Корона мечей - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джордан cтр.№ 128

Мерана носила на плечах шаль уже более двадцати пяти лет, когда Кадсуане объявила, что удаляется от мира. Уже тогда волосы Кадсуане совсем поседели, и по прошествии еще двадцати пяти лет, когда разразилась Айильская Война, все считали ее давно умершей, но уже через три месяца сражений она появилась вновь вместе с двумя Стражами, из которых песок сыпался, хотя они все еще были крепки, как железо. Рассказывали, что у Кадсуане за все эти годы было больше Стражей, чем у большинства сестер туфель. После отступления айильцев от Тар Валона она снова отошла от дел, но поговаривали, и даже наполовину серьезно, что Кадсуане не умрет до тех пор, пока в мире жива хоть искорка приключений.

Но это, конечно, чепуха, которую так любят повторять послушницы, сердито напомнила себе Мерана. Даже мы смертны. Тем не менее Кадсуане оставалась все той же Кадсуане. И не объявись она в городе после того, как захватили ал’Тора, солнце наверняка бы не зашло. Мерана машинально подняла руки, чтобы поправить шаль, и тут только вспомнила, что оставила ее на вешалке в своей комнате. Нелепо. Она и без шали помнила, кто она такая. Если бы только не Кадсуане...

Пара Хранительниц Мудрости, стоявших на перекрестке коридоров, сверлили Айз Седай взглядами, пока те проходили мимо, – холодные тусклые глаза на окаменевших лицах под темными косынками. Эдарра и Лейн. Обе умели направлять и были в этом не слабы; они достигли бы больших успехов, если бы в юности пришли в Тар Валон. Кадсуане прошествовала мимо, казалось, не обратив ни малейшего внимания на неодобрительные взгляды дикарок. Анноура заметила эти взгляды, нахмурилась и что-то забормотала; тонкие косички закачались, когда она тряхнула головой. Мерана старалась не отрывать глаз от плит пола.

Безусловно, именно ей придется заниматься этим – объяснять Кадсуане, какого... какого компромисса удалось достигнуть с Хранительницами Мудрости прошлой ночью, до того как Мерану и всех остальных доставили во дворец. Анноура ничего не знала об этом – она не принимала участия в переговорах, – но Мерана еще не окончательно утратила надежду на неожиданное появление Рафелы, Верин или кого-либо еще, на кого можно будет взвалить эту обязанность. В известном смысле это действительно компромисс, и, возможно, лучший, какого можно было ожидать в сложившихся обстоятельствах, и все-таки Мерана вовсе не была уверена, что Кадсуане именно так расценит случившееся. Ей очень хотелось, чтобы не на ее долю выпало убеждать в этом Кадсуане. Лучше уж целый месяц разливать чай этим проклятым мужчинам. Мерана жалела, что так распустила язык с молодым ал’Тором. Понимание того, зачем он заставил ее разливать чай, не уменьшало огорчения при мысли о том, что она лишилась возможности извлечь из этого положения все возможные преимущества. Мерана предпочитала думать, что ее втянуло в водоворот Узора из-за близости к та’верену, ей не хотелось признавать, что глаза молодого человека, похожие на серо-голубые полированные драгоценные камни, напугали ее, заставив распустить язык, но, как бы то ни было, все ее преимущества свелись к тому, что она подавала ему поднос. Она хотела...

Мало ли чего она хотела! Она же не ребенок. Ей много раз приходилось вести переговоры и в большинстве случаев удавалось добиться желаемого. Мерана способствовала прекращению трех войн и помешала началу почти двух десятков их, не раз встречалась лицом к лицу с королями, королевами, генералами и умела заставить их по-новому взглянуть на ситуацию. И все же... Она пообещала себе, что у нее не вырвется ни единого слова жалобы, сколько бы раз этот человек ни заставлял ее изображать служанку, если только за ней не будет подсматривать Сеонид, или Масури, или Фаэлдрин, или кто-нибудь еще. О Свет! Если бы она могла закрыть глаза и, снова открыв их, обнаружить, что все происшедшее с тех пор, как она покинула Салидар, было дурным сном!

