Паутина удачи - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Демченко cтр.№ 136

«Хорьг» затормозил и осторожно выбрался из-под тяжелых еловых веток на опушку. Рельсы. Само собой, а куда еще везти птицу? Мы с папой так и предполагали. Зачем они меня сюда доставили, тоже до жути точно понимаю, и оттого совсем страшно становится. Как же мало отведено времени моим спасателям! Я надеялась, его будет гораздо больше. Будь я по крови фон Гесс, уже орала бы в голос и звала строго Фредди. Но он не явится, и Рони спит, тоже не может пригласить наше боевитое привидение.

Яков Ильич заглушил двигатель, гордо и покровительственно глянул на меня. Он прямо светился осознанием важности момента. И собственной значимостью – тоже.

– Долг платежом красен, Береника, – вымолвил он своим новым, прекрасно поставленным и уверенным голосом. – Ты вывела меня в люди, я сделаю тебя императрицей Ликры. Не забывай о моей роли в деле, птица.

Пожилой человек в шикарнейшей собольей шубе распахнул дверцу и настоятельно, почти грубо, прихватил мой локоть, предлагая покинуть «хорьг».

– Ладно я, – задумалась я, с тоской озираясь и спускаясь с подножки. – Но как Потапыч тебя прозевал, червивое ты яблочко!

– Он член клуба, – снова повторил Яков. – Он с нами.

Я засмеялась. Не время ругаться и шуметь, да и повод мелковат. Для веселья и вовсе нет причин… Но я вдруг отчетливо представила себе, как мог встретить этих напыщенных ловцов удачи Большой Мих. Мне прямо-таки почудился его рев: «Будет вам удача, шавки приблудные». Потом, само собой «зашибу» – это мягкое определение перспектив. Хуже, когда он рычит: «Пор-рву». Я однажды слышала. И видела! Полицейский чин на ковер рухнул как подрубленный. У двухметровых мужиков-здоровяков, оказывается, тоже случаются обмороки.

Потапыч в везение не верит. Когда его по молодости пытались разорить и даже в долговую яму сажали, не везением спасся, а исключительно диким своим, чудовищным упорством. И тем еще, что страха не ведает… Нет, этот «клуб» не для Самого. Хотя не могу исключить обратного: именно клуб и гадил тогда Потапычу, усердно топил несговорчивого. Будет возможность – спрошу.

Меня с минимальной деликатностью повели по вытоптанной тропке к рельсам. В глазах темнело все более: вел маг. Точно маг, я впервые ощутила, как влияет на меня, не окрепшую еще птицу, соприкосновение с этим пауком, охотно отбирающим удачу. Будь я взрослой и состоявшейся, отрастившей крылья, как это называет бабушка Лео, – не смог бы навредить. А пока у него вполне даже получалось, увы.

Когда меня толкнули на шпалы, пришлось сесть. Рельсы гудели, движение удачи отдавалось болью в сознании. Фон был неровным, толчками-ударами. Я не успевала подстроиться в ритм и оттого все более слабела. Подошел еще один пожилой человек с надменным и хорошо знакомым по газетным полосам лицом. Председатель, ясное дело. Первый министр Ликры не может занимать иного поста в их клубе.

– Времени в обрез, – буркнул он сердито. – Видимо, они все же узнали, где ты. Но это неважно. Десять минут тебе на обдумывание, если не меньше. Учти, при любом твоем решении мы уже победили. Твоя гибель уничтожит и Дивану, тогда я стану президентом или канцлером, мы еще не обсудили, как следует именовать титул. Твое согласие и того лучше. Сохранит тебе жизнь и сплотит наш клуб. Отказаться позже не сможешь, магия скрепит договор. Я честно предупреждаю, не люблю фальши. Слушай мага и думай. Это все.

Маг как раз завершил заклинание, творимое совместно с помощниками явно в огромной спешке. Результат я ощутила немедленно. Словно меня тесно сжали незримыми стенками. С путей не уйти. Наверняка и вперед-назад не продвинуться.

