Крутые наследнички - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 40

– Взрывное устройство… «крошку»… положить в кафе «Красный дельфин»… но не положила… и пропала… а потом я узнал из газет… – Последовала долгая пауза, затем снова послышался тихий шепот: – …она погибла… и вдруг приходит и говорит… все ошиблись… я был так рад, я люблю ее …

– Рене, Рене, вы меня слышите?

Из диктофона доносился шум, звяканье каких-то инструментов, потом лента закончилась. Комиссар выключил магнитофон.

– Больше он не сказал ни слова. Красноречивая запись, не так ли, господа?

Мы все удрученно молчали. Внезапно Яцек сказал:

– Это ничего не доказывает. Любой адвокат разнесет эту запись в пух и прах. Какая Лиза? Фамилия не названа. Она погибла! Ну и чушь! Где сказано, что это Лиза Макмайер? Может, это какая-то Лиза, попавшая под колеса машины?

– Я с вами согласен, – сказал Жорж Перье, – именно поэтому мы разговариваем не в тюремной камере, а в этой уютной столовой.

Яцек продолжал атаковать:

– Еще требуется доказать, что Лиза была любовницей Рене!

Лиза откинула волосы со лба:

– Налейте мне коньяку, а то эта пьяница все высосет, мне ничего не достанется. – Жаклин поперхнулась. – А я, так и быть, расскажу вам правду, – продолжала Лиза.

Я смотрела на нее во все глаза. Интеллигентная, скромная и тихая девушка исчезала. Вместо нее в комнате появился опасный зверек, что-то вроде хорька!

– С Рене меня познакомил Жан случайно, в магазине. Рене мне сразу понравился, а я ему. Он перезвонил на следующий день и назначил встречу. Меня разбирало от смеха, когда я врала Сьюзен, что хожу в школу танцев. Мы правда занимались танцами, но только в постели. Возраст-то был самый подходящий – четырнадцать и семнадцать…

– Дорогая, – попытался остановить ее Яцек, – не надо все рассказывать. Ты наговоришь лишнего, и это плохо кончится…

– Замолчи, слизняк, – отрезала Лиза, – хочу говорить – и говорю. Рене был настоящий мужчина, не то, что ты. У него осечек не случалось. И к тому же совершенно бесстрашный. Его старший брат сидел в тюрьме, а Рене был связан с группой террористов. Он мне намекал, что работал с самим Ильичем Карлосом. Ну а родителей своих я просто ненавидела – и Сьюзен, и Аллана, и Эдуарда, и эту беременную корову Мартину. Пришлось мне сказать Рене, что я хочу участвовать в революционном деле, даже ходила с ним на собрания какие-то дурацкие…

А потом Рене дал мне «крошку». Это они так бомбу называли. Все было проще некуда. Накануне отлета я засунула ее в багаж Сьюзен. А знаете, куда я ее положила? – Лиза радостно рассмеялась. – В ящик с ее любимыми куклами. Она их просто обожала, звала по именам, шила им платья. Так что, надеюсь, эти проклятые игрушки разлетелись в пыль. Вот только жаль, что Жан ускользнул, – по-моему, он что-то заподозрил. Поэтому, когда мы приехали в аэропорт, он украдкой съел кусочек мыла, и его, конечно, тут же стало выворачивать. Надо было мне рассказать про мыло Сьюзен, она бы его силой в самолет запихнула, да я не поняла сначала, зачем он это делает. И к тому же мне надо было успеть спрятаться до отлета. И тогда я залезла в ящик с тряпками в ангаре.

Уж они меня искали-искали, оборались все. Но я все рассчитала точно. Если бы речь шла просто о полете в Лондон, Сьюзен вернулась бы домой, но ведь предстояла выставка ее любимых, ее обожаемых, ее потрясающих деток – куколок! Ради них можно наплевать и на меня, и на Жана. И потом эта корова Мартина сказала, что, как ей кажется, я поехала с Жаном в больницу. Тут-то они и улетели. И все бы хорошо, если бы не этот подлец Ренальдо.

– Он ведь узнал про Рене, не правда ли? – спросил комиссар.

– Ну да, узнал. Сначала попытался сдать меня в полицию, потом решил придержать у себя дома. Денег хотел, негодяй! Но я от него удрала. А что мне было делать дальше? Домой возвращаться нельзя – надо сначала узнать, что заподозрил Жан, что ему известно. Я-то надеялась, он отправится вместе со всеми к праотцам, а этот подонок спутал все планы. Вот я и пошла бродить по улицам. Гуляю себе по набережной, вдруг вижу – идет мужчина, прилично одетый, но, судя по всему, небогатый. Ну, думаю, девочка, это идет твой шанс. Влезла я на парапет, а он уже тут как тут, давай меня от смерти избавлять.

Лиза расхохоталась, глядя на вытянувшееся лицо Яцека.

– В общем, спас он меня, а я ему подсказала, как жениться на глупой пьянчужке. Но эта сволочь, Ренальдо, увидел нас случайно и выследил – я еще была без грима. И узнал-таки, где я встречаюсь с Рене. Он приметил, как я вышла и села в кафе, напротив его дома, и дождался того же, чего ждала я: увидел, как приехали «Скорая помощь» и пожарные. Вот только не знала, что Рене выжил. Его вынесли в мешке, я и решила: все, труп.

– Так перевозят обгоревших, – пояснил комиссар, – в специальном чехле, чтобы ожоги не соприкасались с уличной грязью. А потом Ренальдо начал вас шантажировать?

Лиза раскрыла было рот, но в этот момент Жаклин нетвердой походкой подошла к Яцеку:

– Это правда? Ты спал с этой дрянью?

У Яцека забегали глаза:

– Дорогая, она же мне в дочери годится.

– Да ладно тебе, – усмехнулась Лиза, – будь хоть раз в жизни мужчиной. – Она повернулась к Жаклин: – Конечно, спал, все это время. Ты напьешься и дрыхнешь в гостиной, а муженек – ко мне в постельку. Знаешь, ему там было неплохо.

Я подумала, что Жаклин сейчас выплеснет ей в лицо кофе. Но женщина молча отошла к окну.

– Натали, попроси принести еще коньяку, – сказала она.

– Дорогая, тебе не следует больше пить, – взмолился Яцек.

Жаклин скользнула по нему равнодушным взглядом.

– И что же теперь со мной будет? – поинтересовалась Лиза.

Комиссар развел руками:

– Это решит суд.

– Ну, раз уж я здесь, – продолжала Лиза, – неплохо бы помыться и переодеться, если для меня найдутся какие-нибудь шмотки.

Я вспомнила, что являюсь хозяйкой дома:

– Лиза, поднимайтесь на второй этаж, в ванную, а потом приходите в кабинет. Я попрошу принести вам туда одежду.

– Что-нибудь попроще и потеплей, – попросила Лиза. – В камере очень холодно, и, если можно, кое-что из косметики.

Злобный хорек куда-то исчез, перед нами снова была отлично воспитанная девушка из хорошей семьи. Лиза встала и вышла за дверь, за ней, как тени, двинулись два ажана.

Мы все молчали. Наконец господин Прудон не выдержал: