Лунный парк - читать онлайн книгу. Автор: Брет Истон Эллис cтр.№ 9

Неотвратимо, на полном ходу ко мне приближались лишь тьма, могила, финал. Тот жуткий год вместил в себя неизбежные двенадцатиступенчатые программы, шесть различных реабилитационных центров, бесконечное количество последних шансов, четвертое вмешательство, неминуемые срывы, бессчетные рецидивы, неудачные выздоровления, неожиданный побег в Лас-Вегас, падение в бездну и в итоге полнейший провал. В конце концов я позвонил Джейн. Она выслушала меня. Она сделала свое предложение. Она протянула руку. Я был настолько поражен, что разрыдался. Мне выпал редчайший шанс – и я сразу это понял – восстановить давно разрушенные отношения. Сперва я немного покочевряжился, но одно обстоятельство перекрывало любые соображения: никому больше я был не нужен.

И вот почему я тотчас восстановился. Я окончательно завязал в мае, в июне подписал контракт на огромную сумму (агентство хотело новый роман, издательство же пошло на него со скрипом), а в июле переехал в новый особняк Джейн. В конце месяца мы поженились, приватная церемония прошла в мэрии, и единственной свидетельницей была Марта, ее ассистент. Однако Джейн Деннис – известная актриса, и новости «каким-то образом» просочились. «Нэшнл инкуайерер» моментально отреагировал, опубликовав материал о ее «сногсшибательном несчастье в любви», где перечислялись все ее неудачные романы (когда она успела повстречаться с Мэтью Макконахи? Билли Бобом Торнтоном? Расселом Кроу? Что еще за Q-Tip?) и в финале вопрошалось: «Почему же Джейн Деннис связала свою жизнь с человеком, который обошелся с ней так жестоко?» Нас сравнивали с Анжеликой Хьюстон и Джеком Николсоном, Джерри Холл и Миком Джаггером.

Практикующий психопатолог выдвинул предположение, что, когда речь идет о неправильном выборе партнера, знаменитые женщины мало чем отличаются от безвестных. «Можно быть красивой и успешной и все равно любить неудачника» – это подавалось как цитата психопатолога и добавлялось:

«Красивые женщины часто притягивают к себе подонков». Далее шли размышления о моей «грубости и бессердечии», о «нежелании отречься от комментариев относительно роли Киану Ривза». Анонимный источник рассуждал: «В отношениях с негодяем должна быть какая-то возбуждающая новизна – наверно, Джейн просто не может отказаться от преодоления трудностей». Там же цитировался ее «близкий друг»: «Выйти за Брета Истона Эллиса – в пятерке самых идиотских решений нового тысячелетия».

Мы предприняли ремонтно-восстановительные работы и согласились на интервью для журнала «Молва» (под заголовком «Пан или пропал?»), где Джейн защищала меня, а я раскаивался. В статье подробно описывались годы, проведенные мною в нарко-алкоголическом болоте, хоть я и утверждал, что уже исправился. «Про Брета говорили ужасные пакости», – выступила Джейн, и с ее подачи я «возмущенно» добавил: «Да, мне до сих пор противно от этого». Джейн затянула жалобную песню: «Все это ужасно сказывается на отношениях, моя самооценка существенно снизилась» и «Мне кажется, хорошие парни – что бы это ни значило – попросту боялись меня, поэтому все мои мужчины не отличались особой заботливостью». Автор отметил, как Джейн «украдкой взглянула» на меня. Он также отметил мое «непоколебимое спокойствие» и, похоже, не поверил, когда я сказал: «Я стараюсь как можно больше времени проводить с детьми – я хочу посвятить себя их воспитанию». (Журналиста не хватило, чтоб отметить, как поразила и преобразила меня моя новая трезвая жизнь: изможденный вид, пятно крови на руке, понимание, что сердце может остановиться, что дети могут быть жестокими.) Писака интерпретировал ситуацию по-своему, в стиле популярной психологии: «Знаменитые женщины нередко занимаются самовредительством – им кажется, что они не заслужили того, что имеют» и «Чтобы противостоять хамству, нужен сильный характер, а знаменитости уж точно не сильнее обычных людей». Мне тоже задавались вопросы вроде:

