Маникюр для покойника - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 69

Михаил прямо говорил на собрании жильцов, принимавших его жену в члены кооператива:

– Готов стать спонсором.

И не обманул. Когда этим летом совет жильцов захотел поменять скамейки, но не нашел в бюджете дома средств на эти траты, Миша привез их двенадцать штук, сделанных из дуба. Нанятые им рабочие установили скамейки, дворовая общественность стала милостиво здороваться с парой нуворишей. Но окончательно лед лопнул в мае. Таня помогла дочери одной из главных местных сплетниц «подтянуть» немецкий. Как-то раз они столкнулись в лифте, когда эмоциональная Софья Евгеньевна на все корки распекала девочку.

– Заходи ко мне, – велела Молотова ребенку, – помогу сочинение написать.

И впрямь помогла. Более того, девочка бегала к ней каждый день с домашними заданиями, а однажды Софья Евгеньевна постучалась в соседнюю дверь с вопросом:

– Сколько вам обязана, милочка?

Таня прощебетала:

– Не занимаюсь репетиторством, а помогаю по-соседски.

Леночка успешно сдала экзамены, а соседи стали приносить Молотовой тексты на иностранных языках: аннотации к лекарствам, руководства по эксплуатации бытовой техники… Отказа никому не было, всех встречали ласково, с милой улыбкой.

Естественно, никаких задолженностей по квартплате Танечка не имела, счета оплачивались в срок, к праздникам приносила в домоуправление коробочки конфет, шумных компаний не собирала, после одиннадцати вечера домой не возвращалась. Словом, не дама, а пакет засахаренных ананасов…

Прервав хвалебную оду жиличке, я весьма резко велела:

– Опишите внешность супруга…

Ирина Федоровна с готовностью начала:

– Просто красавец, блондин с голубыми глазами, а фигуре любой позавидует. Рост высокий, сам плечистый, стройный, Ален Делон, словом. Ездит на «Мерседесе», да так аккуратно, прямо крадется по лужам, чтобы кого ненароком не забрызгать. Очень, очень милая пара!

Я внимательно слушала панегирик. Что ж, все верно, Михаил красив, умен, добр, тактичен, просто кладезь талантов. Есть лишь одно небольшое пятнышко в облике данного ангела. Он женат не на очаровательной Танюшке, а на мне – женщине, ничем особо не выдающейся. Впрочем, как только выясню, где можно найти гориллоподобного Славу, и освобожу Катю, моментально дам развод этому безупречному во всех отношениях принцу.

Чувствуя, как волна злобы начинает подступать к горлу, я слишком резко спросила:

– Где живет Георгий Львович Дааз?

– В тридцать девятой, – ответила тут же Ирина Федоровна.

– Он дома?

– Почти всегда, болеет очень, еле ходит…

– Позвоните и скажите, что сейчас к нему придет представитель органов.

Домоуправша мигом схватилась за телефон.

Тридцать девятая квартира оказалась в третьем подъезде. Ирина Федоровна, накинув на плечи шубку из цигейки, лично довела меня до дверей, обитых красивой блестящей кожей.

– Спасибо, – проговорила я и строго добавила: – Вы, естественно, понимаете, что речь идет о государственной тайне и никакие разговоры о моем визите невозможны.

– Конечно, конечно, – испуганно закивала домоуправша и нажала на звонок.

Дверь тут же растворилась. На пороге, тяжело опираясь на палку, стоял худой, горбоносый старик в неожиданно ярком молодежном спортивном костюме.

– Только вы предупредили, душечка, – обратился он к Ирине Федоровне, – и я сразу в путь пустился, пока по всем коридорам проковыляю, входите, сделайте милость.

– Нет, спасибо, – залепетала домоуправша, явно собираясь бежать от «капитана» без оглядки, – работы много, сейчас из пожарной инспекции придут.

И, не попрощавшись, она метнулась в лифт.

– Уж простите старика, душечка, – улыбнулся Георгий Львович, – не могу резво бегать, побреду кое-как.

– Совершенно никуда не тороплюсь, – заверила я его, и мы поползли по длинному, извивающемуся коридору мимо гигантских пустых комнат.

Наконец, шаркая ботинками, именно ботинками, а не тапками, профессор добрался до помещения, служащего, очевидно, кабинетом.

Три стены были густо заставлены книжными полками. Впрочем, тома в той или иной степени растрепанности виднелись повсюду: на подоконнике давно не мытого окна, на огромном письменном столе, даже на полу, возле гигантского глобуса в деревянной подставке. Тут и там были расставлены артиллерийские снаряды, скорей всего ненастоящие. А на столе стояла чудовищно уродливая бронзовая фигура: обнаженный мужчина поднял над головой нечто, напоминающее пушку, тут же красовалась табличка «Георгию Львовичу в день шестидесятилетия от войск ПВО».

– Садитесь, садитесь, – радушно предложил хозяин, указывая на кресло.

Я осторожно опустилась на подушку, слушая жалобный писк пружин. Кресло сравнялось возрастом с Георгием Львовичем и могло развалиться в любую минуту даже под моим весом.

– Надо же, – восхитился Дааз, – каких очаровательных женщин стали брать на работу в КГБ!

– ФСБ, – поправила я его. – Комитет государственной безопасности теперь именуется Федеральной службой.

– Ох, милочка, – усмехнулся хозяин, – ваше славное ведомство так часто меняет названия, что и уследить трудно: ГПУ, НКВД, КГБ… Наверное, думают, что сущность тоже изменится. Хотя, следует признать, подвижки происходят. Когда я взаимодействовал с органами, женщин не встречал!

– Вы были агентом?

Георгий Львович расхохотался и принялся вытирать глаза большим синим носовым платком.

– Вы, однако, шутница! Конечно, нет, деточка. Работал на военно-промышленный комплекс под неусыпным надзором первого отдела. Только не спрашивайте, чем занимался, разглашать не имею права.

Я окинула взглядом артиллерийские снаряды, фигуру, подарок от войск ПВО, и усмехнулась про себя. Смешной старик! И так ясно. Прежде чем намекать на тайны, людям следует внимательно поглядеть на окружающие вещи! Еще мой папа-математик ехидничал, читая книжки про шпионов.

«Ну что он так мучился, пытаясь узнать расположение наших военных частей, – недоумевал папа, – ежу понятно: если в лесу, среди полного бездорожья и грязи возникает отличная «бетонка», а перед съездом на нее красуется «кирпич», все ясно – впереди воинская часть!»

– Я пришла не по поводу работы…