Фея Семи Лесов - читать онлайн книгу. Автор: Роксана Гедеон cтр.№ 66

Отец будет ждать нас в Эй-де-Беф – комнате с отверстием в потолке, где собираются аристократы перед аудиенцией. Подумав об этом, я ускорила шаг, стремясь поскорее добраться до зеркал. Ведь нельзя же заставлять короля ждать!

– Не спешите, дорогая, – сказала мачеха. – Мы ведь не опаздываем.

Лакеи провели нас в уборную, к одному из зеркал, которыми было заставлено все помещение. Я осторожно присела на мягкий пуф розового дерева, со смущением отмечая, как приумолк женский гомон и все взоры обратились в мою сторону.

Дамы переглядывались и, закрываясь веерами, начали шептаться. Я поправляла волосы, прислушиваясь к их разговорам.

– Кто это? Вот та малютка в вишневом?

– Да, платье действительно прелестно…

– Она выглядит слишком наивно для своего возраста.

– Милая моя, но ведь ей не больше шестнадцати!

– Это протеже принца де Тальмона.

– Его дочь.

– Ах, незаконнорожденная…

– И удочеренная, признанная, заметьте это, душенька.

Я даже виду не подавала, что слышу их; они же, из любезности, говорили шепотом, да так, что трудно было разобрать, кому именно принадлежат те или иные слова.

Перед зеркалами собралось множество женщин, красивых и не очень, одетых богато и более-менее скромно. Это был цветник, и все женщины, как настоящие цветы, красовались одна перед другой, ревниво относясь к любой попытке слишком выделиться, отличиться от всех – будь то красотой, нарядами или поведением.

Исключением была лишь одна дама в золотом парчовом платье, с богатейшей диадемой, сверкавшей в ореховых волосах. С ней разговаривали, не скрывая боязни. Дама была высока, на голову выше меня, и некрасива – остроносая, с выступающими скулами; но она восседала на своем кресле так, словно обладала по меньшей мере королевским достоинством. Я узнала в этой женщине ту самую небрежно одетую даму, что на свадьбе в поместье Бель-Этуаль упрекала его высочество графа д'Артуа в пристрастии к юным девицам.

– Знайте, дорогая, – сказала мачеха, уловив мой взгляд, – это герцогиня Диана де Полиньяк, ближайшая подруга королевы. И… и любовница младшего принца крови.

К королю мы шли через зеркальную галерею Версаля, его главное сокровище, самое великолепное чудо, и я была поражена, я даже онемела от восхищения. Блеск золота, сверкающая позолота, в которой радужными бликами, трепещущими и неуловимыми, отражались сотни свечей в огромных хрустальных люстрах, охватывали галерею цветным поясом огненного сияния. Пламя свечей ярко освещало грандиозные росписи на потолках, разноцветную мозаику, и искрами вспыхивало на парчовых портьерах. Я шла ошеломленная, удивленная, просто убитая этой красотой; она ослепляла меня, почти причиняла боль.

Я видела себя в громадных, бесчисленных венецианских зеркалах, поддерживаемых шаловливыми амурами, и казалась себе такой маленькой по сравнению с этим великолепием.

Мачеха шла, ничего этого не замечая.

– Вы помните все три реверанса, моя милая? – спросила она.

– Что? О, конечно!

Церемония представления ко двору прошла для меня как в тумане. Апартаменты короля были полны людей. Что-то долго говорил отец, ведя меня под руку к первым особам королевства. Потом я делала реверансы: первый, глубочайший, адресовался королю, второй – его братьям, графу Прованскому, толстому и неуклюжему, и графу д'Артуа, а также королевским теткам – принцессе Виктории и принцессе Аделаиде; третий же реверанс был адресован членам дома Конде и Конти, младшим ветвям бурбонской династии.

Потом я опустилась на одно колено перед Людовиком XVI и поцеловала ему руку. Король был явно смущен моим поступком и бросился меня поднимать – а ведь я действовала строго по этикету. В эту минуту я смогла разглядеть короля, но как-то невнимательно, будто в полусне. Людовик XVI оказался толстым, неповоротливым и, видимо, стыдливым; одет он был как-то странно – не то чтобы небрежно, но вся одежда сидела на нем мешковато. У короля было жирное лицо, полные губы и выразительный толстый нос с горбинкой – непременный признак всякого из рода Бурбонов.

Людовик XVI что-то говорил мне, приветствовал, я что-то робко отвечала…

Проснулась я лишь потом, когда получила разрешение удалиться, и меня мгновенно окружила толпа каких-то нарядных самоуверенных мужчин. Они целовали мне руки, говорили комплименты. Их было так много, что я никого почти и не запомнила. И тут меня разбудили, просто обожгли черные, дерзкие, даже наглые глаза графа д'Артуа.

Принц крови смотрел на меня так, будто я уже принадлежала ему душой и телом, будто он знал меня всю, с ног до головы. Я разгневанно тряхнула головой и отвернулась от принца, мгновенно вспомнив все то, что он говорил мне, четырнадцатилетней девчонке, в поместье Бель-Этуаль. Его высочество изволил тогда сказать, что я совсем несведуща в науке по имени Любовь… Что ж, мы еще поглядим, кто окажется опытнее!

Отец взял меня за руку.

– Пора к королеве, мадемуазель. Она вас еще не видела.

2

Ее величество в тот день была замечательно хороша.

Нельзя сказать, что черты ее лица были идеально красивы, но чудесное сочетание обаяния и вкуса делало ее неотразимой. Высоко взбитые пепельно-русые волосы, усыпанные, словно каплями росы, бриллиантами, выгодно оттеняли белизну высокого гордого лба и изгибы разметавшихся, как ласточки, бровей, ярко-синие глаза с игравшими в них легкомыслием и безмятежностью делали королеву похожей на простую женщину, ну а благородные линии тонких красивых рук, унизанных кольцами, ясно напоминали каждому, что перед ним – первая дама Франции.

Мария Антуанетта Габсбургская и Лотарингская была высокой женщиной, с тонкой талией и развитым бюстом, еще более подчеркнутым корсетом и глубоким декольте бального платья, однако ее рослость – свойственная всему дому Габсбургов – придавала ее грациозности оттенок королевского величия: достаточно было посмотреть, с каким достоинством двигалась она по скользкому паркету Версаля.

Ее величество была одета в небесно-голубое платье, густо расшитое серебряными розами; широчайшая парчовая юбка шуршала при каждом ее движении и плотно стягивала талию. Королеве исполнился тридцать один год, она совсем недавно родила четвертого ребенка и начинала полнеть, однако на сей раз было видно, что ее горничные и камеристки постарались, затянув корсет так, чтобы как можно выразительнее подчеркнуть линию талии.

Первым делом я взглянула на ее прическу, о которой ходило столько слухов, однако не увидела ничего особенного, если не считать роскошной диадемы ярко-голубого цвета, блестевшей среди тщательно завитых локонов.

Королева приняла меня в своем салоне в присутствии деверя, того самого графа д'Артуа, и принцессы де Ламбаль де Савой-Кариньян, известной своими любовными интрижками. До начала бала в Версале оставалось всего полчаса: в салон доносились пробные звуки музыки и скрип подъезжающих карет.