Властелин Хаоса - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джордан cтр.№ 61

Все эти суждения были слишком запутанными и сложными, но одно не шло у Саммаэля из головы. Он вовсе не исключал вероятность того, что Великий Повелитель захочет сделать Ни'блисом именно ал'Тора. Но невозможно возвыситься в пустоте, без всякой опоры. Ал'Тору требуется помощь, и, судя по всему, он ее получает. Помощь — вот что объясняет удачу, которая сопутствовала ему до сих пор.

— Ты узнала, где ал'Тор прячет Асмодиана? Или где находится Ланфир? Или Могидин?

Впрочем, Могидин скрывалась всегда. Ее не зря прозвали Паучихой, она как паук — нападает, когда думаешь, что он уже мертв.

— На сей счет тебе известно столько же, сколько и мне, — беспечно ответила Грендаль, отпив из кубка. — Я думаю, что Льюс Тэрин всех их поубивал. Ой, да не морщись ты так! Пусть будет ал'Тор, раз ты настаиваешь.

— Похоже, ее это особо не беспокоило. Впрочем, Грендаль не собиралась вступать в открытую борьбу с ал'Тором. Это не в ее духе. Если ал'Тор вызнает, где она прячется, Грендаль просто-напросто сбежит и устроит себе логово в другом месте, ну а коли не удастся удрать, сдастся прежде, чем он успеет нанести удар, и тут же примется убеждать его в том, что без нее ему не обойтись. — Из Кайриэна доходили слухи, будто Ланфир умерла на руках Льюса Тэрина в тот самый день, когда он убил Равина.

— Слухи, они слухи и есть. Ланфир, если хочешь знать мое мнение, помогала ал'Тору с самого начала. Я заполучил бы его голову еще в Тирской Твердыне, если б кто-то не послал Мурддраалов и троллоков ему на выручку. Это сделала Ланфир, кто же еще? Она мне надоела, я ее убью, если только увижу! И зачем, скажи пожалуйста, ему убивать Асмодиана? Вот я убил бы его, попадись он мне в руки, а ему какая с того корысть? Асмодиан перебежал к ал'Тору и учит его, помяни мое слово!

— Вечно ты находишь оправдание своим промахам, — прошептала Грендаль в свой кубок и снова так тихо, что лишь саидин позволил Саммаэлю расслышать эти слова. Затем она заговорила чуть погромче: — Что ж, выбирай те объяснения, которые тебе больше нравятся. Может, ты и прав. Но мне кажется, что Льюс Тэрин выводит нас из игры одного за другим.

Рука Саммаэля дрогнула от гнева, да так, что он едва не расплескал пунш. Ранд ал'Тор! Ранд ал'Тор, а никакой не Льюс Тэрин. Он, Саммаэль, пережил великого Льюса Тэрина Теламона, пожиная плоды побед, которые не мог одержать сам, и ожидая новых, чтобы насладиться ими. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что не осталось могилы Льюса Тэрина, чтобы можно было на нее плюнуть.

Помахав унизанными перстнями пальцами в такт доносившейся снизу мелодии, Грендаль заговорила рассеянно, словно музыка и вправду отвлекала ее:

— Так много наших уже сложило головы, столкнувшись с ним. Агинор и Балтамел. Ишамаэль, Бе'лал и Равин. И Ланфир с Асмодианом, что бы ты там ни думал. Могидин, та, может быть, и впрямь таится где-нибудь в тенях, выжидая, когда все мы погибнем, у нее на это глупости хватит. Я все же надеюсь, что ты уже присмотрел местечко, куда бежать. Похоже, следующим, на кого он обрушится, будешь как раз ты. И случится это, сдается мне, скоро. Так что мне здесь едва ли придется выдерживать натиск чьей-нибудь армии, а вот про тебя этого не скажешь. Я слышала, будто Льюс Тэрин собрал немалое войско против тебя Такую цену приходится платить, если не только хочешь обладать властью, но еще и желаешь, чтобы все это видели.

Конечно же, Саммаэль подготовил пути к отступлению — этого требовало простое благоразумие, — но в голосе Грендаль слышалась бесившая его уверенность, что они ему понадобятся.

— И если я уничтожу ал'Тора, то никоим образом не нарушу волю Великого Повелителя. — Сути этих велений он не понимал, но того и не требовалось. Надлежало лишь повиноваться Великому Повелителю, а не вникать в его замыслы.

