Я замер, потерял дар речи, но, собравшись, двинулся по каменной дорожке к парадной двери.
– Венди, я у главного входа, – спокойно сказал я. – Выведи детей на улицу. Немедленно.
Где-то во дворе лаял Виктор, теперь лай перешел в вой.
Я стал мелко стучать в дверь, но вскоре уже барабанил во всю силу.
Напуганная Венди отперла, все еще держа на руках Сару, которая улыбнулась, увидев меня. За ними стоял Робби, бледный от страха.
– Мистер Эллис, в доме, кроме нас, – никого…
Я отпихнул ее и зашел в офис, где за считанные секунды открыл сейф, вытащил небольшой пистолет тридцать восьмого калибра и, тяжело дыша, заткнул его за пояс слаксов, чтоб не напугать детей. От травы кружилась голова. Я направился к лестнице.
Проходя гостиную, я остановился.
Мебель снова переставили.
По всей комнате было натоптано пепельными следами.
– Мистер Эллис, вы меня пугаете.
Я обернулся:
– Выведите детей. Все в порядке. Я просто хочу кое-что проверить.
Сказав это, я почувствовал себя сильнее, как будто это я держал ситуацию под контролем. Страх преобразился в спокойную рассудительность и ясность, и теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что произошло это благодаря траве Марка Хантингтона. Не покури я тогда, не стал бы я вести себя так необдуманно и беспечно, а о том, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, что было там, в спальне, и думать не стал бы. Поднимаясь по лестнице, я почувствовал вот что: я ждал этого. Это как часть повествования. В жилах мягко пульсировал адреналин, хотя двигался я не спеша, взвешивая каждый шаг. Я схватился за перила, они помогали моему восхождению. Я был безучастен, как в трансе.
Взобравшись по лестнице, я свернул в темный коридор, ведущий к спальне.
Там было тихо. Когда глаза привыкли, я стал различать багровые оттенки полутьмы. Пройти по коридору я смог только благодаря растущей панике.
– Кто там? – спрашивал я в темноту хриплым, дрожащим голосом. – Кто там? – повторял я, медленно двигаясь по коридору к спальне.
Бра вспыхнуло и погасло, когда я прошел мимо.
Со следующим произошло то же самое.
И тут я кое-что услышал. Какое-то шарканье. Доносилось оно из-под двери спальни. И, стоя посреди темного коридора, я увидел, как полоска света, выбивающаяся из-под двери, исчезла, уступив место черноте.
И тут я услышал смех.
Я застонал. За дверью снова хихикнули.
Но смех этот не имел ничего общего с весельем.
Бра перестали мерцать, и единственный свет в коридоре исходил от луны, которая висела за окном, смотрящим во двор. Через него я увидел Виктора, он сидел напряженно, пристально уставившись на дом, как будто страж на посту («Но кто тогда противник?»), а за собакой открывалось залитое лунным светом, похожее на серебряное блюдо поле.
Хихиканье переросло в пронзительный вой.
Я вслепую пошел к спальне – ничего не видя, просто двинулся по стенке в нужном направлении.
Находясь уже буквально в двух шагах, я услышал, как открылась дверь.
– Эй! Кто там? Алле! – Голосу не хватало звука. Я полез под рубашку за пистолетом.
Вой прекратился.
Дверь раскрылась в темноту, и что-то выскочило оттуда.
Нечто поковыляло ко мне, но разглядеть его я не мог.
– Эй! – завопил я, а оно подпрыгнуло и пролетело мимо.
Я развернулся и бессмысленно замахал на него руками.
Тут захлопнулась дверь в комнату Робби.
Я уже держал пистолет в руке и на ощупь, опять-таки положась на стену, прокладывал путь в темноте, пока не дошел до двери.
– Мистер Эллис? – кричала снизу Венди. – Что происходит? Вы напугали детей.
– Вызови полицию! – заорал я так, чтобы нечто в комнате Робби услышало. – Набери девять-один-один, Венди, немедленно!
– Папа? – услышал я голос Робби.
– Все нормально, Робби, все в порядке. Выйдите только из дома. – Я старался, чтоб голос мой не дрожал.
Я задержал дыхание и открыл дверь.
В комнате было темно, и только луна скринсейвера отсвечивала с монитора.
Окно, выходящее на Эльсинор-лейн, было открыто.
Мне показалось, что я уловил какое-то движение и услышал прерывистое дыхание шагах в четырех в глубь комнаты.
– Кто ты? – крикнул я.
Я дрожал от страха. Я не представлял, что делать дальше.
– У меня, сука, пистолет! – без толку орал я. (Который ты даже держать толком не умеешь, подхихикивало нечто в моем воображении.) Я сделал шаг назад и стал шарить по стене, пока не нашел выключатель.
И тогда что-то укусило меня в ладонь, которой я тянулся к выключателю.
Послышалось некое шипение, потом жгучая боль разлилась по руке.
Я невольно вскрикнул и включил свет.
Держа пистолет в вытянутой руке, провел им из угла в угол.
Признаки жизни подавал только Терби, который сел на пол, проковылял немного, а потом завалился на бок, уставив на меня свои жуткие зенки.
Он лежал рядом с мышью, брюхо которой было вспорото.
Но ничего больше в комнате не было. Я чуть не расплакался от облегчения.
Я сглотнул и направился к открытому окну.
Услышав скрип шин, я побежал.
Кремовый «450SL» скрылся за поворотом с Эльсинор-лейн на Бедфорд-стрит.
Спотыкаясь на каждом шагу, я спустился к входу, где в полном онемении стояли Венди, Робби и Сара. Венди нагнулась, взяла Сару на руки и прижала к груди, как будто защищая.
– Вы машину видели?
Я задыхался и тут почувствовал приступ тошноты. Я отвернулся и наклонился, меня вырвало на лужайку. Сара заплакала. Меня снова вырвало и на этот раз еще жестче, до судорог. Я вытер рот тыльной стороной руки, в которой сжимал пистолет, и постарался вернуть самообладание.
– Вы видели, кто сел в машину? – снова спросил я.
Я никак не мог отдышаться.
Робби посмотрел на меня с отвращением и зашел в дом.
– Ты псих! – крикнул он и разразился рыданиями. – Ненавижу тебя! – вопил он, и в голосе его чувствовалась полнейшая уверенность, непоколебимость.
– Какая машина? – спросила Венди, и глаза ее округлились, но не от страха, нет, от предательского недоверия.
– «Мерседес». Который проехал только что по улице. – Я указал на пустую улицу.
– Мистер Эллис, машина просто ехала мимо. Что происходит?