Числа. Хаос - читать онлайн книгу. Автор: Рейчел Уорд cтр.№ 51

Так что теперь они знают обо мне все — в полиции и в Комитете по правам ребенка. Сложили все куски мозаики — дом, школа, Джайлс-стрит, Мия, только никто не знает, что ее зовут Мия. Очевидно, Винни с мальчиками ничего им не сказали. Поэтому ее по-прежнему называют Луиза, а я думаю: «Хоть это у меня осталось. Ее настоящее имя. Кто она на самом деле».

И пока меня допрашивают, и пока заставляют сидеть без дела и ждать, я все время думаю о ней: вспоминаю ее лицо, ощущение ее тяжести на руках, ее запах, ее улыбку. Думать о ней — для меня пытка, но только так я смогу все это пережить.

Они заполучили меня и отпускать не собираются. Перебирают варианты: приемная семья, исправительное заведение… или возвращение домой.

— Мы сообщили вашим родителям, что нашли вас. Они скоро будут здесь.

У меня такое ощущение, будто я лечу в черную бездну.

— Нет. Не надо. Я не хочу их видеть.

Женщина хмурится. Ей за пятьдесят — и такой вид, будто ей от рождения за пятьдесят.

— Это ваши родители. Вам шестнадцать лет.

— Я убежала из дому. Неужели вы не понимаете? Я от них убежала!

— Вы убежали, так как забеременели.

— Да нет, не в этом дело… Нет, дело именно в этом, но не в том, что вы думаете…

— В чем же? Расскажите.

И я — не могу. В этой голой комнате. Этой чужой тетке. Не могу я рассказать ей про папу — и что он со мной сделал. Это было преступление, я знаю, и именно здесь и положено подавать заявления о преступлениях, именно этим людям и надо обо всем рассказывать, но я — не могу. Это слишком интимное.

— Сара, расскажи.

Вэл сидит рядом. Вся подалась вперед на стуле.

Не помогает. Молчу как рыба. Инспекторша продолжает задавать вопросы, а я молчу и все время думаю, что мама с папой едут где-то в черном «мерседесе», подъезжают все ближе и ближе. Вот почему на голову мне давит все сильнее и сильнее. Вот почему в конце концов я начинаю говорить.

— Да, я сделала много плохого, — говорю я. — Да, мне нельзя было набрасываться на полицейского. Я сдаюсь. Я это сделала и теперь жалею. Я извинюсь перед ним лично, если хотите. Напишу объяснительную. Что угодно. У меня только что забрали ребенка. Я была очень расстроена.

Меня внимательно слушают.

— Мне надо увидеть своего ребенка. Мне надо быть с ней. Если она у приемной матери, может быть, меня тоже туда отправить? Наблюдайте за мной круглые сутки, я согласна. Зато вы увидите, как я с ней обращаюсь. Дайте мне доказать, что я хорошая мать. Я и была ей хорошей матерью. Вы мне не верите, но была!

Слышу мольбу в собственном голосе. Ненавижу себя за это — нельзя так к ним подлизываться, — но готова на все, лишь бы вернуть Мию. На все.

— У Луизы сейчас все хорошо, ее безопасность для нас важнее всего, — говорит инспекторша. — Вы вели крайне… нестабильную жизнь. Ребенку нужна стабильность, рутина. Пожалуй, лучше всего, если мы, наша организация, поместим ребенка в вашу семью, это самое правильное решение.

— В мою семью?!

— Луиза будет жить с вашими матерью и отцом. Со своими бабушкой и дедушкой. Это отличный вариант, и мы обсудим его с ними, как только они приедут.

— С моими родителями… Вы с ума сошли!

— Зачастую это оптимальный выход из положения. Пока наши подопечные — молодые матери-одиночки вроде вас — становятся на ноги, им помогают бабушки и дедушки.

— Да вы ни хрена не поняли!

— Да, вероятно, у вас с ними сложные отношения, но они…

Вскакиваю на ноги, стул с грохотом падает на пол.

— А у меня вы спросили? Я что, вообще ничего не решаю?

— Сара, сядьте. Прошу вас. — Я стою. — Естественно, мы выслушаем ваше мнение, однако окончательное решение будет принимать Совет по правам ребенка вместе с Городским комитетом по правам ребенка. Прежде всего мы должны подумать о Луизе.

— Я не могу здесь оставаться. Не хочу их видеть. Если вы собираетесь меня арестовать, давайте. Я лучше в камере пересижу, чем здесь.

— Мы не хотим сажать вас в тюрьму. Вы были задержаны за нападение на констебля Мак-Доннелла, и теперь мы ищем для вас подходящее место жительства, исходя из предположения, что домой вы не хотите.

— Не хочу. Лучше сразу удавиться. — Тут инспекторша смотрит на меня, и я понимаю: чего-чего, а такого при социальных работниках говорить нельзя. — Нет, я не серьезно, — тараторю я. — Я не собираюсь кончать с собой.

— Пусть поживет у меня. Я за ней присмотрю.

— Миссис Доусон, я не уверена…

— Она никуда не денется, не убежит — без ребенка. Ей нужно жить в тепле и чистоте, нужно хорошее домашнее питание. Я умею ладить с подростками. Достаточно их вырастила.

— Дело не в этом. Отец ребенка…

— А что отец ребенка?

— Ваш правнук, Адам Доусон. Папа Луизы.

Видно, что Вэл с трудом подавляет взрыв хохота. Лицо у нее перекашивается, она выдавливает:

— Адам? Да что вы го…

Но тут она смотрит на меня. Я делаю круглые глаза и отчаянно киваю.

Она поднимает бровь и говорит:

— Ах, да-да. Адам… и Сара.

— У Адама были неприятности. — Инспекторша смотрит на экран своего компьютера и начинает проматывать какой-то документ. — Серьезные.

— Да, были. А у какого шестнадцатилетнего парнишки не было неприятностей? Он хороший мальчик. Хорошо обращается с малышкой. За него не беспокойтесь.

Видимо, найти дом для трудных подростков вроде меня — та еще задачка, так что через два часа я все-таки получаю разрешение пожить у Вэл. Мне приходится подписать кипу бумаг, ей тоже.

По пути из участка мы проходим мимо приемной. Дверь приоткрыта, и я успеваю увидеть, что за столом напротив инспекторши сидят двое. Мне кажется, мама как-то съежилась и постарела, хотя я ушла из дому всего три месяца назад. А папа остался как был. При виде него меня едва не рвет. Приходится поглотать, чтобы загнать поглубже омерзительный ком в горле. Он поднимает голову — и наши глаза встречаются на секунду. Там нет ничего — ни искры узнавания, ни теплоты, ни ненависти. Ничего. Что он видит, когда смотрит на меня? Не знаю, да и не важно. Но при мысли о том, что он возьмет Мию на руки, меня прямо наизнанку выворачивает.

— Увезите меня отсюда, — прошу я Вэл и вцепляюсь ей в локоть.

— Это они? — спрашивает она.

— Да.

— Да я бы его живьем зажарила за то, что он с тобой сделал. Надо всем рассказать. Пусть все знают.

— Не могу я, Вэл. Не могу. Пойдем. Пожалуйста. Ну пожалуйста!

— На улице мне приходится остановиться — меня все-таки рвет. Это неправильно, — твердит Вэл. — Так нельзя. Это нечестно.