Гламорама - читать онлайн книгу. Автор: Брет Истон Эллис cтр.№ 41

— У него восхитительные скулы. — Элисон пожимает плечами. — Играет в группе, которая называется «Эй, это мой ботинок». Он модель дефис актер. В отличие от тебя, который модель дефис неудачник.

— Он у нас, часом, не педик или что-нибудь в этом роде?

— На мой взгляд, Бакстер потерял голову от любви к Хлое Бирнс, — говорит она, радостно вглядываясь в мое лицо в ожидании реакции, затем, подумав о чем-то, она пожимает плечами. — Мог бы подвернуться и кто-нибудь похуже.

— Блин, Элисон!

Элисон, довольная, смеется.

— Будь бдителен, Виктор!

— Что ты имеешь в виду? — говорю я, потягиваясь.

— Как это ты всегда говоришь? — переспрашивает она. — Чем лучше выглядишь, тем больше видишь? Я правильно сказала?

— Не хочешь ли ты сказать, что Бакстер и Хлое — эээ, как это ты выражаешься? — спрашиваю я, по-прежнему потягиваясь. — Чпокаются?

— А тебя-то это почему беспокоит? — Она передает мне сигарету назад. — И что вообще ты нашел в этой бедной девочке, не считая потрясающих воображение умственных способностей?

— Как там у Лорен Хайнд дела? — спрашиваю я непринужденно.

Элисон заметно напрягается, выдергивает сигарету из моего рта, докуривает ее и вновь начинает двигаться к выходу.

— Какие у нее могут быть дела? Две роли в фильмах Атома Эгояна, две — у Хэла Хартли, одна — в последней картине Тодда Хайнса. Ах да — и маленькая роль в новом фильме Вуди Аллена. Вот и все дела. А что?

— Ни фига себе! — изумленно восклицаю я.

— Вы с ней настолько в разных весовых категориях, Виктор, что это даже смешно.

Элисон берет свои пальто и сумочку, которые лежат на табуретке у бара.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что тебе не стоит даже и пытаться обратить ее внимание на себя, — говорит Элисон. — Все равно ничего не выйдет.

— Да я так, просто интересуюсь, зайка, — пожимаю я плечами.

— У нее, судя по всему, эта самая болезнь, при которой на себе волосы выдирают. Впрочем, симптомы полностью исчезли после лечения прозаком. По крайней мере так говорят.

— Короче говоря, ты утверждаешь, в сущности, что мы попали в мышеловку, дверца захлопнулась, и уклониться невозможно? Так? — спрашиваю я.

— Ну, это ведь ты у нас пытаешься уклониться, — говорит она и целует меня в нос.

— Элисон, я знаю, что это бесполезно.

— Тогда дай мне передышку, — зевает она, застегивая пальто.

— Куда ты сейчас? — спрашиваю я робко. — Учитывая обстоятельства, подозреваю, что ты меня вряд ли подвезешь, а?

— У меня встреча, опоздать на которую равносильно смерти. Я записалась на стрижку к Стефену Ноллу, — говорит Элисон, прижимаясь к моей щеке. — Чмок, чмок и до скорого.

— Увидимся вечером, — роняю я, вяло махая рукой.

— Удачи, — отзывается она, уже спускаясь по лестнице и уходя все дальше и дальше от меня.

Умберто охраняет дверь в бар «Spy» на Грин-стрит, отмахиваясь от мух своей рацией; он желает мне удачи сегодня вечером, впускает меня, и я направляюсь вверх по лестнице, обнюхивая на ходу пальцы, затем ныряю в мужской туалет, где мою руки и разглядываю свое отражение в зеркале над умывальником, пока не вспоминаю, что время летит стремительно и безумие пожинает свои плоды [72] и все такое, а в зале уже собрались режиссер, ассистент режиссера, осветитель, оператор, электрик, еще два ассистента, Скотт Бенуа, сестра Джейсона Ворхиса, Джерлинда Костифф, режиссер спецэффектов, еще один оператор со «Стедикамом», и все они стоят молча вокруг большого белого яйца, и повсюду вьются видеокамеры, документируя процесс съемки рекламного ролика, а фотографы делают снимки съемочной группы.

Хлое сидит отдельно от всех в большой кабинке у задней стены зала. Толпа гримеров с гелями и кисточками в руках вьется вокруг нее, а на ней — бриджи с нашитой хрустальной бижутерией, мини-платье с легкомысленной юбочкой, и она выглядит неестественно счастливой в этой сумеречной зоне, но, поймав мой взгляд, она беспомощно передергивает плечиками. Некто по имени, кажется, Дарио, который одно время встречался с Николь Миллер, в темных очках и шляпе из кокосовой соломки от братьев Брукс с полосатой лентой и складным верхом и в сандалиях, лежит по соседству на татами, а на бицепсе у него татуировка с надписью «Mighty Morphin Power Rangers». С телефона в баре я проверяю свой автоответчик: Бальтазар Гетти, чек на оплату занятий у моего инструктора по тай-чи не принят банком, Элейн Ирвин, пиар-агент из моего гимнастического зала, Вэл Килмер, Риз Уитерспун. Кто-то подает мне кофе с молоком, а я зависаю с моделью по имени Андре и выкуриваю с ним слишком туго набитый косяк возле длинного закусочного стола, на котором расставлен весьма шикарный ассортимент суши и корзиночки с мороженым от Kenny Scharf, но Андре все это нельзя, потому что жизнь его сводится к питьевой воде, грилеванной рыбе и всем видам спорта, на которые у него только хватает сил, так что он выглядит весьма молодо, при этом как-то по гранжевому изможденно, но это ему дико идет.

— Я хочу, чтобы люди улыбались чуть-чуть почаще, — говорит Андре, — к тому же меня очень беспокоит планетарный экологический кризис.

— Это дико круто, — говорю я, глядя на тонкие пластинки светло-голубого льда, которые покрывают всю стену, а также отдельные участки бара и зеркало за баром. Мимо проходит кто-то, одетый в парку.

— А еще мне хочется открыть ресторан в форме гигантского скарабея.

Мы оба стоим и глядим на яйцо, а затем я покидаю Андре, бросая ему через плечо:

— Что-то в моем кофе слишком много пенки, парень.

Гримеры закончили, они оставили Хлое в одиночестве, так что я подхожу туда, где она стоит и рассматривает всех нас в гигантском переносном зеркале, которое установлено посреди стола. Повсюду вокруг нее разбросаны журналы, некоторые — с лицом Хлое на обложке.

— С чего это вдруг очки? — спрашивает она.

— Риф утверждает, что в этом сезоне модно выглядеть как интеллектуал.

В зале так холодно, что наше дыхание замерзает на лету, превращаясь в клубы пара.

— Если кто-нибудь скажет тебе, что ты должен съедать в день пластилина столько же, сколько весишь, ты это тоже будешь делать? — спрашивает она спокойно.

— Я верчусь на месте, я прыгаю, зайка.

— Виктор, я очень рада, раз ты так хорошо разбираешься, что в этой жизни важно, а что — нет.

— Спасибо, детка.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в шею, но она уклоняется и шепчет что-то по поводу нанесенного грима, который я могу размазать, поэтому губы мои утыкаются в ее макушку.