– Обычная клетка для птицы, – усмехнулся пожилой маг. – Я прочел уже и полную формулу подчинения. Скажи: «Да, согласна», и я стану твоим магом-хранителем, спасу тебя. Скоро поймешь от чего. Всю дальнейшую жизнь ты будешь без капризов и споров поддерживать господина канцлера… или как его назовут, неважно. Вот и все условия. Права и привилегии соответствующие: статус императрицы, дворец и прочая драгоценная шелуха. Думай. Да, по поводу деталей третьего заклинания. То, что я проделал, именуется в магии транспонированием. Любой поиск будет засекать тебя и предметы-метки, у тебя имеющиеся, в пятистах метрах отсюда, далее по путям от столицы. Зрение тоже подтвердит, мы ведь привлекли джинна. Во-он там они станут тормозить… Помнишь, что надо сказать, чтобы покинуть клетку и выжить?

Я кивнула. Он с фальшивой и нарочитой вежливостью поклонился, сбежал по насыпи и встал чуть в стороне. Я еще раз взглянула на члена клуба удачи Якова Ильича, бывшего хорошего человека Яшку. Жует губы, бледен – но молчит и не возражает. Верит, что я соглашусь… Значит, все-таки выбрал окончательно свою дорогу. Что ж, его право и его дело.

Солнце над путями стоит уже достаточно высоко. Темные шпалы оттаяли и пахнут знакомо, остро и крепко. Детством моим пахнут, покоем и беззаботностью прошлого, оставшегося навсегда в ремпоезде, далеко на севере. Тогда я знала, чем судьба отличается от удачи и почему она важнее. И я уже слышала, что ради судьбы можно и отвернуться от капризной стихии игры теней и света. Обманной, притягательной, пьянящей. Глупые людишки, жалкой россыпью темных точек пятнающие белизну снега. Что они понимают в удаче?

Удача – уже само по себе обретение права родиться в мире. Расти, изучать его, дышать. Каждый день меняться, ошибаться и искать. Отчаиваться, спотыкаться – и снова двигаться вперед. А еще удача – ветер в парусах. Эх, увидеть бы море! А я увижу, я ведь везучая. Не имею права думать иначе. И не стану падать духом. Не с чего.

Именно теперь я странным образом вижу ясно и безошибочно многое, невнятное прежде. Наверное, людей порой надо сажать в клетки очень тесных и трудных обстоятельств, чтобы они взрослели. Понимали, что настоящий выбор делают не во имя удачи и не в надежде на награду. Папа прав. Все, что мы есть, – не свет и тьма, играющие обстоятельствами. Птицей делает не сам дар, скорее уж характер, позволяющий не бояться встать на краю. И душа, способная к полету.

Достается удача нам, птицам, не в управление. Просто мы с ней иногда советуемся на равных. Капризничаем вместе, так по-женски… И по-женски понимаем, что жизнь надо вынашивать, выкармливать и беречь вопреки всему. Чтобы каждое утро вставало солнце. Потому что это тоже удача, оно может и не выглянуть, если его не ждут. А мы ждем…

Я посмотрела в последний раз на серых и скучных, согнутых выгодой людишек. И отвернулась. Как птица отвернулась, со всей удачей, какая есть в мире, светлой и темной. Пусть-ка живут без нее, раз меня обрекли умирать. Не только эти, весь их клуб. Теперь я могу так – всех скопом. Потому что сейчас каждый из нас платит за свои убеждения – это честно…

Гудок паровоза донесся издали. Низкий, могучий, незнакомый. Я на рельсах всю жизнь, я знаю по звуку лучшие столичные паровозы, даже «Черного рыцаря». Этот иной, вне моего понимания. Даже интересно. Жаль, конечно, что мои же спасатели и меня же не увидят… Но что поделаешь, судьба – она сильнее удачи. Я ведь выбрала – и все еще надеюсь на чудо. Для меня, птицы, оно могло бы и расстараться.

Рельсы задрожали, по ним пополз тонкий, едва уловимый свист. Он не просто слышался уху, но ощущался всем телом. То, что движется на меня, огромно, имеет немалую массу. Остановить эдакое – тяжкий труд даже для магов.