– Что ты там говорила про
йоркшириц? – осведомился Женька.
– Так, ерунда, работай спокойно, –
издевалась я.
– Ну говори же, – поторопил эксперт.
– Видишь ли, в Париже на прилавках
специализированных магазинов появилась новинка. Особые витаминные капсулы,
только для йоркширов.
– Ну, – нетерпеливо вскрикнул
Женюрка.
– Даешь две штуки на прием, и через пять
дней шерсть не путается, ни колтунов, ни комков.
Эксперт потрясенно молчал. Понять его может
только тот, кто каждый вечер, прижимая к дивану отчаянно отбивающуюся собаку,
расчесывает спутанные лохмы.
– Наверное, вредная для здоровья
штука, – выдавил он наконец.
– Да нет, – радостно бросила
я, – там просто набор витаминов, вот уж не знаю, почему такой эффект
наблюдается.
– Здорово, – потрясенно выронил
приятель, – и ты мне их дашь?
– Да, только скажи, нашли убийцу Рады
Ильиничны Соколовой?
Женюрка молчал, потом наконец выдавил:
– Вот что, приезжай лучше сюда, ну не по
телефону же нам балакать, да и средство это прихвати.
Я повесила трубку и расхохоталась. Ну до чего
легко управлять людьми, если знаком с их страстями! Однако перед отъездом надо
выпить кофейку.
В столовой сидели старухи.
– Ах, как мы чудесно погуляли по
лесу, – воскликнули они в один голос, – и собак брали – Бандюшу и
Снапика.
Ну, конечно, Нина Андреевна без любимого пита
никуда…
Я налила себе кофе и вздохнула. Сейчас
свекровь номер два озвучит обычную присказку.
– Банди следует давать меньше жирной
пищи, – завела бабуля, – он опять плохо покакал…
Знаем, знаем, «слишком жидко». И тут зазвонил
домашний телефон. Нина Андреевна взяла трубку. Краски разом покинули ее веселое
лицо. Щеки запали, и нос странно вытянулся.
– Дорогой, – воскликнула она, –
милый, как ты?
Потом протянула мне трубку и прошептала:
– Говорит, времени мало, просит тебя.
Голос Макса прорывался сквозь шум и треск.
– Дашута, здесь карантин по желтухе, к
адвокату не пускают, на свидание тоже, пришли лекарства и еды побольше, сигарет
не забудь, тут их совсем нет…
– Макс, – завопила я как
ненормальная, – где ты спрятал миллион долларов, полученный от Круглого?
– Как где, – изумился
экс-супруг, – в сейфе на антресолях, спроси у мамы, она знает.
– Макс! – опять закричала я, но из
трубки уже неслись гудки.
Римма Борисовна, ничего не понимая,
поглядывала на нас с большим удивлением.
– Мой сын, – пытаясь удержать мелко
дрожащую нижнюю губу, принялась объяснять Нина Андреевна, – уехал по делам
в Америку, вот и звонит оттуда, правда, нечасто, очень дорого.
– А, – протянула не поверившая ни
одному ее слову Римма Борисовна, – понятно, только ведь Даша, кажется,
говорила, что вещи ему в тюрьму повезет…
– Пойду, пожалуй, переоденусь, –
пробормотала Полянская и вышла из столовой.
Просто железная старуха, редкое самообладание.
Но мне тоже следовало отправляться по делам.
Женька сидел перед микроскопом, сосредоточенно
уставясь в окуляр.
– Принесла? – нервно осведомился он.
– Узнал? – ответила я.
– Ладно, давай витаминчики, –
потребовал приятель.
– Сначала стулья, потом деньги, –
отреагировала я.
– Вымогательница, – прошипел
Женюрка, – да меня полковник со свету сживет, если узнает.
И он принялся выдавать служебные тайны.
Перед подъездом Яны Соколовой стоят два
ларька. В одном торгуют хлебом, молоком и всяческой выпечкой, в другом –
газетами, табаком и разной мелочью. Продавцам отлично виден подъезд. К тому же
они сами жильцы этого дома и великолепно знают всех соседей. Те частенько
отовариваются у них. Газетчица даже завела общую тетрадь и дает кое-кому товар
в долг. Так вот, женщины уверяют, что Танечка каждый день ходила в магазин,
покупала Раде Ильиничне свежий кефир. А тут несколько суток не показывалась, не
появлялась довольно долго и Яна. Но некоторое время тому назад студентка вошла
в подъезд своего дома. Потом спустя минут двадцать вышла вместе с какой-то
девушкой. Они сели в машину и уехали. Больше Яна не возвращалась. В квартире
нашли отпечатки пальцев только членов семьи и Танечки. Входную дверь не
взламывали, а открыли ключом. Более того, уходя, убийца преспокойненько запер
замок. Из дома ничего не пропало. Милиция объявила розыск студентки, но пока
безрезультатно. Сложность заключается еще и в том, что в доме не нашли ни одной
семейной фотографии. Выходило, что у Соколовых просто не было снимков. Рада
Ильинична и Таня застрелены, другая близкая подруга Яны Женя Полякова стала
жертвой разбойного нападения. Одногруппники посдавали экзамены и разъехались
кто куда. Милиция располагала только двумя маловразумительными фотографиями
девушки. Одна обнаружилась в паспортном столе, и Яне на ней около шестнадцати
лет, другую дали в деканате мехмата, вынули из личного дела. Оба снимка
черно-белые, небольшие, и идентифицировать по ним Соколову крайне трудно. Тем
не менее их раздали патрульным, велев глядеть в оба. Но Яна словно сквозь землю
провалилась.
В Раду Ильиничну и Танечку стреляли из
пистолета «ТТ». У тетки прострелена шея, потом сделан контрольный выстрел в
голову. Тане попали почти в сердце и опять же произвели контрольный выстрел.
Все. Больше не удалось узнать ничего. Сначала пытались искать убийцу среди
знакомых Гаврилиной. Но Таня была малообщительной, на дискотеки, в рестораны и
всевозможные студенческие тусовки не ходила. Любовника не имела, с лицами
мужского пола знакомилась неохотно, бизнесом не занималась. Из подруг – только
Яна Соколова.
Рада Ильинична последние годы вообще не
выходила из дома. За покупками ходили Яна и Танечка. Подышать женщина выходила
на балкон. Из хороших знакомых у нее была лишь Амалия Генриховна Кляйн, соседка
по старой квартире. Но Амалии пока нет в Москве, она уехала отдыхать в Турцию,
что снимает с женщины всяческие подозрения. Срок путевки начинался с 10 июня,
когда Гаврилина и Соколова были еще живы и здоровы.