Любовные похождения князя - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Сувестр, Марсель Аллен cтр.№ 18

Прибыв в Париж, Жюв побежал к Фандору и был буквально убит словами консьержки, утверждавшей, что Фандор почти четыре месяца не появлялся дома!

– Боже помилуй! – вздохнул Жюв. – Раз Фандор не вернулся, на это должны быть серьезные, очень серьезные причины.

И чтобы поразмыслить над этими «серьезными, очень серьезными причинами», о которых, увы, он имел весьма смутное представление, Жюв, с опущенной головой, снедаемый волнением и все большей тревогой, повернул к себе.

– Ну, в крайнем случае, допускаю, – возмущался он, – что Фандор, чтобы сбить с толку Фантомаса, переехал, но что ему помешало мне написать, чиркнуть записку? Черт возьми! Что с ним могло произойти? Что это значит?

Жюв скрежетал зубами, угрожающе сжимал кулаки – чем дольше он размышлял, тем сильнее ему казалось, что новое исчезновение Фандора не обошлось без вмешательства повелителя ужасов.

В тот же день в небольшом, но шикарном особняке, расположенном на улице Пресбург, в роскошном кабинете состоялся следующий диалог:

– Господин Шаван!

– Слушаю вас, мадам директриса.

– Вы получили корректуру из издательства?

– Да, мадам.

– Не могли бы вы дать мне взглянуть на нее? Эту работу я считаю нужным сделать самой.

Господин Шаван поднялся, нашел на книжной полке большой конверт с нужной корректурой и протянул его директрисе.

– Прошу, мадам, тут почти все.

– Благодарю!

Мадам Алисе, директриса «Литерарии», подкрутила фитиль лампы, отбрасывающей на стол мягкий свет, и углубилась в чтение.

Странная это была женщина, мадам Алисе, симпатичная и в то же время отталкивающая!

Те, кто знал ее в молодости, утверждали, что четверть века тому назад она слыла красавицей, и действительно, вглядевшись в обрюзгшее лицо, расплывшиеся черты, отвисшие щеки, можно было отыскать и восполнить воображением следы довольно чистых линий, профиля, который никогда не был греческим, но, однако, не был лишен определенной классической красоты.

Мадам Алисе когда-то была тоненькой, стройной блондинкой. Ее находили очаровательной, грациозной, никто не оспаривал и присутствия ума…

Дочь университетского преподавателя, она не то в двадцать два, не то в двадцать три года выскочила замуж – отнесясь к этому шагу не с должной серьезностью – за крупного фекамского коммерсанта. Замужем она пробыла пятнадцать лет и вспоминала этот период жизни как «пятнадцать лет каторги». Несмотря на все усилия, мадам Алисе так и не смогла приноровиться к своеобразному складу ума мужа, оптового торговца соленой рыбой, специализирующегося на производстве и продаже консервированной селедки – главного промысла в славном городе Фекаме.

Мадам Алисе, которая происходила из окололитературной среды, хотя и отличающейся некоторым педантизмом и узостью мышления, смертельно скучала в маленьком провинциальном городке, ветреном и дождливом, где не нашлось родственной души, способной прочитать Мольера, по достоинству оценить Буало, порассуждать о Расине.

Мало-помалу мадам Алисе замыкалась в себе; чтобы не порывать связь с внешним миром, она выписала из Парижа множество чтения. Она глотала журналы, упивалась столичными новостями; так, постепенно, между ней, считавшейся в городе синим чулком, и фекамским обществом, которое, по ее мнению, состояло сплошь из мужланов, назревал окончательный и бесповоротный разрыв.

С ужасом, к которому примешивалась радость, мадам Алисе, нисколько не любившая супруга, однажды утром увидела, как он отошел в мир иной, молниеносно скончавшись от удара при выходе из «Кафе Негоциантов», откуда он собирался двинуться на Большой Мол, чтобы, по обыкновению всех фекамцев, раскинуть карты у патрона «Розового леса».

Мадам Алисе в ту пору уже стукнуло тридцать восемь. Она была неряшливой, болтливой, хорошо образованной. Муж ей оставил огромное состояние. Итак, поразмыслив несколько дней, она приняла решение: во-первых, больше не выходить замуж, во-вторых, обосноваться в Париже и, наконец, покорить Париж!

В период своей провинциальной жизни долгими одинокими днями мадам Алисе немного читала Бальзака. Герои великого писателя, нарисованные как живые и поэтому еще более опасные, волновали ее беспокойный ум. Париж, о котором она думала с нежностью, но который после пятнадцатилетней отлучки сделался ей чужим, произвел впечатление враждебной громадины, города-искусителя.

«Наверняка должно быть средство, – размышляла она, – его прельстить, снискать его расположение, стать одной из его королев, окруженных лестью и почетом!»

Но с чего начать? Мадам Алисе не колебалась. Обладая поразительной деловой хваткой, она смекнула, что лучшая возможность укрепиться в столице – это взять город врасплох, навязать ему свои правила, изначально его считать завоеванной вотчиной!

Мадам Алисе желала овладеть Парижем, как овладевают кокеткой – играючи. И она вступила в игру!

Благодаря состоянию, накопленному в ходе ловких и удачных операций с копченой селедкой, которыми всю жизнь занимался муж, мадам Алисе могла позволить себе некоторые прихоти.

Бесповоротно распрощавшись с Фекамом, она поспешила устроиться в Париже, сняв на улице Пресбург элегантный особнячок… Не прошло и трех месяцев, как крупные газеты сообщили о новом художественно-поэтическом ежемесячнике, возглавленном мадам Алисе!

Поначалу в заинтересованных кругах бытовало мнение, что «Литерария» – так, отдав дань моде, мадам Алисе окрестила свое детище – станет очередным безликим, ничем не примечательным изданием. Но ничего подобного. Может быть, у мадам Алисе уже давно втайне созрел этот план? Может, ей улыбнулась удача, если не всегда, то часто благосклонная к натурам дерзким? В любом случае, «Литерария» менее чем за три года стала перворазрядным журналом, с которым сотрудничали самые видные поэты, самые известные литераторы, увенчанные лаврами академики!

Мадам Алисе оставила себе художественное руководство. Она была великолепной работницей, незаурядное чутье подсказывало ей, кого печатать, кого привлечь к сотрудничеству, а умение распознавать больные места – у одних тщеславие, у других честолюбие, – позволяло ей платить и первым, и вторым их настоящую цену!

Все в один голос божились, что мадам Алисе, профессорская дочка и вдова торговца селедкой, вместе с журналом вылетит в трубу. Люди здравомыслящие считали этот крах неизбежным, закономерным. Но действительность оказалась иной, мадам Алисе, напротив, быстро пошла в гору.

Поначалу малоформатная, «Литерария» выросла в размере; редакция, первоначально умещавшаяся в гостиной мадам Алисе, приобрела читальный зал, библиотеку, зал заседаний, одним словом, завладела всем особняком. Это был успех, грандиозный успех. Не осталось аристократа, который бы не читал «Литерарии», литератора, который бы не почел за честь раскланяться с мадам Алисе на бульваре!