— Нет. Ни железа, ни инструментов… Почему… — Юноша вовремя прикусил язык. Предупреждала же Эгвейн, что можно задать только три вопроса — так стоит ли тратить их, выясняя, при чем тут железо и музыкальные инструменты. Некогда ломать голову, почему этого типа тревожит, не рассовал ли я по карманам с десяток барабанов и не тащу ли на спине целую кузницу.
— Я явился сюда в поисках правдивых ответов, — заявил Мэт, — если ты не в состоянии дать их, отведи меня к тем, кто может.
Мэт решил, что незнакомец все-таки является существом мужского пола. Тот слегка улыбнулся Мэту — зубов у него не оказалось — и промолвил:
— Все согласно договору. Идем. — И он поманил юношу длинным тонким пальцем:
— Ступай за мной.
— Иди первым, я пойду за тобой, — сказал Мэт и спрятал нож в рукаве. Только все время держись на виду, а то мне что-то не по себе здесь.
Место и впрямь было чудным — те, кто строил эти покои, ухитрились спланировать их так, что нигде не было ни одной прямой линии, не считая пола, выложенного плитами, складывавшимися в спиральные, змеившиеся узоры. Стены клонились наружу, потолки были сводчатыми, с замысловатыми бронзовыми переплетениями, двери имели арочные проемы, а завершали картину совершенно круглые окна. Нигде не было видно ни картин, ни гобеленов — и повсюду причудливый извилистый орнамент. И вокруг ни души, если не принимать в расчет его молчаливого провожатого. Все это время Мэта не оставляло невесть откуда взявшееся ощущение, что некогда он бывал здесь, — здесь, где столетиями не ступала нога человека. Порой краем глаза он улавливал за колоннами какое-то движение, но как бы стремительно ни оборачивался, так и не смог никого увидеть. Ему стало не по себе, и, сделав вид, что потирает запястье, он проверил, на месте ли спрятанный в рукаве нож.
Еще более странным казалось то, что он видел сквозь круглые окна. Там росли необычные деревья — одни были украшены лишь зонтиком ветвей на верхушке, другие походили на огромные веера из листьев. И хотя в небе не было ни облачка, все терялось в дымке. Бесчисленные окна тянулись вдоль одной стены изгибающегося коридора; порой окна шли вдоль другой стены. Но вид не менялся — никаких внутренних двориков или покоев, все тот же лес. И, поглядывая в эти окна, Мэт не уловил и намека на другие части дворца, по которому шагал, не заметил никакого здания, кроме…
Глянув в одно из окон, Мэт приметил три серебристых шпиля, склонившихся навстречу друг другу верхушками. Уже из следующего окна они не были видны, зато когда коридор свернул в противоположном направлении, он увидел их снова. Хотелось бы верить, что это другие шпили, просто похожие, однако он запомнил росшее между ними дерево с обломанной веткой — и оно снова появилось на том же месте. Когда после очередного поворота Мэт увидел ту же картину в третий раз, он велел себе больше не выглядывать в окна. Казалось, эти коридоры никогда не кончатся.
«Когда же? Где?» — хотелось спросить Мэту, но он стиснул зубы. Задать можно только три вопроса, а выяснить что-либо, не задавая вопросов, довольно трудно.
— Надеюсь, ты приведешь меня к тем, от кого я получу ответы, — заявил Мэт. — Чтоб мне сгореть, так будет лучше и для меня, и для тебя. Свет свидетель, я не шучу.
— Мы пришли, — объявил облаченный в желтое проводник и жестом указал Мэту на круглый проем вдвое больше любой двери, какую ему доводилось видеть. Проводник окинул Мэта внимательным взглядом и глубоко вздохнул. Мэт взглянул на него и поежился.
— Здесь ты можешь узнать то, что тебя интересует, — промолвил странный спутник, — входи. Входи и вопрошай.
Мэт вздохнул, потом поморщился и потер нос. В воздухе висел острый тошнотворный запах. Юноша неохотно шагнул в сторону дверного проема и огляделся, ища глазами своего провожатого. Но тот исчез. О Свет! И с какой стати меня тут что-то удивляет? Чтоб я сгорел, если сейчас поверну назад. У него вдруг мелькнула мысль, что без провожатого он, пожалуй, не сумеет вернуться к тер'ангриалу. Но Мэт шагнул в дверь.
Он очутился в круглом зале, вымощенном уложенными по спирали красными и белыми плитками и увенчанном купольным сводом. Этот зал не был окружен колоннадой, но посреди него высились три спиральных постамента. Мэт представить себе не мог, как на них можно забраться, но на каждом из них, скрестив ноги, восседало существо в красном одеянии, напоминающее с виду его проводника. Присмотревшись, Мэт решил, что это все-таки люди, причем двое определенно смахивали на женщин. Они пристально смотрели на него и тяжело дышали. Может, я им чем-то не приглянулся, хотя вроде я ничего не откаблучил. Он чувствовал, как взгляды странных существ пронизывают его насквозь.
— Мы долго ждали, — произнесла женщина, сидящая справа.
— Очень долго, — добавила сидящая слева.
— Но они все же приходят, — промолвил мужчина. Все трое говорили задыхающимися, приглушенными голосами, точно такими же, как у его проводника, и почти неотличимыми один от другого. Мэт не смог определить, кто из них произнес:
— Входи и вопрошай — в соответствии с древним договором.
Мэт похолодел, но заставил себя подступить ближе. Осторожно, обдумывая каждое слово, чтобы оно не прозвучало даже отдаленно похожим на вопрос, он рассказал о том, что его тревожило. В родном селении — Белоплащники. Они определенно охотятся за его друзьями, а возможно, и за ним самим. Один из его друзей собирается поэтому вернуться домой, другой же нет. Возможно, что его семье ничто и не грозит, но в чем можно быть уверенным, когда дело касается этих мерзких Чад проклятого Света. И та'верен, который тянет его с такой силой, что и шагу лишнего не ступишь. Мэт не счел нужным называть имена или сообщать о том, что Ранд не кто иной, как Возрожденный Дракон. Свой первый вопрос, как, впрочем, и все остальные, он обдумал задолго до того, как решился спуститься в недра Твердыни, в Великое Хранилище.
— Должен ли я вернуться домой и помочь своим землякам? — спросил он наконец.
Три пары глаз — странные вертикальные щелочки — отпустили Мэта, как тому показалось, с неохотой. Взоры устремились в пространство над его головой.
— Руидин, — произнесла женщина, сидящая слева. — Иди в Руидин.
Едва она произнесла это, как взгляды всех троих вновь обратились на Мэта и все трое подались вперед, глубоко дыша, но в тот же миг зал наполнил бронзовый гул колокола. Восседавшие на постаментах переглянулись и выпрямились, опять устремив взоры поверх головы Мэта.
— Он другой, — прошептала женщина слева. — В нем чувствуется та кровь.
— Я чую это, — промолвил мужчина, — такого не было очень долго.
— Время еще есть, — сказала другая женщина; голос ее, как и голоса остальных, звучал спокойно, но, когда она обратилась к Мэту, в нем чувствовалась напряженность:
— Вопрошай, о пришедший. Вопрошай.
Мэт с досадой уставился на них. Руидин? Свет! Он всего-то и знал про это место, что оно находится где-то в Пустыне, одному Свету да айильцам ведомо где. Отправиться в Пустыню! Ишь чего придумали. В раздражении Мэт позабыл о других вопросах, которые собирался задать: как избавиться от опеки Айз Седай и от провалов в памяти.