Второй ястреб спустился к упавшему товарищу, но тут же взмыл вверх. С деревьев, окружая ястреба черной тучей, поднялось воронье, а когда стая рассеялась, ястреба не было видно.
Перрин вздохнул. Что-то здесь не так. Конечно, он и прежде видел, как вороны и другие птицы отгоняли ястребов от своих гнезд, но он не верил, что дело в этом. Слишком это просто… К тому же стая поднялась с того самого места, откуда вылетела стрела… Вороны… А ведь Тень порой использует животных и птиц как своих соглядатаев. Обычно тех, кто питается падалью, крыс, например. А чаще всего воронов. Он прекрасно помнил, как ему пришлось удирать от подобной стаи. Птицы гнались за ним неотступно, будто обладали волей и разумом.
— На что это ты уставился? — спросила Фэйли и, прищурясь, бросила взгляд вниз. — На этих птиц? Что в них такого?
— Птицы, птицы, ничего особенного, — буркнул в ответ Перрин.
Может, и так, но все равно не стоит пугать других, раз я и сам ни в чем не уверен. Особенно сейчас, когда все еще не оправились от встречи с Черным Ветром.
В руке Перрин по-прежнему сжимал молот, липкий от черной мурддрааловой крови. Он коснулся пальцем щеки, потрогав подсыхавшую ранку. Бок и нога у него горели. Из седельной сумы Перрин достал рубаху — надо протереть молот, пока кровь Исчезающего не разъела металл.
Ничего, скоро он выяснит, нужно ли чего-нибудь опасаться в этих горах. От волков ничто не укроется.
Фэйли принялась расстегивать ему кафтан.
— Ты что делаешь? — ошарашенно спросил юноша.
— Собираюсь заняться твоими ранами, — отрезала она. — Не думай, что я позволю тебе истечь кровью у меня на глазах. Конечно, это была бы шуточка в твоем вкусе — испустил дух, и ни забот ему, ни хлопот. А похоронами я должна заниматься? Не выйдет! Да тише ты, не дергайся.
— Спасибо, — тихо произнес Перрин, и Фэйли, кажется, слегка удивилась.
Она заставила его раздеться до исподнего, тщательно промыла раны и смазала их предусмотрительно прихваченной в дорогу целебной мазью. Разумеется, Перрин не мог видеть пореза на лице, но он был не слишком глубок, простая царапина. Правда, удар пришелся близко от глаза, так что Перрин, можно считать, счастливо отделался. Рана на левом боку была посерьезней, длиной в ладонь, а на правом бедре кровоточила глубокая колотая рана от удара копьем. Ее Фэйли пришлось зашить иголкой с ниткой, — казалось, такие вещи были припасены у нее на любой случай. Пока она сшивала рану через края, протыкая иголкой живую плоть, Перрин даже не поморщился, тогда как Фэйли вздрагивала при каждом стежке. Она все время бормотала что-то себе под нос, особенно сердито, когда стала втирать жгучий бальзам в порез на щеке, будто больно было ей самой, причем не иначе, как по вине Перрина. Тем не менее повязки она накладывала осторожно и бережно. Сочетание мягких, почти ласковых прикосновений с сердитым ворчанием совершенно сбивало Перрина с толку.
Когда с перевязкой было покончено, он потянулся к седельной суме и достал оттуда чистую рубаху и штаны. Фэйли задумчиво рассматривала дырку в его кафтане. Угоди троллок двумя дюймами правее, и Перрин навсегда остался бы на том Острове. Надев сапоги, юноша потянулся за кафтаном. Фэйли скомкала его и швырнула Перрину в руки со словами:
— Не рассчитывай, что я стану латать дыры на твоей одежонке. Все, что я собиралась зашить, уже зашито. Слышишь меня, Перрин Айбара?
— Но я вовсе не просил…
— И не надейся, все равно не дождешься, — отрезала она и отправилась помогать Лойалу и айильцам.
Должно быть, со стороны все они представляли собой чудное зрелище. Огир возвышался над спутниками, придерживая спущенные ниже колен мешковатые штаны. Гаул и Чиад поглядывали друг на друга, как уличные коты, а Фэйли, раскладывая свои бинты и коробочки с мазями, то и дело бросала на Перрина укоризненные взгляды. Интересно, в чем он на этот раз провинился?
Юноша вздохнул и покачал головой. Прав Гаул, женщину понять не легче, чем солнце.
Даже зная, что другого выхода у него нет, Перрин колебался, особенно вспоминая, что с ним произошло в Путях. Однажды ему довелось увидеть человека, позабывшего о том, что он человек. Та же участь может постичь и его. Дурак. Тебе всего-то и надо продержаться несколько дней, до встречи с Белоплащниками. И надо еще разобраться с теми странными воронами.
Он сосредоточился и послал в долину мысленный сигнал, выискивая волков. В безлюдных местах всегда обитают волки, и, если они неподалеку, он с ними поговорит. Людей волки не жалуют и стараются по возможности избегать, но троллоки вызывают у них отвращение, а Мурддраалы жгучую, неодолимую ненависть. Если Отродья Тени появились в горах, он непременно узнает об этом от волков. Но обнаружить волков Перрину не удалось. Странно, что их нет в таких диких лесистых горах. По склону спокойно — видимо, им и впрямь некого было опасаться — спустилось стадо оленей. Но, в конце концов, он мог мысленно разговаривать с волками на расстоянии не больше мили. А здесь, среди скал, оно, возможно, и меньше. Скорее всего, волки где-нибудь чуточку подальше, вот он и не может их найти. Должно быть, так оно и есть.
Перрин еще раз обвел взглядом затянутые облаками скалистые утесы и долину, с трудом отведя глаза от того места, откуда поднялись вороны. Может быть, завтра он все-таки отыщет волков. Конечно, отыщет. О том, что случится, если у него ничего не выйдет, думать не хотелось.
Глава 28. БАШНЯ ГЕНДЖЕЙ
Близилась ночь, и путникам не оставалось ничего другого, как разбить лагерь тут же на склоне, неподалеку от Путевых Врат. Точнее, два лагеря. На этом настояла Фэйли.
— Послушай, — недовольным тоном сказал ей Лойал, — Пути мы прошли, свое обещание я выполнил, а стало быть, нечего тебе командовать.
Фэйли подбоченилась и воинственно вздернула подбородок, намереваясь сказать какую-нибудь колкость, но тут вмешался Перрин.
— Да ладно, Лойал, чего там, — произнес он, — было бы о чем говорить. Я устроюсь в сторонке.
Огир посмотрел на Фэйли, которая, как только поняла, что спорить Перрин не собирается, повернулась и направилась к Девам. Покачал лохматой головой и шагнул к Перрину и Гаулу. Однако юноша знаком попросил его вернуться к Фэйли. Перрину хотелось надеяться, что женщины этого жеста не заметили.
Он и Гаул расположились не более чем в двадцати шагах от компании Лойала. Хоть Врата и заперты, кто знает, чего можно ждать от этих подозрительных воронов. Перрину не хотелось отлучаться от Фэйли слишком далеко. Будет ворчать — ну и пусть. Ему не привыкать.
Не обращая внимания на боль в боку и бедре, он расседлал Ходока, снял седельные сумы с вьючной лошади, стреножил обоих коней и надел им на морды торбы с овсом. Здесь, в горах, свежей травки не больно-то пощиплешь. Ее тут не найдешь, а что можно найти…
Он надел на лук тетиву, положил его поперек колчана поблизости от костра, а заодно высвободил из ременной петли топор. Пусть будет под рукой.