Перекрестки сумерек - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джордан cтр.№ 129

– Не могу поверить, что Магла и впрямь имела это в виду, – настаивала Нисао, всматриваясь во всех по очереди. – Не может такого быть. Да и как бы мне не было неприятно признать, но она у Романды так прижата к ногтю, что взвизгивает всякий раз, когда Романда чихает, а единственное, в чем та сомневается, – так это высекут ли Элайду, прежде чем сошлют.

Выражение Деланы было очень мягким, она, видимо, сдерживала самодовольную улыбку. Явно это была та самая реакция, которую она ожидала. – Романда держит так же крепко и Саройю, и Вари-лин, а Такима с Фэйзелле и шагу не ступят без соизволения Лилай-ны, но все равно они сказали то, что сказали. Я думаю, Мать, ваши советницы выражают чувства большинства сестер, – они разгладила перчатки, искоса окинув Эгвейн взглядом. – Вы можете подавить это в зародыше, если будете тверды. Похоже, вам удастся получить от Айя необходимую поддержку. И конечно, мою – в Совете. И более чем достаточно, чтобы пресечь это. – Как будто Эгвейн нужна была поддержка, чтобы совершить это. Может, она просто пыталась войти в доверие. Или сделать вид, что ее единственная забота – поддержать Эгвейн.

Беонин ехала молча, завернувшись в плащ, уставившись кобыле между ушей, но внезапно она покачала головой. Обычно ее большие серо-голубые глаза создавали впечатление, что она испугана, но сейчас они гневно сверкали из-под капюшона, пока она оглядывала одну за другой своих спутниц, включая Эгвейн.

– Почему о переговорах не может быть и речи? – Шириам удивленно взглянула на нее, а Морврин сердито открыла рот, но Беонин продолжала, направив свой гнев на Делану, и теперь ее та-рабонский акцент был заметнее, чем обычно: – Мы – Серые, и ты, и я. Мы обсуждаем, медитируем. Элайда утвердила самые тягостные условия, но зачастую именно это становится причиной начала переговоров. Мы можем воссоединить Белую Башню и обеспечить всем безопасность, если всего лишь переговорим.

– Мы тоже рассуждаем, – огрызнулась Делана. – И Элайда была осуждена. – Это было не совсем правдой, но она казалась наиболее удивленной внезапным выступлением Беонин. Ее голос пропитался желчью. – Может, ты собираешься сама вести переговоры, чтобы тебя высекли? Ну а я не собираюсь, да и многие другие тоже.

– Ситуация изменилась, – настаивала Беонин. Она протянула руку к Эгвейн, почти умоляя. – Элайда не стала бы говорить о Возрожденном Драконе, если бы не прибрала его так или иначе к рукам. Вспышка саидар была предупреждением. Должно быть, Отрекшиеся двинулись, а Белая Башня…

– Довольно, – отрезала Эгвейн. – Ты хочешь начать переговоры с Элайдой? Пока Восседающие все еще в Башне? – добавила она. – Элайда не станет говорить.

– Да, – пылко заявила Беонин. – Все можно устроить ко всеобщей выгоде. Я знаю, что это возможно.

– Тогда я даю тебе свое позволение.

Немедленно все, кроме Беонин, заговорили, перекрикивая друг друга, пытаясь отговорить ее, объясняя, что это безумие. Анайя кричала столь же громко, сколь и Шириам, выразительно жестикулируя, а глаза Деланы расширились, словно от ужаса. Иные из всадников уже посматривали на сестер так же, как они смотрели на фермы, мимо которых проезжали, а среди Стражей произошло волнение, и им сейчас не нужны были особые связи, чтобы понять, что Айз Се-дай взволнованы, хотя и оставались на местах. Мудрецы предпочли держаться подальше, когда Айз Седай начали повышать голос.

Эгвейн проигнорировала крики и жесты. Она учла любую возможность, которую могла предусмотреть, чтобы эта борьба окончилась, оставив Белую Башню целой и единой. Она часами говорила с Суан, у которой было больше причин, чем у остальных, чтобы стремиться низложить Элайду. Если бы это могло спасти Башню, Эгвейн уступила бы Элайде, не обращая внимания на законность восшествия ее на Престол Амерлин. Суан едва не хватил удар, когда она об этом услышала, однако она неохотно согласилась с тем, что сохранение Башни было превыше любых других расчетов. Улыбка Беонин была столь хороша, что казалось преступным ее погасить.

