Я не боюсь - читать онлайн книгу. Автор: Никколо Амманити cтр.№ 26

Я закрыл тетрадь и сунул ее в конверт.

На самом дне чемодана лежало свернутое полотенце. Я развернул – в нем был пистолет. Я долго разглядывал его. Он был большой, черный, с деревянной рукояткой. Я взвесил его на руке. Очень тяжелый. Наверное, заряженный. Я вернул его на место.

«Следя за полетом стрекозы над лугом, я решила порвать с прошлым», – пело радио.

Мама танцевала и одновременно гладила и подпевала:

– «Когда ж мне показалось, что это удалось…»

У нее было хорошее настроение. Целую неделю она была злее цепного пса, а сейчас, довольная, пела своим низким глубоким голосом:

– «И фраза глупая с двойным и грубым смыслом встревожила меня…»

Я вышел из комнаты, застегивая штаны. Она улыбнулась мне:

– А вот и он! Тот, кто не хочет ночевать с гостями… Доброе утро! Подойди, поцелуй меня. Сильно, как я люблю. Хочу посмотреть, как сильно ты можешь это сделать.

– Ты меня поймаешь?

– Конечно. Я тебя поймаю.

Я подбежал и подпрыгнул, а она поймала меня на лету и поцеловала в щеку. Потом прижала к себе и начала кружиться. А я целовал ее без конца.

– Я тоже! Я тоже! – заверещала Мария. Она подбросила куклу в воздух и обхватила нас.

– Тебя это не касается. Это касается меня. Отпусти, – сказал я ей.

– Микеле, не говори так. – Мама подхватила и Марию. – Вы оба мои! – И начала кружиться по комнате, напевая во все горло: – В нашей лавке очень много коробок, одни черные, другие желтые, а третьи красные…

От одной стены до другой, от одной стены до другой. Пока мы не рухнули на диван.

– Слышите… Сердце… Чувствуете сердце… вашей… мамы… Умираю. – Она глубоко вдохнула.

Мы положили руки ей на грудь и почувствовали толчки.

Так мы и сидели, прижавшись друг к другу. Затем мама поправила волосы и спросила меня:

– Значит, Серджо не стал есть тебя этой ночью?

– Нет.

– Он тебя усыпил?

– Да.

– Он храпел?

– Еще как.

– Ну и как? Покажи нам.

Я попытался изобразить.

– Но это же свинья. Так делают свиньи. Мария, ну-ка, покажи, как храпит папа.

Мария изобразила папу.

– Э-эх! Не умеете. Сейчас я вам дам послушать папу.

У нее получилось похоже. С присвистом.

Мы долго смеялись.

Она поднялась и поправила платье.

– Разогрею тебе молоко.

– А папа где? – спросил я.

– Уехал с Серджо… Сказал, что на следующей неделе отвезет нас к морю. И мы пойдем в ресторан есть мидии.

Мы с Марией принялись скакать на диване:

– К морю! К морю! Есть мидии!

Мама посмотрела в сторону полей и задернула занавески.

– Будем надеяться на лучшее.

Я позавтракал. Съел два куска кекса, обмакивая его в молоко. Так, чтобы никто не видел, отрезал ломоть, завернул в салфетку и сунул в карман.

Филиппо будет счастлив.

Мама убирала со стола.

– Как только закончишь, отнеси этот кекс в дом Сальваторе. Только чистую майку надень.

Мама была отличной кухаркой. И, когда готовила торт или макароны в духовке или пекла хлеб, делала всегда с запасом, а потом продавала стряпню матери Сальваторе.

Я почистил зубы, надел майку с олимпийскими кольцами и вышел с противнем в руках.

Ветра не было. Солнце, висевшее прямо над домами, палило нещадно.

Мария сидела на ступеньке со своими Барби.

– Ты умеешь строить дома для кукол?

– Конечно. – Я их, правда, никогда не делал, но, наверное, это нетрудно. – В кузове у папы лежит коробка. Мы сможем разрезать ее и сделать им дом. А потом раскрасить его. Только сейчас мне некогда. Должен идти к Сальваторе. – И я спустился на дорогу.

Никого не было видно. Только куры копались в пыли да ласточки носились над самыми крышами.

Из сарая послышались звуки. Я заглянул в него: 127-й стоял с открытым капотом, накренившись на один бок. Из-под машины торчали ноги в черных башмаках-вездеходах.

Когда Феличе был в Акуа Траверсе, он ни на секунду не расставался с машиной. Он ее мыл. Он ее смазывал. Сдувал с нее пылинки. Нарисовал на борту широкую черную полосу, как на американских полицейских машинах. Однажды он даже разобрал мотор, но не смог собрать его, потому что потерял какие-то болты, и тогда заставил нас идти аж в Лучиньяно, чтобы купить их.

– Микеле! Микеле, иди сюда! – заорал Феличе из-под машины.

Я остановился:

– Чего тебе?

– Помоги мне.

– Не могу. Мне мама задание дала. – Я спешил сплавить торт мамаше Сальваторе, схватить велосипед и поехать к Филиппо.

– Иди сюда!

– Не могу… Спешу.

Он прорычал:

– Если не подойдешь, я тебя прибью!..

– Чего тебе надо?

– Меня придавило. Я не могу двинуться. Соскочило колесо, когда я был под машиной, твою мать! Я лежу здесь уже полчаса!

Я заглянул в капот, из-под мотора я увидел его физиономию, измазанную маслом, и красные несчастные глаза.

– Пойду позову твоего отца.

Отец Феличе в юности был механиком. И, когда Феличе ездил на машине, его трясло от ярости.

– Ты чокнутый? Он мне яйца оторвет… Помоги мне.

Я мог уйти и оставить его здесь. Я посмотрел вокруг.

– Даже и не думай… Я отсюда все равно выберусь, и, когда выберусь, раздавлю тебя, как мокрицу. От тебя останется только могилка, куда твои родители будут приносить цветочки, – сказал Феличе.

– А как я тебе помогу?

– Возьми домкрат, он за машиной, и подставь его рядом с колесом.

Я так и сделал, а потом начал работать ручкой. Понемножку машина стала выпрямляться. Феличе радостно завизжал:

– Так! Так! Получается! Молодец!

И выполз из-под машины. Его рубашка вся пропиталась маслом. Он провел рукой по волосам.

– Я уже думал, что помру здесь, что сломался позвоночник. Все из-за этого дерьмового римлянина! – И он начал разминать мышцы, злобно ругаясь.

– Из-за старика?

– Из-за него. Я его ненавижу. – Он подпрыгнул и засадил ногой по мешку с кукурузой. – Я ему сказал, что не смогу проехать до самого места на машине. На такой дороге у меня полетят амортизаторы, но ему наплевать на это. Почему сам не поехал туда на своем сраном «мерседесе»? Почему он этого не сделал? Я больше не буду ему потакать. Не делай этого, не делай того… Всем было б намного лучше, если б этого куска дерьма не существовало. Всем. Я с ним завязываю… – Он двинул кулаком по трактору, а потом отвел душу, разломав деревянный ящик. – Если он мне еще раз скажет, что я идиот, я ему врежу кулаком так, что он в стену влипнет… – Феличе остановился, заметив, что я еще не ушел. Он сгреб меня за майку, поднял и воткнулся носом прямо мне в лицо: – Не рассказывай никому о том, что я сказал, понял? Если узнаю, что ты проболтался хоть одним словом, отрежу тебе морковку и съем ее с капустой… – Он вытащил из кармана нож. Лезвие выскользнуло наружу и остановилась в паре сантиметров от кончика моего носа. – Понял?