— Не нарушу, насколько я могу судить о них с твоих слов. Если ты что-то утаила…

Глаза Грендаль похолодели, превратившись в голубой лед. Она всегда старалась избегать столкновений, но терпеть не могла угроз. Впрочем, уже в следующий миг на ее лице вновь появилась глупая улыбка — эта особа была переменчива, как погода в М'джинне.

— Я пересказала тебе то, что поведал мне Демандред, а с ним говорил сам Великий Повелитель. Пересказала все, Саммаэль, до последнего слова. И не думаю, чтобы он осмелился солгать, передавая волю Великого Повелителя.

— Но ты почти ничего не рассказала о том, что затевает сам Демандред, — тихо промолвил Саммаэль. — Он, Семираг и Месана. По существу, ничего.

— Я рассказала все, что знаю, Саммаэль, — повторила Грендаль и досадливо вздохнула.

Возможно, она говорила правду. Похоже, даже сожалела о своем незнании. Похоже, но… что-что, а пустить пыль в глаза она умела.

— Ну, а насчет всех прочих… Вспомни, Саммаэль, мы и прежде умышляли друг против друга, боролись друг с другом чуть ли не столь же ожесточенно, как с Льюсом Тэрином, но все же добивались побед, пока он не подстерег всех нас в Шайол Гул.

Она содрогнулась, и лицо ее на миг исказила гримаса страдания. Саммаэль и сам не любил вспоминать тот день, а еще паче все случившееся потом. Нескончаемый сон без снов, сон, за время которого мир неузнаваемо изменился и плоды всех его трудов исчезли.

— Теперь мы пробудились в ином мире, каждый из нас отличается от простых смертных, словно мы и они не относимся к одному и тому же человеческому роду, и что же? Мы гибнем, гибнем один за другим. Попробуй хоть на миг забыть о том, кто будет Ни'блисом. Подумай о другом. Ведь когда мы пробудились, ал'Тор — называй его ал'Тором, коли тебе так угодно, — был беспомощен, как младенец.

— Ишамаэль так не считал, — возразил Саммаэль, хотя полагал, что Ишамаэль уже тогда обнаруживал признаки подступающего безумия. Грендаль, однако же, продолжала, будто и не слышала его слов:

— Мы ведем себя так, будто вернулись в мир, который некогда знали, тогда как это вовсе не так. От того мира почти ничего не осталось. Нас остается все меньше, а ал'Тор с каждым днем становится сильнее. Земли и люди собираются вокруг него, а мы умираем. Мы, которым даровано бессмертие. Я не хочу умирать.

— — Если он так пугает тебя, убей его, — сказал Саммаэль и тут же пожалел о неосторожной обмолвке. Он был бы рад проглотить эти слова.

По лицу Грендаль промелькнула недоверчивая усмешка.

— Я служу Великому Повелителю и повинуюсь ему, Саммаэль.

— Как и я. Как и все остальные.

— Как мило, что ты соблаговолил преклонить колени перед нашим Господином. — Голос ее был холоден, лицо помрачнело. — Ну так вот, единственное, что я хочу сказать: Льюс Тэрин и сейчас столь же опасен, как в наше время. Напугана, говоришь? Да, я напугана. Я намерена жить вечно и не хочу разделить судьбу Равина!

— Т саг! — Бранное слово заставило ее моргнуть и действительно посмотреть на Саммаэля. — Ал'Тор, Грендаль! Не Льюс Тэрин, а ал'Тор. Невежественный мальчишка, чему бы там ни научил его Асмодиан! Деревенщина, грубый дикарь, наверняка до сих пор неспособный даже вообразить девять десятых того, что мы считаем само собой разумеющимся. Он заставил кланяться нескольких лордов и возомнил себя покровителем народов. Да у него воли не хватит, чтобы действительно покорить их и зажать в кулаке. За ним следуют только эти Айил… Бажад дровиа! Кто бы мог подумать, что они способны так измениться?! — Саммаэль умолк и попытался взять себя в руки. До сих пор он никогда так не ругался, ибо неумение владеть собой считал непростительной слабостью. — На самом деле они одни поддерживают его, да и то не все. Он висит на волоске, и волосок этот, так или иначе, непременно оборвется.