«Некоторые журналисты сомневаются в вашей искренности – что вы на это ответите?» и «Что стало причиной вашего обморока на церемонии награждения «Золотой глобус» в прошлом году?» Однако Джейн не сдавалась и парировала: «Брет для меня – это источник силы», на что неназванный друг ответил: «Анекдот. Давайте смотреть правде в глаза: Джейн вышла за Брета Эллиса по причине низкой самооценки. Она заслуживает большего, нежели профессиональный тусовщик, так ведь? Эллис – лох полнейший».

Цитировался еще один неназванный друг: «Брет ее даже на дородовые занятия не возил! Речь идет о парне, который курит марихуану в такси».

Джейн признала, что связи с «плохими парнями» затягивают и что их «непредсказуемость» заставляет ее сердце биться быстрее. «Да просто со мной не скучно», – якобы сказал я. Другой анонимный источник: «Джейн – неисправимая воспитательница, и с Бретом она потому, что убедила себя: в глубине души он хороший парень». Следующий аноним не согласился и выразился более лаконично: «Он. Просто. Гад». Моя финальная фраза была такова: «Джейн наполнила мою жизнь смыслом – я умею быть благодарным».

Статья заканчивалась совсем уже, на мой взгляд, непогребным: «Удачи, Джейн».

К тому времени Джейн переехала из Лос-Анджелеса в безымянные предместья на Северо-Востоке, достаточно близкие к Нью-Йорку для деловых встреч, но в то же время безопасно удаленные от того, что она называла ужасами городской жизни. Толчком послужила атака на Всемирный торговый центр и Пентагон. Сначала Джейн рассматривала некую экзотическую глушь на Юго-Западе или бескрайние просторы Среднего Запада, однако потом задача упростилась до переезда в пригород как минимум в двух часах езды от любого большого города, поскольку именно там бомбисты-самоубийцы взрывали себя в битком набитых «Бургеркингах», и «Старбаксах», и «Уол-мартах», и в метро в час пик. Целые районы крупных городов оказались за кордоном из колючей проволоки, а утренние газеты печатали на первой полосе панорамные фотографии взорванных зданий, где на кучи переплетенных тел падала тень от крана, поднимающего опаленные бетонные панели. Все чаще комментарии заканчивались фразой: «Спасти никого не удалось». Повсюду продавались пуленепробиваемые жилеты, потому что внезапно появилось множество снайперов. Посты военной полиции на каждом углу утешали мало, а камеры видеонаблюдения показали свою бесполезность.

Безликих врагов внутри страны и за границей было такое множество, что никто уже толком не понимал, с кем мы воюем и почему. Города стали скорбными поселениями, где обыденная жизнь споткнулась о внезапно выросшие погребальные холмы из стали, стекла и камня, и над всем этим невообразимого предела достигли скорбь и горе, которое только усиливалось от развешанных повсюду изорванных, заляпанных фотографий пропавших без вести, напоминавших не только о понесенных утратах, но и о том, что еще предстоит, и бесконечные нарезки по Си-эн-эн, где в замедленной съемке люди (некоторые – обернутые в американский флаг) бродят по развалинам под песню «Мы преодолеем» в исполнении Брюса Спрингстина. Слишком много стало жутких моментов, когда живые завидовали мертвым, и люди побежали – в деревню, в пригороды, куда угодно. В городах невозможно стало жить с детьми, или точнее, строить отношения, поднимать семью, как полагала Джейн. Слишком многие потеряли способность любить.

Джейн хотела вырастить одаренных, дисциплинированных, настроенных на успех детей, но боялась буквально всего: педофилии, бактерий, джипов (хотя джип у нас был), оружия, порнографии, рэп-музыки, рафинированного сахара, ультрафиолетовых лучей, террористов, нас самих. Я прошел курс управления гневом и проговорил «раны прошлого» с психотерапевтом после короткой, но жаркой стычки с Джейн относительно Робби, которая внезапно вспыхнула посреди вполне безобидной беседы. (Речь шла о его желаниях.