Департамент Х. Прощальная молитва - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 10

Имаму Меджидову пока были доступны четыре первых столпа. Но про пятый он тоже не забывал и намеревался отправиться в хадж, как только позволят обстоятельства. Однако пока слишком много дел было в родных горах, чтобы оставить их надолго.

Каждое утро сразу после молитвы Гаджи-Магомед обязательно делал интенсивную зарядку, и делал ее не один, а собирал из своего большого села всех мальчишек разных возрастов, каждый из которых мечтал со временем стать знаменитым борцом – таким же, каким был еще два десятка лет назад сам имам. