Дама с коготками - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 79

Потом началась перестройка. Марина стала ходить с гордо поднятой головой, всем рассказывала, что коммунисты ее преследовали. Сидела, мол, за убеждения, в общем, диссидентка. Со временем соседи забыли, что Марину судили за обычное мошенничество. К тому же в наше время иметь пару лет отсидки за плечами – хорошая стартовая площадка для карьеры. Коваленко вела себя тихо, выучилась новому ремеслу – стригла собак чуть ли не всех пород. Обзавелась клиентурой, стала хорошо зарабатывать. В прежние года ее частенько навещал старик-участковый, приглядывавший, не стала ли бывшая уголовница вновь на кривую дорожку. Но потом он вышел на пенсию, а новому поколению стражей порядка стало не до того, чтобы шляться по квартирам, проверяя благонадежность бывших сидельцев. Старые жильцы поумирали, их дети разъехались кто куда. А новые наперебой приглашали Марину стричь собак.

– Такая расфуфыренная стала, – сплетничала паспортистка. – Я вот всю жизнь честно проработала, и что? Нищая. А у этой шуба не шуба, машина не машина. Небось не все конфисковали. Не хочу зря наговаривать, живет сейчас тихо, но не советую покупать у нее квартиру. Лучше поискать другой вариант. Обманет как пить дать.

Поблагодарив словоохотливую паспортистку и пообещав не связываться с Коваленко, я поехала домой.

На столе лежала записка: «Звонил Женя».

Эксперт, услышав мой голос, тут же начал ругаться:

– Во что ты меня втравить собираешься? Откуда взяла карточки, отвечай немедленно!

– Не психуй. Это снимки одной моей знакомой.

– Не ври, это снимки двух твоих знакомых. И одну из них, Ольгу Никишину, объявляли в розыск.

– Ты откуда узнал?

Женька снова ругнулся и сказал:

– Приезжай ко мне домой. Скоро буду. Разговор не телефонный.

Женька живет далеко, в Митине. Получил квартиру с видом на крематорий, но они с женой счастливы и этому варианту. В свободное время, а его у Женьки практически нет, он начинает что-то мастерить и, как правило, не доделывает. Процесс создания шкафа в прихожей растянулся на три года. Каждый раз, приходя к ним, я спотыкалась о доски и палки. Но сегодня моему взору предстал абсолютно готовый гардероб.

– Неужели закончил? – усмехнулась я, вешая куртку в пахнущее лаком нутро.

– Карлотта лапу о гвоздь поранила, – доверительно шепнула Лиля, – вот Женька за две ночи и доделал.

Я пошла в ванную мыть руки. Так, неплохо. Шампунь для собак с чувствительной кожей, ополаскиватель для йоркширов, пудра от колтунов, бальзам для блеска собачьей шкуры и уйма щеточек, расчесочек, массажных рукавичек и когтерезок. На веревках сохли два утепленных комбинезончика: синий и красный. Внизу стояли свежевымытые крохотные туфельки на липучках. Даже обувью обзавелись!

На кухне там и сям маячили банки с кормами: «Чаппи», «Педигри-пал», «Пурина». Похоже, перепробовали весь ассортимент магазина «Марквет». И конечно же, йоркширицы ели из изящных фарфоровых мисочек, на прогулку им нацепляли элегантные кожаные поводочки. И по всем углам – тьма разбросанных костей и резиновых игрушек. Завершала картину двухместная будка-домик, обитая снаружи и внутри искусственным мехом. Хозяйки всего этого хабара – Лиззи и Карлотта, кинулись ко мне со всех лап целоваться. Погладив их нежные, шелковые ушки, я спросила у хлебающего суп Женьки:

– Ну как собачки, не дерутся?

– Никогда, – тихо сообщил эксперт, посмотрел на жену и пошевелил губами.

Лилька глянула на мужа и, не говоря ни слова, поставила перед ним котлеты. Ну не чудеса ли. В былые времена они бы уже орали друг на друга, а сейчас тихо переставляли тарелки. Приятель одним духом проглотил второе и грозно рявкнул:

– Признавайся, где взяла фото!

Лиззи тоненько взвизгнула. Женька осекся, достал сигареты и прошелестел:

– Пошли на лестницу, здесь поговорить не дадут…

Мы сели на подоконник.

– Фото дала одна знакомая, – стала я вдохновенно врать, – после смерти матери разбирает семейный альбом. Ранних фотографий практически не осталось. Свою мать, когда той было семнадцать лет, она не видела, вот и интересуется: это мама или кто?

– Или кто! – заорал эксперт. – На первом снимке Ольга Никишина, убийца. Придавила мужа, дочку и скрылась. Объявили розыск, но потом обнаружили предсмертную записку и одежду на берегу реки, решили, что она утонула.

Через несколько лет в архив поступил запрос из Красного Креста. Мать Ольги Никишиной интересовалась, можно ли найти следы дочери, пропавшей во время войны в Белоруссии. Отдел розыска Красного Креста обнаружил, что девушка сидела в фашистском лагере возле Минска, живая вышла на свободу, получила проездные документы и исчезла. Потом выяснилось, что она вернулась в Москву, получила две комнаты в коммуналке, проживала в столице. Странно, но Ольга не искала родных, хотя жила с матерью в одном городе. В милицейском архиве матери показали несколько фото из семейного альбома пропавшей Никишиной. Пожилая женщина категорически не признала на них свою дочь. Интересно, где же настоящая Ольга и кто тогда присвоил ее документы?

«В каком-то сарае недалеко от Минска давно истлели ее косточки», – подумала я, но вслух сказала:

– Ну и что, подумаешь! Значит, на фотографиях разные женщины?

– Абсолютно, – заверил эксперт.

Ладно, Фрида, значит, сказала правду. Пользовалась паспортом Никишиной, боялась его менять. Вдруг в милиции заметят, что фотография не совсем похожа на оригинал. Хотя можно и отговориться: изменила прическу, цвет волос. В конце концов не запрещено. Так, версия старухи полностью исчерпана.

Ресторан «Пиккадилли» размещался в Новых Черемушках. Даже зная адрес, искала заведение битый час. Причем раз пять проходила мимо обшарпанной двери без вывески, не догадываясь, что вход именно здесь.

То, что «Пиккадилли» не ресторан, а место встреч только для своих, стало понятно сразу. Называлось оно ужасно – «Клуб по интересам при ДЭЗ-18», но на всех шторах стояло – «Пиккадилли».

Не успела я войти в роскошный, устланный коврами холл, как навстречу поспешил строгий молодой человек и потребовал членскую карточку. Узнав, что карточки нет и посетительница просто решила здесь пообедать, администратор развел руками:

– К сожалению, все столики заняты.

Но почти пустой гардероб опровергал это утверждение. Я вздохнула и предложила купить у них членство.