Лунный парк - читать онлайн книгу. Автор: Брет Истон Эллис cтр.№ 25

– Я-то хотел всего трех, но администрация сказала, что это недопустимое количество. – Я втянул воздух. – Так что всего у меня пятнадцать маленьких подонков.

– Ну а как книга?

– А, пошутили, и будет.

– А мы разве шутили?

– Я практически разложил по полочкам сюжет, и книга движется точно по расписанию. – Мне захотелось закурить, и я стал шарить по ящикам стола в поисках пачки сигарет. – Я больше не почиваю на лаврах, Бинки.

– Как насчет того, чтобы ненадолго отвлечься?

– Но ведь в каталоге «Нопфа» на следующую осень эта книга стоит первой строкой, значит, я должен закончить не позже января, верно?

– Так-то оно так, но ведь ты сам утверждал, что сможешь написать книгу за шесть месяцев, – сказала она. – Тебе никто не верил, но эта дата тем не менее зафиксирована в контракте, а немцам, которым принадлежит издательство, задержки очень не по нраву.

– Ты так уклончива, Бинки, – сказал я, забив на сигареты. – Такое впечатление, что-то ты темнишь. Мне это нравится.

– А у меня такое впечатление, что у тебя опять аллергия обострилась, – скучающим голосом произнесла Бинки. – Мы, похоже, забыли принять сегодня кларитин. И мне это не нравится.

– Вот именно, аллергия замучила, – принялся возражать я, потом, подумав, добавил: – И не верь Джею, что бы он тебе ни рассказывал.

– Серьезно, Брет, аллергия?

– Не надо смеяться над недугом. Нос заложен, одышка, и все из-за… нее. – Я замолчал, понимая, что это прозвучало не слишком убедительно. – Кстати, я тут йогой занялся, ко мне ходит «пилатовский» тренер. [25] Ну что, похоже на реабилитацию?

Она только вздохнула и сменила тему:

– Ты слышал о таком Харрисоне Форде?

– Знаменитый актер, погасшая кинозвезда?

– Ему понравилось, как ты довел до ума «К моему великому огорчению», он хочет поговорить с тобой на предмет написания сценария. В ближайшие недели две тебе нужно будет поехать встретиться с ним и его людьми. На день-два, не больше. – Она снова вздохнула. – Не уверена, что это самое своевременное предложение. Просто передаю информацию.

– Ты отлично справилась. – Пауза. – Но почему бы им не приехать ко мне? Я живу в замечательном городишке. – Пауза затянулась. – Алло? Алло?

– Придется съездить на день-другой.

– И о чем там речь?

– Что-то про Кампучию или Кубу. Все пока очень смутно.

– И они, надо полагать, хотят, чтобы я – писатель – все и прояснил, так? – возмутился я. – Боже праведный.

– Я просто передала тебе информацию.

– Если Клану Ривз там не снимается, я буду чрезвычайно рад встретиться с Харрисоном. – Тут я вспомнил кое-какие слышанные ранее истории. – А правда, что он жуткий выпендрежник?

– Вот и я думаю, что это будет замечательный тандем.

– Эй, Бинки, это еще что значит?

– Слушай-ка, мне пора бежать, денек сегодня – мрак. – (На заднем плане послышался голос ее ассистента.) – Я скажу им, что ты заинтересовался, а ты пока подумай, когда сможешь слетать в Эл-Эй.

– Что ж, огромное спасибо за звонок. Обожаю твои язвительные формальности.

– Да, кстати…

– Да?

– Счастливого Хэллоуина.

Повесив трубку, я внезапно понял, что меня беспокоило в этих письмах из отделения Банка Америки в Шерман-Оукс. Третье октября. Это был день рождения моего отца. Что навело меня на следующую мысль. 2:40. В это время, согласно отчету коронера, он скончался. Какое-то время я обдумывал ситуацию – связь не из приятных. Но я был с бодуна, обессилен, и через полчаса мне нужно было быть в колледже, так что я стал думать – наверно, это совпадение и я придаю данному факту больше значения, чем он того заслуживает. Собираясь выйти из кабинета, я обратил внимание еще на одно обстоятельство: в комнате сделали перестановку. Стол теперь стоял лицом к стене, а не к окну, где вместо него примостился диван. Лампу передвинули в противоположный угол. Но я опять списал это на вечеринку, как и все, что происходило со мной в тот день.

