Скалолазка и мировое древо - читать онлайн книгу. Автор: Олег Синицын cтр.№ 25

Когда они переходили ручей на дне лощины, я их разглядела. Два боевика, в принадлежности которых не оставалось сомнений. Они шли целеустремленно вдоль бурелома, опоясывающего скалу, из-под которой вчера меня выгнал маленький паршивец. Вели себя как неотесанные туристы: один бросил непотушенный окурок, от него тут же занялась сухая трава. Когда я добралась до того места, мне пришлось тушить сандалией зарождающийся пожар.

Там, где скала соединялась со склоном горы (бурелом здесь заканчивался), двух боевиков встретил третий. Он указал на выделяющееся среди остальных стволов широченное дерево. Все ясно. Один из людей Кларка все-таки отыскал указатель. И сделал это раньше меня! Мой план получения вертолета рухнул в один миг.

Притаившись за кустами, я стала рассматривать дерево. Вряд ли мы сразу нашли ось мироздания, хотя полено примечательное. Оно действительно выглядело на несколько тысяч лет. Ствол могучий и широкий, изборожден глубокими складками, как на тяжелом занавесе. Из ветвей остались только крупные — мелочь давно осыпалась.

Часть ствола, обращенную к долине, чьи-то руки превратили в плоскость. В ее центре темнела резная мандала.

Слово «мандала» переводится с санскрита как круг или колесо. Геометрически она и представляет собой круг, только заключенный в квадрат. Хотя бывает и наоборот, но на тысячелетнем дереве вырезана именно такая. Круг, заключенный в квадрат, разделенный на четыре части. В самом центре другой круг, внутри которого должен находиться треугольник.

Традиционно мандала обозначает ни больше ни меньше весь мир. Стороны квадрата указывают на части света, треугольник в центре — на пуп земли, центр мироздания, священную гору или, как в нашем случае, мировое древо. Именно туда отправилась безутешная мать. В центр. Индийцы считают, что если мысленно двигаться по кругу, преодолевать «спицы» препятствий и демонов, то можно выскользнуть из границ обыденного мира и прийти к Богу, что находится в центре. Обрести, так сказать, просветление.

Все это выглядит индийскими прибабахами, но профессор Карл Густав Юнг утверждал, что каждый из людей занимается чем-то подобным. Все ищут просветления, пусть даже того не осознают. Это происходит, когда мы видим во сне циферблат часов, когда ведем ручкой по лабиринту в журнале, стремясь найти его центр, когда изучаем зодиакальный круг, когда на скучной лекции в тетрадке делим кружок на равные части. Все это символ нашего неосознанного стремления к переходу на новый уровень.

Для тех, кто серьезно занимается медитацией и чтением мантр, мысленное путешествие по кругу и достижение центра позволяет оставить позади детские страхи, сомнения, комплексы, обрести цельность личности. Не знаю, суждено ли мне добиться этой цельности, но точно знаю, что путешествовать по мандале придется не мысленно, а ножками. Роли демонов успешно исполнят Том Кларк и его веселая команда.

Согласно легенде, мандала, вырезанная на стволе тысячелетнего дерева, обозначает карту наших поисков. Подручные Кларка прекрасно ее видели и даже несколько раз сфотографировали. Зато я с такого расстояния не могла разобрать ни единого элемента. А подобраться ближе опасалась — могут заметить.

Прошло какое-то время. Прячась за кустами, я с завистью наблюдала, как боевики хлебали воду из фляжек и хрустели печеньем. Пауза затянулась минут на двадцать. Когда я наконец решилась подползти ближе, сверху послышался приглушенный стрекот.

В небе появился небольшой вертолет.

Я тут же забыла о своих диверсантских попытках подобраться ближе. С воздуха меня можно запросто обнаружить. Пришлось спешно зарываться в траву.

Вертолет не стал садиться, да ему и негде было. Он завис над мертвым лесом. Из него упала веревка, по которой один за другим на землю спустились еще трое боевиков, среди которых я узнала квадратноголового Ирбиса. Вся компания обступила дерево.

Ирбис задумчиво осмотрел символ. Велел одному из боевиков еще раз сфотографировать его. А мне в голову вдруг пришла шальная мысль. Что, если все мандалы мира и не только они — все храмы мира, построенные в форме мандалы, индийские и буддийские, все пирамиды, все розочки на соборах — все они указывают путь к единственному месту? Тому, которое мы ищем?

Ирбис достал электронный планшет и стал что-то сверять по нему. Возможно, в нем находилась карта местности. Он еще раз взглянул на мандалу. Кивнул сам себе и закурил. Вертолет продолжал висеть в небе, я разглядела под днищем темную трубу пулемета.

Докурив сигарету, командир боевиков тщательно затушил ее. Кивнул своим людям, долговязый что-то произнес в рацию, и вертолет опустился ниже.

Все! Собрались улетать. Скорей бы. От нетерпения я заерзала на месте. Они улетят, а я не спеша исследую изображение. Разберусь в символике мандалы и попробую понять, куда отправиться дальше. Все равно из долины нет выхода, так почему бы мне не использовать время с толком и не найти мировое древо?

При помощи лебедки одного за другим боевиков подняли на борт вертолета. Когда в кабину забрался Ирбис, я думала, что он последний. Но это оказалось не так.

На земле еще остался боевик с непонятным ящиком за плечами. В руках у него была труба, как от пылесоса.

На конце трубы вспыхнул огонек.

Боевик поднял трубу и окатил дерево с изображением мандалы струей клубящегося огня.

Я вздрогнула от ужаса.

Дерево вспыхнуло вмиг.

Боевик попятился от жаркого пламени. Поймал свешивающийся с вертолета трос и прицепил к поясу. Когда его ботинки оторвались от земли, трава под ними вспыхнула.

Огнеметчика быстро подняли в вертолет. Люк захлопнулся. Машина легла на борт и упорхнула прочь, оставив внизу стремительно разгорающийся лес.

Я вскочила, не зная, что делать. Ствол дерева пожирало пламя, изображение мандалы скрылось под ним. Разглядеть знак невозможно, даже пытаться не стоит. Тем более близко не подойти — трава горела повсюду! Нужно уносить ноги, спасать свою шкуру.

Огонь перекинулся на бурелом и стремительно побежал по сухим веткам, словно они были пропитаны керосином. Не успела я и глазом моргнуть, как пламя поднялось на высоту трехэтажного дома.

— Боже мой!

Я внезапно вспомнила про мальчишку, ночующего иод скалой в окружении бурелома. Теперь этот бурелом больше напоминал вязанки дров, приготовленных для аутодафе.

И палач уже чиркнул спичкой.

Я летела со всех ног. Пришлось размотать сари, чтобы оно не сдерживало бег. Но все равно я опаздывала. Огонь преследовал меня по траве, охватывая одно за другим деревья мертвого леса. Однако по бурелому бежал еще быстрее; давно обогнал меня и теперь полыхал непроходимой стеной.

Если мальчишка не проснулся, он сгорит заживо.

— Эй! — заорала я, надеясь, что он услышит. — Просыпайся! Э-эй!!

Воздух наполнился дымом и гарью, стало трудно дышать. На пути попалась лощина — о, счастье! Я кинулась на ее дно и повалилась в ледяной ручей. Огонь спустился за мной следом, проворно перепрыгнул по камышам через узкое русло и полетел дальше. Окруженная горящей травой, я каталась по воде грудью и спиной, стремясь как можно обильнее намочить ткань.