Эгвейн возвысила голос настолько, чтобы быть услышанной.

– Ты приблизишься к Варилин и остальным, названным Дела-ной, и организуешь подход к Белой Башне. Вот условия, которые я приму: Элайда должна подать в отставку и уйти в изгнание. – Ибо Элайда никогда не согласится принять сестер, которые взбунтовались против нее. Амерлин не вмешивались в то, как управлялись Айя, но Элайда провозгласила, что сестры, покинувшие Башню, больше не входят ни в одну из Айя. Согласно ее заявлению, они должны будут просить повторного допуска в свои Айя, после того как понесут под жестким надзором епитимью. Элайда не воссоединит Башню, только расшатает ее еще сильнее. – Это единственные условия, которые я приму. Единственные. Ты поняла меня?

Глаза Беонин закатились, и она упала бы с лошади, если бы Мор-врин не поддержала ее, бормоча что-то под нос, усаживая Серую ровно в седле и хлопая ее по лицу, не так уж и легонько. Остальные уставились на Эгвейн, словно никогда прежде ее не видели. Даже Делана, которая наверняка предполагала что-то подобное с самого первого произнесенного ею слова. Они остановились из-за обморока Беонин, и кольцо солдат вокруг них выстроилось по приказу, который выкрикнул лорд Гарет. Иные уставились на Айз Седай, и волнение явственно читалось на их лицах, хотя они и были спрятаны за забралами шлемов.

– Пора возвращаться в лагерь, – сказала Эгвейн. Спокойно. То, что нужно сделать, должно быть сделано. Возможно, уступка исцелит Башню, но она в это не верила. А теперь могло дойти до того, что Айз Седай будут противостоять друг другу на улицах Тар Вало-на, если ей не удастся осуществить свой план. – У нас еще есть дела, – сказала она, беря в руки поводья, – а времени совсем мало. – Эгвейн молила, чтобы его оказалось достаточно.

Едва Делана убедилась, что посеянные ею семена дали всходы, она сказала, что лучше будет, если их не увидят прибывающими в лагерь вместе, и удалилась, погнав свою кобылу рысью по снегу, оставив всех в гнетущей тишине, в которой слышался лишь топот копыт. Стражи выдерживали дистанцию, а солдаты сопровождения вновь переключили внимание на фермы да перелески, не бросив в сторону Айз Седай больше и взгляда, насколько могла заметить Эг-вейн. И все же мужчины никогда не знают, когда надо держать рот за зубами. Попроси мужчину помолчать, и он только больше начнет сплетничать, конечно, только с теми, кому он может доверять, что вовсе не значит, что они не передадут новости всем, кто только станет их слушать. Со Стражами может быть иначе – и Айз Седай всегда настаивают на том, что действительно все иначе, по крайней мере те, у кого есть Стражи, – но, без сомнения, солдаты разболтают о том, как спорили сестры и как Делана была отослана после хорошего разноса. Женщина все очень точно рассчитала. Если позволить, то брошенное ею семя разрастется быстрее, чем сорняк или дикий виноград, но Серая очень аккуратно оградила себя от возможных обвинений. Правда в конце концов почти всегда выплывает наружу, но под конец ее чаще всего настолько окружают слухами, догадками и откровенной ложью, что большинство людей ей просто не верит.

– Надеюсь, мне не надо спрашивать, слышали ли вы об этом раньше, – Эгвейн произнесла это небрежно, оглядывая окрестности, по которым они проезжали, но ей понравилось, что все стали отрицать это с достаточным негодованием, включая и Беонин, которая двигала челюстью и сердито смотрела на Морврин. Эгвейн доверяла им, насколько осмеливалась, – они не могли принести клятв, не намереваясь сдержать каждого слова, если только они не были Черными Айя, ничтожную вероятность чего она старалась учитывать в своих расчетах, – но даже присяга верности могла не помочь, если вполне преданный человек делал худшее, что мог, искренне веря, что поступает так из лучших побуждений. А люди, которые принесли клятвы вынужденно, были мастерами в обнаружении лазеек и потайных ходов.