Жестокие игры - читать онлайн книгу. Автор: Мэгги Стивотер cтр.№ 70

— Наверное, тебе храбрости не занимать, если ты собираешься участвовать в бегах на этой твоей кобылке.

По тому, каким тоном он это произносит, я воспринимаю сказанное как комплимент, хотя и не уверена в этом до конца.

На всякий случай я говорю:

— Спасибо. — И спрашиваю: — Ты не знаешь, где Шон Кендрик?

Я опять показываю куртку Шона. Мне почему-то кажется очень важным, чтобы все видели: у меня есть серьезная причина искать Кендрика. Парень дергает головой, показывая подбородком в проход за своей спиной, — бесконечный проход, по обе стороны которого расположены необыкновенно красивые, блестящие двери в стойла, с арками наверху, как будто все эти стойла — святилища, в которых скрываются лошадиные боги. Я шагаю мимо них, пока не добираюсь до последнего стойла, где вижу светлое белое ограждение вместо железных, а за ним — очертания головы красного жеребца.

Я тихо подхожу к стойлу, и сначала мне кажется, что Шона там нет. От этого мне становится не по себе, поскольку я оказываюсь в слишком уж неопределенном положении, но потом я замечаю его в тени у самого пола; Кендрик сидит на корточках перед Корром, обматывая его ноги до колен чем-то непонятным и закрепляя сверху полосами ткани. Кендрик действует очень медленно — он обертывает ногу Корра этим материалом, потом плюет на пальцы и тянет руку вверх, чтобы коснуться крупа коня. Потом накладывает на ногу еще один виток — и снова плюет. Все это время Корр, изогнув шею, смотрит в маленькое окошко своего стойла. Ему видна только голая скала и клочок травы, прилепившейся к ней. Пейзаж, я думаю, ужасно скучный, но Корр, похоже, наслаждается им, как будто ему и этого вполне достаточно. Наверное, это все равно лучше, чем смотреть на стены.

Мгновение-другое я просто наблюдаю, как Шон обматывает ногу Корра, как движутся его плечи, не прикрытые курткой, как он наклоняет голову, погруженный в работу. Он то ли не заметил еще моего появления, то ли делает вид, что не замечает, но меня устраивает и то и другое. Есть некая радость в том, чтобы наблюдать за хорошей работой или, по крайней мере, такой работой, которой отдаются до конца.

Я пытаюсь сложить пальцы так же, как делает Шон Кендрик, прикасаясь к коню, это очень не похоже на жесты других людей. Вообще в его движениях есть нечто такое, отчего Кендрик выглядит одновременно и очень напряженным, и очень спокойным, и я наконец решаю, что это сродни легкой заминке. Большинство людей чуть колеблются между очередными этапами действия или делают паузу, сомневаясь в том, как лучше продолжить дело — неважно, чем они занимаются: бинтуют конскую ногу или едят сэндвич. Но с Шоном Кендриком все по-другому, он не делает ни одного движения, в котором не уверен, даже если это означает вообще не двигаться.

Корр поворачивает голову ко мне и смотрит на меня левым глазом, и это его движение заставляет Шона поднять голову. Он ничего не говорит, и я поднимаю куртку так, чтобы он мог ее увидеть.

— Мне не удалось отстирать всю кровь до конца.

Шон снова опускает голову, предоставляя мне стоять рядом с его курткой в руках. Я пытаюсь сообразить, то ли мне следует оставить ее перед стойлом, то ли подождать, пока Шон что-нибудь скажет, но прежде чем я прихожу к решению, Шон заканчивает дело с ногой Корра и встает. Он смотрит на меня, но его пальцы прижаты к шее Корра, сбоку.

— Очень любезно с твоей стороны, — говорит Кендрик.

— Знаю, — отвечаю я.

Попона Дав на самом деле не нуждалась в стирке, но я все равно ее постирала, заодно, поскольку мне нужно было стирать куртку Шона. Я ее терла до тех пор, пока у меня не сморщились подушечки пальцев и собственная щедрость не начала меня раздражать.

— Что это ты делаешь? — спрашиваю я.

— Обматываю ему ноги морскими водорослями.

Я никогда не слышала о том, чтобы кто-то обматывал ноги лошадей водорослями, но Шон, похоже, делает это с полной уверенностью, а значит, в этом есть немалый смысл.

Я снова взмахиваю курткой.

— Оставить ее где-нибудь здесь?

Вопрос задан просто из вежливости. Я не хочу, чтобы он сказал «да». Я, правда, не знаю точно, что именно я хотела бы от него услышать, но это должно быть нечто, позволившее бы мне остаться здесь и понаблюдать за ним еще хоть несколько минут. Но когда я все это осознаю, то понимаю, что моей гордости нанесен основательный удар; ведь если не считать моего желания выйти замуж за доктора Халзала, когда мне было шесть лет, я всегда полагала, что стою выше того, чтобы кем-то восхищаться.

Шон, стоящий по другую сторону двери стойла, оглядывает центральный проход конюшни — смотрит в одну сторону, в другую, как будто ищет место, где я могла бы бросить его куртку, но потом, нахмурившись, устремляет взгляд на меня, как будто только что заметив.

— Я уже почти закончил. Можешь подождать?

Я стараюсь не слишком таращить глаза на его руку, лежащую на шее красного жеребца. То, как пальцы Шона касаются шкуры коня, похоже на некое предостережение, Шон как будто велит Корру держаться подальше — и в то же время успокаивает его; я бы точно так же прикоснулась к Дав, чтобы напомнить ей, что я рядом. Но разница в том, что Корр только вчера утром убил человека.

— Ну, наверное, у меня найдется минутка-другая, — с притворной неуверенностью сообщаю я.

Шон окидывает меня взглядом, странным и непонятным, он оглядывает меня с головы до ног и обратно, и мне кажется, что он мгновенно проник в самые глубины моей души и пошл все мои намерения и грехи. Это куда хуже, чем исповедаться перед отцом Мунихэмом. И наконец Кендрик говорит:

— Если ты мне поможешь, дело пойдет быстрее.

При этом он едва заметно прищуривает глаза, и я понимаю: он меня испытывает. Достанет ли мне храбрости войти в стойло Корра после того, что случилось накануне утром, после того, как у меня было время подумать о том событии. Мое сердце на мгновение замирает. Вопрос ведь не в том, доверяю ли я Корру. Вопрос в том, доверяю ли я Шону Кендрику.

— А чем именно я могу помочь? — спрашиваю я, и лицо Шона проясняется, как небо над Скармаутом в хороший день.

Он снова плюет на пальцы и подталкивает Корра к задней стенке стойла, чтобы дать мне возможность открыть дверь. Я вхожу внутрь.

Шон Кендрик говорит:

— Не доверяй ему.

Я слегка прищуриваюсь.

— А как насчет тебя?

Выражение лица Шона не меняется.

— Я уж точно ничего плохого тебе не сделаю. Ты умеешь бинтовать ноги?

— С самого рождения этим занимаюсь, — напряженно произношу я, чувствуя себя оскорбленной.

— Звучит многообещающе, — замечает Шон и показывает на стоящее у стены ведро. В нем что-то черное, как смола. — Это кладем под бинты. Только очень ровно.

Не спуская глаз с Корра, я беру ведро.

— Водоросли должны лежать ровным плоским слоем.