Затерянный поезд - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Сувестр, Марсель Аллен cтр.№ 24

– Несчастный, что валяется у ваших ног, мадемуазель, – иностранец, сэр Гаррисон, посланный сюда специально английским правительством для выполнения секретной миссии. Он должен был отвезти в Англию сумму в пять миллионов, уплаченную ему вчера вечером князем Владимиром, представляющим Гессе-Веймар, что следует из расписки, обнаруженной рядом с телом жертвы.

– Ну и?.. – выдохнула Элен. – Я-то что могу тут поделать?

– О! – вскипел прокурор. – Оставьте же эту вашу систему защиты и расскажите нам, что все-таки произошло.

Молодая девушка опустила голову и пробормотала, запинаясь:

– Я не знаю, мсье…

– Итак, – с оживлением сказал прокурор, потирая руки, – раз вы не желаете, мне придется самому все изложить. Очевидно, вы принадлежите к тому разряду людей, у которых отвага граничит с безрассудством. Вы также весьма находчивы и проворны. Короче говоря, вот как обстояло дело: пронюхав сперва, что эти два господина – князь Владимир и сэр Гаррисон – обладают пятью миллионами, вы решили непременно похитить у них эту сумму. Чтобы создать себе алиби, объявили о пропаже револьвера, подали даже жалобу по этому поводу, после чего пришли на набережную от восьми до половины десятого вечера в надежде, что ваши жертвы явятся туда (ведь накануне вы им назначили встречу, по сути, заманили, пустив в ход все чары своего коварного обаяния). И в самом деле, во время обеда в ресторане «Л'Эстюржеон» они говорили о какой-то женщине, поджидавшей их.

– Ах, мсье! – попыталась прервать Элен.

– Молчать! – приказал прокурор. И продолжил: – Итак, вы подстерегли двух несчастных на этом самом месте… Сначала вы укокошили выстрелом из револьвера сэра Гаррисона. Возможно, в этот момент он находился один. Вы опустошили его карманы, а заодно и портфель, прихватив банковские билеты. После чего, когда появился князь Владимир, не подозревавший ни о чем (а может, как раз наоборот, стремившийся помочь своему товарищу), вы уже были вполне наготове, чтоб скинуть его в реку. Вероятно, не обошлось без некоторой схватки между вами и жертвой, так как мы обнаружили на месте преступления смокинг и шляпу князя. В этом-то смокинге и лежала расписка о получении денег, которую я вам уже демонстрировал.

– Так вот оно что! – выкрикнула Элен, ошеломленная всем этим. – То, что вы тут выдумываете – какой-то сумасшедший бред, я знать не знаю этих мсье… Впрочем, посудите сами – ну как бы я могла справиться с ними!? Я – слабая женщина против двоих мужчин…

Прокурор заулыбался.

– Я ждал этого аргумента! Вот вы и загнали себя в ловушку. О, нет! Совершенно очевидно, что эти два убийства вы не могли совершить одна. Следовательно, для исполнения замысла, построенного заранее (в чем я уверен) вам необходимы были сообщники. Итак, мадемуазель, теперь, когда вы находитесь возле тела одной из ваших жертв, заклинаю – раскайтесь! Скажите нам истину, и над головой этого мертвеца во имя справедливости назовите имена сообщников, участвовавших в таком ужасном злодеянии!

И прокурор добавил тихим голосом, полагая, что это будет наиболее сильным аргументом:

– Судьи примут к сведению ваше раскаяние и признания.

Это была вершина его красноречия. Однако Элен не призналась, продолжая энергично отрицать все подряд.

Через час жандармы, судьи, судебные исполнители и прокурор, измученные и раздраженные, отвезли ее обратно в тюрьму.

«Я должна выбраться отсюда… выбраться любой ценой!»

Такова была единственная мысль, снедавшая Элен в течение сорока восьми часов, которые она провела в тоске и смятении, запертая в темной мрачной камере муниципальной тюрьмы Антверпена.

После чудовищной очной ставки с покойником молодая девушка была возвращена в свою одиночку, а потом, на следующий день, предстала перед следственным судьей, то есть «снисходительным добряком» Ван Миделиком, который частенько бывал вспыльчив, раздражителен, будто каждую секунду боролся с кем-то.

Он был склонен во что бы то ни стало засудить Элен. Она же, в свою очередь, упорно стремилась освободиться, но временами выглядела немного рассеянной, так как слушая чиновника, набрасывала в уме достаточно рискованный и дерзкий план бегства.

Во время утренней беседы Элен подметила один любопытный факт, в общем-то, на вид ничего не значащий, но зато подкинувший ей презанятную идейку.

Кто-то пришел к судье по поручению прокурора, чтобы просить подписать приказ об освобождении заключенного, невиновность которого полностью доказана, и Ван Миделик на простом листе бумаги с печатью своего кабинета набросал несколько слов.

– Отпустите заключенную из сорок пятой камеры, – сказал судья посланцу прокурора, – достаточно передать эту бумажку в тюремную канцелярию, и задержанная будет немедленно освобождена.

Перед тем, как Элен увели в камеру, она взяла лист, исписанный рукой следственного судьи. То был текст обвинительного заключения, предоставленный ей Ван Миделиком для изучения, чтоб она могла по каждому пункту выдвинуть собственные аргументы.

Элен не стала терять время на обед, а сразу принялась за чтение этой бестолковщины. Внезапно она остановилась, ее глаза зажглись от лукавой мысли:

– Придумала! Сегодня вечером я уже буду на свободе.

Что же она задумала? Это был неожиданно дерзкий план побега.

Элен позвала стражника и невозмутимо сказала ему:

– Принесите мне ручку. Я хочу подготовить слово для защиты.

Это не запрещалось. И страж мигом исполнил ее желание. Через несколько минут перед ней были перо, бутылочка чернил и несколько листов белой бумаги.

Итак, Элен приступила к реализации плана.

Бумага судьи лежала у нее перед глазами, и она силилась повторить его почерк. Пыхтела добрых полчаса – ловкая, искусная, полная жажды свободы. Наконец все было готово, довольная улыбка блуждала на ее бледном лице.

– Кажется, теперь я спасена, – бормотала она.

Элен начертила несколько линий. Никто бы в жизни не отличил их от линий, выведенных рукой судьи. Она просто великолепно подделала почерк!

На листе было написано: «Просьба к господину директору тюрьмы. Немедленно освободите заключенную из четырнадцатой камеры, невиновность которой абсолютно установлена».

И она так лихо подделала подпись Ван Миделика, что вряд ли он сам сумел бы отличить ее от собственной.

Девушка сунула новоявленную драгоценность между листами бумаги. Получилось нечто вроде папки.

Теперь уже в полном спокойствии она ожидала того часа, когда за ней придут и препроводят к судье.

– Если к тому же удастся шлепнуть на эту штуку печать, – все будет о'кей, – постановила она в конце концов.

За ней пришли и повели во Дворец Правосудия.