Путь кинжалов - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джордан cтр.№ 78

Подав знак Коргайде, она последовала за Хранительницей Ключей через зал и оглянулась лишь раз. Бера и остальные уже обступили Кумиру и Дайгиан, хотя едва ли видели в них желанных гостей. В большинстве своем сестры считали Дайгиан немногим лучше дичка и ставили ее не намного выше служанки. Да и Кумира стояла в их глазах разве что чуть повыше. Даже самой подозрительной из них не придет в голову, что эти две женщины могут попытаться кого-то в чем-то убедить. Итак, Дайгиан будет разливать чай, помалкивать, пока к ней не обратятся, – и прилагать свою превосходную логику к анализу всего услышанного. Кумира, отдавая первенство всем, кроме Дайгиан, тоже станет не столько говорить, сколько слушать – тщательно запоминая и сортируя каждое слово, каждый жест или гримасу. Конечно, Бера и компания будут держать данную пареньку клятву – но насколько ревностно, это уже другой вопрос. Может статься, что даже Мерана не захочет зайти слишком далеко в постыдном повиновении. То, что они поклялись, плохо уже само по себе, но клятва оставляла им простор для маневра. Им – или кому-то другому, чтобы маневрировать ими.

Слуги в темных ливреях, спешившие по широким, завешанным драпировками коридорам, при виде Коргайде и Кадсуане расступались; те шествовали, сопровождаемые волной поклонов и реверансов. По тому, как взирали челядинцы на Хранительницу Ключей, Кадсуане поняла, что та внушала им не меньшее почтение, чем Айз Седай. Попадались навстречу и айильцы: могучие мужчины и рослые женщины, львы и пантеры с ледяными глазами. Некоторые бросали на Айз Седай столь холодные взгляды, что они, казалось, могли вызвать во дворце снегопад, еще не начавшийся за стенами, но многие кивали, а иные из этих свирепых женщин были близки к тому, чтобы улыбнуться. Она никогда не объявляла себя спасительницей их Кар’а’карна, но рассказы передавались из уст в уста, обрастая самыми невероятными подробностями, и Кадсуане пользовалась у Айил куда большим уважением, чем любая другая сестра. А соответственно и свободу передвижения во дворце имела. Интересно, подумала она, как бы им понравилось, узнай они, что, окажись паренек в ее руках, сейчас ей с трудом удалось бы сдержать желание содрать с него шкуру. Чуть больше недели назад этот юнец был на краю гибели, и вот теперь он не только ухитряется полностью избегать ее, но и – если хотя бы половина слышанного о нем правда – сделал ее задачу еще более трудной! Жаль, что он не родился в Фар Мэддинге. Впрочем, нет – для Фар Мэддинга это могло бы обернуться катастрофой.

Коргайде привела Айз Седай в уютную комнату, наполненную теплом от двух, расположенных один против другого, мраморных каминов и светом ламп в виде стеклянных башенок, разгонявшим сумрак пасмурного дня. Коргайде явно послала вперед приказ позаботиться о гостье, пока та еще оставалась в большом зале. Стоило Кадсуане войти, как тут же появилась служанка с подносом, сервированным чаем, сдобренным пряностями вином и маленькими пирожными в медовой глазури.

– Не угодно ли чего-нибудь еще, Айз Седай? – спросила Коргайде, когда Кадсуане поставила свою корзину для рукоделья на стол, ножки и край столешницы которого покрывала густая вызолоченная резьба. Посещая Кайриэн, Кадсуане всегда чувствовала себя так, будто попала в садок с золотыми рыбками. По контрасту с теплом и светом, моросивший снаружи дождь и видневшееся за высокими стрельчатыми окнами серое небо ухудшали настроение.

– Чая вполне достаточно, – ответила Кадсуане. – Если можно, я просила бы послать кого-нибудь к Аланне Мосвани и передать, что я хочу ее видеть. Незамедлительно.