Район, в котором мы жили, походил на проект асимметричного города будущего: наклонные здания с фасадами, напоминающими каскады драпировки, были беспорядочно разбросаны на приличном расстоянии, бетонные панели, казалось, едва держатся друг за друга, по стенам вились электронные табло и вывески, а также огромные жидкокристаллические экраны и бегущие строки с биржевыми котировками и основными новостями дня; здание суда украшала неоновая вывеска, а над торговым центром «Блумингдейл», занимавшим четыре центральных квартала, возвышался гигантский телевизор «Джамботрон». Но кроме этого района городок мог похвастаться природным заповедником на восемьсот гектаров, конными заводами, двумя полями для гольфа, а магазинов детской книги здесь было больше, чем «Барнс и Нобл». [26] Мой путь в колледж пролегал мимо бесчисленных игровых площадок и бейсбольного поля до Мейн-стрит (там я остановился у «Старбакс» купить чашечку латте), где располагались деликатесные лавки, продавались первоклассные сыры, стоял целый ряд кондитерских, аптека, где дружественный фармацевт выписывал мне рецепты на клонопин и ксанакс, там же за семейным магазинчиком скобяных товаров прятался синеплекс, и вдоль всех примыкающих улиц были высажены магнолии, и кизил, и вишни.

Притормозив у светофора, украшенного гирляндой свежих цветов, я, попивая обезжиренный латте, наблюдал, как на телеграфный столб карабкался бурундук. Кофе оживило меня настолько, что похмелье стало казаться происшествием недельной давности. И тут, проплывая по тенистым улицам, я внезапно ощутил необъяснимое довольство. Я проехал мимо картофельного поля, мимо лошадей, высунувших морды из гумна. На въезде в кампус охранник откозырял мне двумя пальцами, и я поднял свой стаканчик, приветствуя его.

В тот теплый полдень Дня всех святых я впервые заметил кремовый «Мерседес-450SL». Он стоял на обочине рядом с парковкой моего факультета, и, проходя мимо, я улыбнулся, вспомнив, что на аналогичной модели того же цвета мой отец ездил в конце семидесятых и его машину я унаследовал, когда мне исполнилось шестнадцать. Это тоже был кабриолет, и интригующее совпадение спровоцировало волну воспоминаний – шоссе, на капоте пляшет солнце, я высовываюсь за ветровое стекло и вглядываюсь в изгиб Малхолланда, из динамиков несутся «Гоу-Гоуз», верх опущен, и кроны пальм качаются надо мной. Тогда меня это нисколько не насторожило: в колледже училось много богатеньких деток, и такая машина вовсе не была здесь неуместна. И воспоминания растаяли, когда я припарковался на положенном месте, взял с пассажирского сиденья стопку «Информаторов» и направился в кабинет, расположенный в маленьком очаровательном сарайчике красного кирпича окнами на кампус – само здание и впрямь называлось Амбар. Улыбаясь про себя, я вдруг понял, что приехал сюда только потому, что мой кабинет – это единственное место, где Эйми Лайт согласится теперь со мной встретиться – под предлогом консультации, хотя она не была моей студенткой, я у нее ничего не преподавал, и никаких консультаций не намечалось. (Однажды мы попытались сойтись у нее на квартире за пределами кампуса, но там обитала несносная кошка, на которую у меня развилась страшная аллергия.) На ступеньках обрамленной в стекло и металл библиотеки похмельные студенты ловили солнечные лучи. Проходя по двору, я остановился возле новой арт-инсталляции, помог откупорить бочонок пива (и умыкнул стаканчик). По зеленому полю бегали и прыгали футболисты в спортивных костюмах «DKNY», и за исключением нескольких готов, сидящих под навесом возле главного здания (где я оставил стопку «Информаторов», бросив ее на стол с табличкой «Бесплатно при предъявлении студенческого билета»), все выглядели так, будто сошли со страниц каталога «Аберкромби и Фитч».