Мой мальчик - читать онлайн книгу. Автор: Ник Хорнби cтр.№ 28

— Почему?

— Потому что его носят все.

Кроссовки были расставлены по фирмам, и у стенда "Адидаса" людей толпилось больше чем достаточно.

— Стадо овец, — сказал Маркус, приближаясь к стенду. — Бе-е-е-е-е-е-е…

— У кого ты этому научился?

— Так говорит моя мама, когда думает, что у людей нет собственного мнения.

Вдруг Уилл вспомнил, что в его школе был мальчик, чья "мама очень напоминала Фиону, — не в точности, потому что Уилл считал Фиону странным порождением современности, сочетавшим в себе приверженность к музыке семидесятых, политическим взглядам восьмидесятых и к лосьону для ног девяностых, — но мамаша, о которой он вспомнил, была полным эквивалентом Фионы из шестидесятых. Мать Стивена Фуллика считала, что телевидение превращает людей в роботов, поэтому у них дома не было телевизора. "Ты смотрел Громо…" — начинал Уилл каждый раз в понедельник утром, но потом спохватывался и краснел, как будто упоминание о телевизоре было сродни упоминанию о только что умершем родителе. И что хорошего это дало Стивену Фуллику? Насколько Уилл знал, он не стал ни поэтом-мистиком, ни художником-примитивистом, а, наверное, просто застрял в какой-нибудь провинциальной адвокатской конторе, как и все остальные из их школы. Он терпел годы лишений, и все напрасно.

— Весь смысл этого предприятия, Маркус, состоит в том, чтобы научить тебя быть овцой.

— Правда?

— Конечно. Ты ведь хочешь, чтобы тебя не замечали, чтобы ты не выделялся. Бе-е-е-е-е-е-е…

Уилл выбрал пару баскетбольных кроссовок "Адидас", которые выглядели круто, но не броско.

— Что ты думаешь об этих?

— Они же стоят шестьдесят фунтов.

— Не важно, сколько они стоят. Что ты о них думаешь?

— Да, хорошие.

Уилл попросил продавца, чтобы он принес нужный размер. Маркус пару раз прошелся взад-вперед. Он не мог сдержать улыбку, глядя на себя в зеркало.

— Ты сейчас думаешь, что классно выглядишь, правда? — спросил Уилл.

— Ага. Правда… правда, теперь все остальное на мне выглядит ужасно.

— Значит, в следующий раз мы попытаемся позаботиться о том, чтобы и в остальном ты выглядел нормально.

После магазина Маркус сразу же пошел домой, засунув свои кроссовки в рюкзак. Уилл шел обратно, светясь от сознания своего великолепия. Вот что люди имеют в виду, говоря "естественный кайф"! Он не мог припомнить, когда прежде чувствовал себя настолько же хорошо — уверенным в своей значимости и в гармонии с самим собой. Невероятно, но это стоило ему всего шестьдесят фунтов! Сколько бы ему пришлось заплатить за соответствующий эффект от кайфа искусственного? (Видимо, если уж на то пошло, фунтов двадцать пять, но кайф искусственный был, несомненно, на порядок ниже.) Он на время сделал счастливым несчастного мальчика, не преследуя ровным счетом никаких личных целей. Он даже не пытался переспать с мамой мальчика!

На следующий день Маркус появился на пороге Уилла весь заплаканный, в черных промокших носках вместо баскетбольных кроссовок "Адидас". Конечно же, их у него украли.

Маркус сказал бы маме, откуда кроссовки, если бы она его спросила, но она не спросила, потому что просто не заметила, что у него на ногах. Пусть его мама и не самый наблюдательный человек в мире, но кроссовки были настолько большими, белыми, необычными и так привлекали внимание, что Маркусу казалось, будто на ногах у него вовсе не обувь, а нечто живое — может быть, пара белых кроликов.

Зато она заметила, что они пропали. Как это на нее похоже. Она не обратила внимания на кроликов, которым на ногах не место, но заметила носки, которые были всего лишь там, где им положено.

— Где твои туфли? — воскликнула она, когда он вошел. (Уилл подвез его до дома, но был ноябрь, на улице мокро, и за то короткое время, пока он шел по тротуару, вверх по лестнице и до двери, его носки снова промокли насквозь.) Маркус посмотрел себе на ноги и на какое-то время замолчал: он, было, подумал изобразить полнейшее удивление и ответить, что ничего не знает, но быстро понял, что она ему не поверит.

— Их украли, — в итоге ответил он.

— Украли? Зачем кому-то красть твои туфли?

— Потому что… — Он уже хотел сказать правду, но проблема была в том, что правда спровоцировала бы множество вопросов. — Потому что они были красивые.

— Да это же были простые черные мокасины.

— Нет. Это были новые кроссовки "Адидас".

— Откуда у тебя новые кроссовки "Адидас"?

— Мне их купил Уилл.

— Что за Уилл? Тот самый Уилл, который водил нас в ресторан?

— Да, Уилл. Он, типа, стал моим другом.

— Типа, твоим другом?

Маркус был прав. С ее стороны последовала куча вопросов, хоть и задавала она их странным образом — просто повторяла то, что он только что сказал, придавая этому вопросительную интонацию, и кричала.

— Я хожу к нему домой после школы.

— ХОЖУ К НЕМУ ДОМОЙ ПОСЛЕ ШКОЛЫ?

Или:

— Видишь ли, у него на самом деле нет ребенка.

— НА САМОМ ДЕЛЕ НЕТ РЕБЕНКА?

И так далее. Как бы то ни было, когда допрос подошел к концу, он понял, что попал в большие неприятности, хотя, видимо, и не в такие большие, как Уилл.

Маркус надел свои старые туфли, и они с мамой пошли прямиком к Уиллу. Фиона накинулась на Уилла, как только они вошли, и сначала, когда она распекала его, он выглядел смущенно и виновато и стоял, уставившись в пол. Но по мере того, как это продолжалось, он тоже начинал заводиться.

— Хорошо, — сказала Фиона. — Так в чем смысл всех этих милых чаепитий после школы?

— Извините?

— Для чего взрослому мужчине день за днем тусоваться с двенадцатилетним мальчишкой?

Уилл взглянул на нее.

— Вы намекаете на то, на что, я думаю, вы намекаете?

— Я ни на что не намекаю.

— Нет, намекаете, не так ли? Вы намекаете на то, что я… развлекаюсь тут с вашим сыном.

Маркус посмотрел на Фиону. Она что, действительно это имела в виду? Развлечения?

— Я просто спрашиваю, почему вы принимаете в своей квартире двенадцатилетнего мальчика?

Уилл вышел из себя. Лицо его побагровело, и он начал громко кричать.

— А выбор, черт возьми, у меня есть? Ваш сын, блин, заявляется сюда без приглашения каждый вечер. Иногда его преследуют банды садистов. Я мог оставить его за порогом им на растерзание, но решил впустить ради его же собственной безопасности. Да в следующий раз я пальцем о палец не ударю! И пошли вы оба к черту! Если вы закончили, то можете проваливать отсюда.