Ключи на поясе Коргайде звякнули, когда та присела и пробормотала, что не преминет «найти Аланну Седай сама». Выражение ее лица не изменилось, но ушла она, явно гадая, какая хитрость таится за этой просьбой. Кадсуане же, по возможности, предпочитала действовать напрямик. Ей случалось завлекать в ловушки многих умных людей, не способных поверить, что она имела в виду именно то, что говорила.

Открыв крышку корзинки, она достала пяльцы с наполовину законченной вышивкой. Внутри корзинки имелись потайные карманы, предназначенные для вещей, не имевших ничего общего с шитьем. Там хранились ее зеркальце в оправе из поделочной кости, пенал с перьями, тщательно закупоренная чернильница – множество предметов, которые, как ей представлялось, полезно всегда иметь под рукой. Включая такие, что немало удивили бы всякого, осмелившегося обыскать корзинку (впрочем, она редко оставалась без присмотра). Поставив перед собой на стол полированную серебряную шкатулочку с нитками, Кадсуане выбрала нужные катушки и села спиной к двери. Главный рисунок вышивки был уже завершен: мужская рука сжимала древний символ Айз Седай, по черно-белому диску бежали трещины, так что оставалось непонятным, силится рука удержать диск в целости или же сокрушить его. Только Кадсуане знала, что она имела в виду, ну а права ли была – покажет время.

Вдев нитку в иголку, она принялась работать над элементом окружавшего рисунок орнамента – яркой пунцовой розой. Розы, звездовики и солнечники перемежались с маргаритками, стыдливцами и снежными чепцами, причем все цветы разделялись веточками жгучей крапивы или колючего терновника. По завершении этот узор будет наводить на тревожные размышления.

Прежде чем ей удалось закончить пол-лепестка розы, ее глаз уловил отразившееся на плоской крышке шкатулки движение. Место для шкатулки было выбрано с умыслом – чтобы можно было не оборачиваясь следить за дверью. Не поднимая головы от пяльцев, Кадсуане увидела стоявшую в проеме Аланну и продолжала работать с иглой, наблюдая за пришедшей краешком глаза. Аланна мялась в нерешительности – дважды она собиралась уйти, и к третьему разу, кажется, набралась для этого мужества, но тут Кадсуане произнесла:

– Входи, Аланна. Встань вон туда, – и, не оборачиваясь, указала перед собой.

Аланна вздрогнула, и Кадсуане скривилась в усмешке. Есть преимущество в том, чтобы прослыть легендой: имея дело с живой легендой, люди редко замечают очевидное.

Шурша шелками, Аланна вошла в комнату и заняла указанное место, но выглядела при этом рассерженной.

– Зачем ты меня мучаешь? – спросила она. – Мне нечего добавить к тому, что я уже рассказала. А хоть бы и было, я не уверена, что стала бы говорить. Он принадлежит... – Аланна осеклась, прикусив губу, но смысл незаконченной фразы был ясен. Этот ал’Тор принадлежит ей. Он ее Страж. И ее горькая мука.

– Я не заостряю внимания на твоем преступлении, – тихо промолвила Кадсуане, – лишь потому, что не вижу резона еще более усложнять дело. – Тут она подняла глаза и заговорила вкрадчивым тоном: – Если ты считаешь, будто это помешает мне ободрать тебя как капусту, до самой кочерыжки, то подумай как следует.

Аланна напряглась, и неожиданно ее окружило свечение саидар.

– Не выказывай себя по-настоящему глупой, – холодно усмехнулась Кадсуане, не сделав даже попытки обнять Источник. Одно из украшений на ее прическе, выполненное в виде перевитых золотых полумесяцев, холодило висок. – Твоя шкура пока еще цела, но мое терпение не безгранично. По правде сказать, оно висит на волоске.

Аланна пожала плечами, неуверенно разглаживая голубой шелк. Неожиданно отпустив саидар, она встряхнула головой так резко, что ее длинные черные волосы качнулись.