Удивительно, но Кадсуане привела их прямо в расположенную глубоко в недрах дворца маленькую комнату, которую занимали Бера и Кируна. Комнату для слуг. Узкое окно, пробитое высоко в стене и тем не менее оказавшееся на одном уровне с каменной мостовой двора, пропускало мало света, и помещение выглядело мрачновато. Плащи, седельные сумы и несколько платьев свисали с деревянных крюков, вбитых в потрескавшиеся оштукатуренные желтые стены. Голый деревянный пол был весь в выбоинах, хотя чувствовалось, что их пытались заровнять. Крошечный покарябанный круглый столик стоял в одном углу и такой же обшарпанный умывальник с потрескавшимися тазом и кувшином – в другом. Постель. Она выглядела ненамного уже той, которую Меране приходилось делить с Сеонид и Масури, через две двери отсюда. Эта комната была больше, может, на шаг в длину и в ширину, но она не предназначалась для троих. Койрен и остальные, кого держали в палатках айильцев как пленниц, вероятно, и то жили в лучших условиях.

Бера и Кируна отсутствовали, зато тут была Дайгиан, полная бледная женщина, носившая в длинных черных волосах тонкую серебряную цепочку с круглым лунным камнем, который свисал посреди лба. На корсаже ее темного кайриэнского платья были четыре цветные нашивки, а юбка имела белые вставки, показывающие, из какой она Айя. Младшая дочь одного из мелких Домов, она всегда чем-то напоминала Меране зобастого голубя. Как только появилась Кадсуане, Дайгиан выжидательно вытянулась на цыпочках.

В комнате был лишь один стул – чуть побольше табуретки, разве что со спинкой. Кадсуане со вздохом опустилась на него. – Чаю, пожалуйста. Два глотка того, чем угощал меня этот мальчик, и мой язык превратился бы в подошву.

Свечение саидар, не очень сильное, тут же окружило Дайгиан. Щербатый оловянный чайник поднялся со стола, и потоки Огня нагрели воду, в то время как Дайгиан открыла маленький, окованный медными полосками чайный ларчик.

Не имея выбора, куда сесть, Мерана устроилась на постели и расправила юбки, ерзая на комковатом матрасе и пытаясь привести в порядок мысли. Возможно, это будут самые важные переговоры из всех, которые она когда-либо вела. Через некоторое время к ней присоединилась Анноура, усевшаяся на краешке матраса.

– Судя по тому, что ты здесь, Мерана, – отрывисто сказала Кадсуане, – можно сделать вывод, что слухи, будто этот мальчик покорился Элайде, лживы. Не смотри так удивленно, дитя мое. Или ты думаешь, что мне неизвестно о твоих... связях? – Она произнесла это слово таким тоном, что оно прозвучало почти как грязная солдатская брань. – А ты, Анноура?

– Я здесь только как советница Берелейн, хотя, по правде говоря, она не слишком прислушивается к моим советам, потому что любит во всем первенствовать. – Тарабонка высоко держала голову и говорила уверенным тоном. Хотя, как обычно, когда ей бывало не по себе, потирала одним большим пальцем другой. Вряд ли она смогла бы достичь успехов в переговорах, имея такую привычку; смысл этого жеста легко разгадает любой внимательный наблюдатель. – Что касается остального, – осторожно подбирая слова, продолжала Анноура, – я пока не пришла к окончательному решению.

– Мудрый подход, – пробормотала Кадсуане, не сводя взгляда с Мераны. – Складывается впечатление, что в последние годы большинство сестер вообще забыли, что такое разум и осторожность. Были времена, когда Айз Седай принимали решения, лишь спокойно взвесив все обстоятельства и не забывая прежде всего о благополучии Башни. Только вспомни, Анноура, чем для этой девочки Санчей закончилось вмешательство в дела ал’Тора. Если ходить рядом с кузнечным горном, можно очень сильно обжечься.