того, как она пересекла Хребет Мира, ей приходилось видеть множество дождей и рек и огромные подземные цистерны с водой под городом, Авиенда все равно поморщилась, глядя, как струйки стекают на пол, – это же пустая трата жизненно необходимого ресурса. Восемь телохранительниц, оставшиеся после неожиданного маневра Илэйн позади, поспешно нагнали их – слышен был только топот сапог по полу. Только дай кому-нибудь меч и сапоги – он сразу начнет топать.

Одной из спутниц Реанне оказалась Кара Дефане, которая когда-то была знахаркой или Целительницей в рыбацкой деревушке на Мысе Томан, прежде чем Шончан надели на нее ошейник. Полненькая, с веселыми глазами, одетая в платье из коричневой шерсти, вышитое на манжетах желтыми и голубыми цветами, она выглядела лишь чуть старше Илэйн, хотя на самом деле ей было около пятидесяти. Другую звали Джиллари, бывшая дамани Шончан. При виде нее Илэйн похолодела. Что бы о ней ни говорили, эта женщина была и остается шончанкой.

Даже сама Джиларри не знала, сколько ей лет, но на вид ей можно было дать около тридцати. Хрупкая, с длинными огненно-рыжими волосами и глазами, такими же зелеными, как у Авиенды, она и Марилле – вторая шончанка-дамани во Дворце – упорно продолжали твердить, что они по-прежнему дамани и на них нужно надеть ошейник, потому что иначе они могут что-нибудь натворить. Ежедневные прогулки были одним из способов, которыми Родня пыталась приучить их к ощущению свободы. Прогулки под внимательным наблюдением, само собой. За ними всегда пристально следили днем и ночью. Любая из них может попытаться освободить сул’дам. В этом отношении даже за Кару нельзя поручиться, останься она наедине с какой-нибудь из них; нельзя положиться и на Лемору, юную дворянку из Тарабона, которую заключили в ошейник, когда пал Танчико. Конечно, сами по себе они не стали бы так поступать, однако нельзя предсказать, что бы сделала любая из них, если сул’дам приказала бы помочь ей бежать. И у Кары, и у Леморы повиновение намертво вошло в привычку.