Исчезнуть не простившись - читать онлайн книгу. Автор: Линвуд Баркли cтр.№ 55

— Да хоть до посинения, — заявила Грейс. Если бы горел свет, она наверняка заметила бы мою реакцию на такую фразу.

— Ладно. — Я устроился поудобнее, но предварительно проверил, не наблюдает ли кто-нибудь за домом. Приложил глаз к окуляру и покрепче ухватился за телескоп.

Я направил трубу в небо и увидел поток пролетающих звезд, совсем как в «Звездных войнах».

— Давай-ка теперь посмотрим в эту сторону, — предложил я, но тут телескоп соскочил с подставки, грохнулся на пол и закатился под письменный стол Грейс.

— Говорила же тебе, папа, — сказала она, — это просто хлам.

Синтия уже лежала под одеялом, натянув его до самого подбородка, завернувшись как в кокон. Глаза закрыты, но я почувствовал, что она не спит. Просто не желает разговаривать.

Я разделся до трусов, почистил зубы, откинул одеяло и улегся рядом. У кровати лежал старый номер журнала, и я принялся его перелистывать, попытался прочитать оглавление, но не сумел сосредоточиться.

Протянул руку и выключил настольную лампу. Устроился поудобнее, повернувшись спиной к Синтии.

— Я пойду и лягу с Грейс, — сказала Синтия.

— Конечно, — буркнул я в подушку, не глядя на нее. — Синтия, я тебя люблю. Мы любим друг друга. То, что происходит сейчас, разделяет нас. Мы должны что-то придумать, чтобы выдержать все вместе.

Но она молча выскользнула из постели. Полоса света из коридора как ножом разрезала потолок, когда она открыла дверь. Затем исчезла вместе с ней. «Ладно, — подумал я, — я слишком устал, чтобы ссориться, слишком устал, чтобы мириться». Вскоре я заснул.

Утром, когда я встал, не было ни Синтии, ни Грейс.

Даже если бы мы вечером не поссорились, я бы не удивился, не обнаружив утром Синтию рядом с собой в постели. Проснувшись в половине седьмого, я решил, что она уснула у Грейс и провела ночь в ее комнате. Поэтому не вышел сразу в холл, чтобы взглянуть на них.

Я встал, натянул джинсы, зашел в соседнюю ванную и умылся. Случалось, я выглядел и получше. Стресс последних нескольких недель оставил свои следы. Под глазами темные круги, и, похоже, я похудел на несколько фунтов. Против этого я в принципе не возражал, но предпочел бы добиться такого успеха целенаправленно, а не благодаря стрессу. Глаза красные, к тому же мне явно не мешало подстричься.

Вешалка для полотенец находится у нас рядом с окном, выходящим на подъездную дорожку. Потянувшись за полотенцем, я заметил, что дорожка выглядит иначе, чем должна бы. Обычно расстояние между жалюзи заполнено синим и серебристым, цветами наших двух машин. На этот раз — только синий цвет и асфальт.

Я раздвинул жалюзи. Машина Синтии исчезла.

Я пробормотал что-то вроде «какого черта?».

Затем пошлепал в холл босиком и без рубашки и открыл дверь в комнату Грейс. Дочь никогда так рано не вставала, и я рассчитывал обнаружить ее в постели.

Покрывало откинуто, постель пуста.

Я мог позвать жену или дочь, стоя на верхней ступеньке лестницы, но было слишком рано, и все-таки имелся шанс, что в этом доме кто-то еще спит. Я не хотел их будить.

Я сунул голову в кабинет, где никого не оказалось, и спустился в кухню.

Там все выглядело, как и накануне вечером. Вымыто и убрано. Никто не завтракал перед ранним отъездом.

Я открыл дверь в подвал и на этот раз с чистой совестью закричал:

— Син! — Это было глупо. Ведь ее машины не было около дома. Но вероятно, поскольку все происходящее не имело смысла, я подспудно решил, что ее украли. — Ты там, внизу? — Я немного подождал и снова крикнул: — Грейс!

Когда я открыл входную дверь, на пороге меня ждала утренняя газета.

Было трудно не поддаться ощущению, что я переживал эпизод из жизни Синтии.

Но на этот раз в отличие от событий двадцатипятилетней давности меня ждала записка.

Она была сложена и стояла на кухонном столе, между солонкой и перечницей. Я взял ее и развернул — написано от руки, и почерк определенно принадлежал Синтии. Вот что там говорилось:

Терри!

Я уезжаю.

Не знаю, куда, надолго ли. Знаю лишь, что не могу остаться здесь еще хоть на минуту.

Я не испытываю к тебе ненависти. Но сомнение в твоих глазах разрывает меня на части. Мне кажется, я схожу с ума, и никто мне не верит. Ведь Уидмор до сих пор ни в чем не уверена.

Что будет дальше? Кто еще залезет в наш дом? И станет следить за ним с улицы? Кто умрет следующим?

Я не хочу, чтобы это была Грейс. Поэтому забираю ее с собой. Надеюсь, у тебя хватит ума позаботиться о себе. Кто знает, может, когда меня не будет в доме, ты окажешься в безопасности.

Я хочу поискать своего отца, но понятия не имею, с чего начать. Я верю, что он жив. Возможно, именно это выяснил мистер Эбаньол после того, как посетил Винса. Мне это не известно.

Я знаю одно, нам нужно немного пространства. Нам с Гоейс надо стать матерью и дочерью, которым не о чем беспокоиться, кроме как быть матерью и дочерью.

Я буду крайне редко включать свой сотовый. Знаю, они могут по нему найти человека. Но время от времени я буду проверять, нет ли посланий. Может, когда-нибудь мне захочется поговорить с тобой. Но только не сейчас.

Позвони в школу, скажи, что Грейс на время уехала. В магазин звонить не буду. Пусть Памела думает что хочет.

Не ищи меня.

Я все еще люблю тебя, но не хочу, чтобы ты меня сейчас нашел.

Л., Син.

Я прочитал записку трижды, может быть, четырежды. Затем снял трубку и позвонил ей на сотовый, невзирая на то, что она написала. Меня сразу переключили на запись, и я оставил сообщение: «Син. Господи. Позвони мне».

После этого швырнул трубку и заорал:

— Черт! Черт!

Я несколько раз прошелся по кухне, не зная, что делать. Открыл входную дверь, дошел до конца дорожки, все еще в одних джинсах, и осмотрел улицу, как будто каким-то волшебным способом мог определить, в какую сторону поехали Синтия и Грейс. Вернулся в дом, снова схватил телефон и, словно в трансе, набрал номер, который всегда набирал, когда мне требовалось поговорить с кем-то, любящим Синтию не меньше, чем я.

Я набрал номер Тесс.

Когда раздался третий гудок и никто не снял трубку, я сообразил, что сделал, какую невероятную ошибку допустил. Повесил трубку, сел за кухонный стол и заплакал. Поставив локти на стол, я обхватил руками голову и позволил себе выплакаться.

Не знаю, сколько я так просидел один, за кухонным столом, разрешая слезам катиться по моим щекам. Думаю, долго, пока слезы не иссякли. Когда весь их запас кончился, мне осталось лишь придумать, что делать дальше.