Философия в будуаре, или Безнравственные наставники - читать онлайн книгу. Автор: Маркиз Де Сад cтр.№ 45

Единственное преступление такого порядка, которое человек может свершить по отношению к себе - это самоубийство. Тех, кто сомневается, я отсылаю к знаменитому письму Руссо. Почти во всех древних государствах самоубийство узаконивалось посредством либо политических законов, либо церковных.

Афиняне представляли Ареопагу доводы для своего самоубийства, после чего они закалывались. Все правительства Греции относились к самоубийству с терпимостью, и оно входило в проекты древних законодателей. Люди убивали себя публично и делали из своей смерти торжественное зрелище.

Римская республика поощряла самоубийц: знаменитые самопожертвования во имя отечества были не чем иным, как самоубийством. Когда Рим был взят галлами, самые прославленные сенаторы обрекли себя на смерть чувствуя силу их духа, мы перенимаем те же добродетели. Один солдат убил себя во время кампании 92-ого года, в отчаянии, что не мог последовать за товарищами на Жеммапскую битву. Постоянно вдохновляясь примером этих благородных республиканцев, мы вскоре превзойдём их в добродетели - именно государство создаёт человека. Наша храбрость была вконец ослаблена привычкой жить под властью деспотов деспотизм извратил наши нравы. Теперь мы возрождаемся.

Вскоре будет видно, на какие возвышенные поступки способны дух и характер Франции, когда ей дана свобода. Сохраним же ценой нашего богатства, ценой нашей жизни свободу, стоившую стольких жертв, о которых мы не станем жалеть, если достигнем цели. Каждый из падших добровольно принёс себя в жертву не позволим, чтобы их кровь пролилась напрасно но единство...

помните о единстве - иначе результаты нашей борьбы пойдут насмарку. На основе наших побед давайте установим замечательные законы наши бывшие законодатели, всё ещё рабы тирана, которого мы недавно убили, дали нам законы, достойные этого почитаемого ими тирана. Давайте переделаем их работу, давайте осознаем, что мы начнём трудиться, наконец, для республиканцев. Пусть наши законы будут мягкими, как люди, которыми они станут управлять.

Показав, что бесчисленные поступки, которые наши предки, прельщённые лживой религией, почитали за преступные, являются ничтожными пустяками, я свёл наш труд к очень малому. Давайте установим не много законов, но пусть они будут хорошими нужно не множить препоны, а упрочить законы, которыми мы пользуемся, и следить, чтобы конечной целью провозглашаемых законов было спокойствие и счастье граждан и слава республики. Но мне бы не хотелось, французы, чтобы, после изгнания врага с ваших земель, стремление распространять ваши принципы увело вас за пределы своей страны. Ибо только огнём и мечом вы сможете разнести их по всему свету. Прежде, чем отважиться на такой шаг, вспомните о безуспешности крестовых походов. Послушайте меня когда враг, отступая, пересечёт Рейн, охраняйте свои границы и оставайтесь дома, не преступая их. Оживите торговлю, активизируйте мануфактуру и рынок вновь создайте условия для процветания искусства, земледелия - столь необходимых в государстве, подобном вашему, целью которого должно быть обеспечение всех и всем без исключения. Европейские троны опрокинутся сами собой, потому что ваш пример, ваше благоденствие заставит их рухнуть без вашего вмешательства.

Неуязвимые в своей стране, охраняемые вашим правительством и законами, вы будете всем народам образцом для подражания. Не будет такого правительства, которое бы не стремилось следовать вашему примеру, которое бы не считало за честь быть вашим союзником. Но если, влекомые тщеславием установить свои принципы правления за пределами вашей страны, вы перестанете заботиться о благополучии у себя дома, то дремлющий деспотизм воспрянет, вас начнут раздирать внутренние распри, вы истощите свои финансы и своих солдат - и всё это для того, чтобы снова лобызать оковы, которые наденут на вас тираны, поработя вас во время вашего отсутствия. Всего, о чём вы мечтаете, вы можете достичь, не покидая родного очага пусть другие народы видят вас счастливыми, и они устремятся к своему счастью по дороге, которую вы проложили для них. [26]

ЭЖЕНИ, обращаясь к Дольмансе. - Что ж, этот трактат производит впечатление очень добротно сделанного, и он настолько соответствует вашим принципам, по крайней мере, многим из них, что я склонна считать его автором - вас.

ДОЛЬМАНСЕ. - Да, действительно, мои мысли совпадают с кое-какими соображениями в трактате. А мои речи, как вы заметили, сделали только что прочитанное похожим на повторение...

ЭЖЕНИ. - Этого я как раз не заметила. Невозможно устать от мудрых речей.

Однако я нахожу, что некоторые из этих принципов таят в себе опасность.

ДОЛЬМАНСЕ. - В этом мире есть только две опасности: жалость и милосердие.

Доброта - не что иное, как слабость, в которой неблагодарность и наглость заставляют честных людей раскаиваться. Пусть внимательный наблюдатель подсчитает все опасности, таящиеся в жалости, и сравнит их с теми, что кроются в твёрдости и жестокости, и он увидит, что последних меньше, чем первых. Но мы уходим в сторону, Эжени давайте, в интересах вашего обучения, сделаем выжимку из всего только что сказанного: вот вам совет - никогда не следуйте голосу своего сердца, дитя моё это самый ненадёжный проводник, который дала нам Природа. Крепко закройте своё сердце от наглых поползновений невзгод.

Вам лучше отказать тому, кто поистине несчастлив, чем рисковать, доверяясь бандиту, интригану или заговорщику, ибо первое может быть весьма незначительным, а второе может нанести огромный вред.

ШЕВАЛЬЕ. - Позвольте мне обсудить фундаментальные положения, изложенные Дольмансе, потому что я хочу попытаться опровергнуть их, и, по-видимому, мне это удастся. Насколько иными были бы ваши взгляды, жестокий вы человек, если бы лишить вас громадного богатства, которое даёт вам возможность удовлетворять свои страсти. Вам бы следовало пожить несколько лет в отчаянной нищете, в которой ваше безжалостное воображение видит лишь поставщика несчастных людей, которых можно постегать кнутом! Пожалейте их, и не доводите свою душу до такого состояния, когда вы перестанете слышать пронзительные крики о помощи. Когда ваше тело, устав от наслаждений, томно покоится на ложе из лебяжьего пуха, взгляните на тех, кто, измождённый тяжким трудом, обеспечивает ваше существование. Взгляните на их ложе, состоящее из редких соломинок, что не в состоянии защитить от холода подобно животным, они лежат на мёрзлой земле. Взгляните на них, вы, окружённые учениками Комоса [27] , которые блюдами с сочным мясом ежедневно пробуждают вашу чувственность. Взгляните, я говорю вам, на несчастных в том лесу, отбивающих у волков горькие коренья, найденные в иссохшей земле. К вашему нечистому ложу подводят трогательных созданий из храма Цитеры, которые с вами играют, смеются, чаруют а бедняк, лежащий рядом со своей заплаканной женой, даже и не подозревает о существовании подобных наслаждений. Вы купаетесь в роскоши, предаётесь излишествам, а у него, взгляните же, нет самого необходимого! Посмотрите на эту многострадальную семью, на его жену, которая трепетно делит своё внимание между заботами о своём муже, теряющем силы на её глазах, и заботами, что предписывает Природа, о плодах любви. Но она не имеет возможности выполнить ни одной из этих обязанностей, которые так святы для неё. И вы можете хладнокровно слушать, как она молит вас отдать ей ваши отбросы, в которых вы имеете жестокость ей отказать!