Воспоминание - читать онлайн книгу. Автор: Джуд Деверо cтр.№ 65

Они вошли в огромный холл с великолепным, роскошно отделанным потолком, величественно возвышавшимся над их головами. Оштукатуренные стены были покрыты разнообразным оружием и доспехами, которые были начищены и полностью готовы к использованию в случае опасности.

Столы были накрыты и уставлены огромными подносами с едой. Обедая, богато одетые люди беседовали и весело смеялись. Один конец длинного стола возвышался, и в центре возвышения были установлены два изысканно отделанных кресла. В меньшем из кресел сидела уже увядшая женщина, которая, судя по ее виду, когда-то, должно быть, была хорошенькой. На большем кресле сидел мальчик, может, ненамного постарше Талиса. Он был худ, высок, с тонкими чертами лица. Когда он увидел своего нового брата, если что-то и было приятное в его лице, то оно исчезло.

Увидев Джона Хедли, сидевшие за столом люди замерли. Джон Хедли отнюдь не славился радушием и щедростью. Он всегда приказывал, чтобы ели как можно меньше, а поев, тотчас снова брались за работу. Пока его не было, все было гораздо проще. Все отдыхали и чувствовали себя свободнее.

Все молча смотрели на него, ожидая обычных грубых слов и приказаний. Но никаких приказаний, как, впрочем, и грубых слов не было. Никто не верил своим глазам: на лице Джона было счастье. Широкими шагами он подошел прямо к главному столу, за которым сидела его жена, а по бокам от нее – по сыну. Джон даже головой не кивнул в ответ, на приветствия сыновей, смотревших на него с таким видом, как будто они просят подаяния. От людских глаз не укрылось, как леди Алида коснулась руки своего старшего сына. Это Джону было плевать не неудавшихся сыновей, а его жена относилась к ним совсем по-другому.

– Взгляни-ка, жена, – произнес Джон таким тоном, как будто он – фокусник или конферансье, объявляющий очередной фокус знаменитого мага. – Я нашел нашего настоящего сына.

С весьма претенциозным жестом он сделал шаг в сторону, чтобы все могли увидеть Талиса и Калли, которые стояли посреди комнаты.

Сословия в Англии всегда отличались друг от друга абсолютно во всем: они жили в разных домах, носили разную одежду и ели разную еду. Те, кому средства позволяли, ели все самое дорогое из продуктов, а самым дорогим были мясо и сахар. Высшие классы подчеркивали свое отличие от низов тем, что никогда не ели овощей, если только этого можно было избежать. Овощи считались пищей для крестьян и животных. Так же было со всем. Если вы едите сырые фрукты – значит, вы не можете позволить себе фрукты в сахарном сиропе. Если у вас на столе коричневый и черный хлеб с отрубями – всем ясно, что вы можете позволить себе только самую дешевую муку.

Дом Хедли был богат, и, следовательно, его обитатели ели мясо, белый хлеб и сдобные пирожные. В результате этого нездорового питания все поголовно страдали болезнью, которую на континенте даже называли английской: у них были черные, гнилые и шатающиеся зубы. Никакими ухищрениями по их очистке не удавалось уничтожить разрушительное воздействие сладкой диеты.

Калли же и Талис росли на ферме и привыкли есть главным образом овощи, грубый хлеб, немного мяса и свежие фрукты. Они так редко видели сахар, что едва ли вообще помнили, какого он вкуса. К здоровой пище прибавлялась постоянная физическая активность: бег, лазанье по деревьям, работа по дому, поимка цыплят.

Вот по какой причине стоящие посреди комнаты молодые люди цвели здоровьем. У них были крепкие кости, сильные, хорошо развитые мышцы, зубы сверкали белизной, здоровые густые волосы переливались, на коже ровно лежал загар. Они стояли рядом – красивые и пропорционально сложенные. Талис, с его яркими правильными чертами лица, и Калли, с ее темно-синими глазами и волосами до талии, казались парой из сказки: славный рыцарь и его прекрасная леди.

Все глаза были прикованы к Талису. Каждый мечтая, чтобы его собственный сын был таким же, как он: здоровый, сильный, высокий, широкоплечий. В темных глазах светился ум. Молодой человек совершенно не был похож на сына Джона Хедли. Сам-то Джон был высок, и плечи у него были широки, но его худощавое тело не оставляло впечатления мощи. В молодости у него были рыжие волосы и бледная кожа, которая на солнце не покрывалась загаром, а сгорала. Что касается тех его сыновей, которые сидели по обе стороны от его жены – вот насчет них не было никакого сомнения, что они действительно его. Они были уменьшенной копией его самого. А этот молодой гигант, который стоял рядом с Джоном, казался медведем, который оказался посреди золотошерстного оленьего стада.

Конечно, никто ничего вслух не сказал.

Алида старалась, как могла, сохранять спокойствие, несмотря на то, что сейчас она видела перед собой конец всей своей жизни, конец жизни своих детей, конец всего. Сохранять спокойствие в любых обстоятельствах жизни она умела. Но тут она не выдержала.

Вот этому мальчишке, подумала она, отныне будет принадлежать все, что должно было по праву принадлежать ее детям.

Она попыталась встать и протянуть ему для поцелуя руку, но, поднявшись на ноги, она потеряла сознание и начала медленно оседать.

Она не знала, что было дальше. Никто не пошевельнулся, но Талис, у которого всегда в моменты опасности была очень хорошая реакция, подскочил к ней и успел через стол поймать ее своими сильными молодыми руками, прежде чем она упала и ударилась об пол.

Он выпрямился и держал леди Алиду на руках, в то время как все молчали, от неожиданности потеряв дар речи. Ее голова и руки бессильно повисли.

– Сэр? – Талис взглянул на Джона. Он хотел узнать, куда ему следует положить эту потерявшую сознание женщину, которую он держал.

Если еще до сих пор и оставалась в душе Джона какая-то часть, которая не принадлежала безраздельно Талису, то этот случай положил этому конец.

– Пойдем, сын, – сказал он. – Я покажу тебе, куда ее отнести.

Полнейшее смятение. Вот что поднялось в Хедли Холле, когда объявили, что Талис вернулся с того света, а Алида упала в обморок. Все начали говорить разом, перебивая друг друга, все обменивались мнениями о том, что произошло и что должно произойти теперь. Объявились некоторые, которые что-то знали или думали, что знали, или делали вид, что знали о событиях шестнадцатилетней давности. У них потребовали, чтобы они рассказывали все, что знали, и вокруг каждого образовалась кучка жадных слушателей.

В то время как Талис нес ее вверх по лестнице, к Алиде вернулось сознание ровно настолько, чтобы она успела обратиться к Эдит (старшей из тех дочерей, которые еще не были замужем):

– Займись ею.

Но стоило ей только взглянуть на темного молодого человека, который нес ее на руках, и она снова потеряла сознание.

Эдит не сразу поняла, кого имеет в виду ее мать, говоря «ее». Даже очень постаравшись, трудно было найти нечто столь же мало привлекательное для обитателей этого дома, чем еще одна незамужняя женщина.

Потом Эдит, поразмыслив, наконец поняла, кого имеет в виду мать. Но эту девушку оказалось не так просто разыскать. Она так жалась к молодому человеку, который был их новым братом, что Эдит ее вначале за ним и не увидела.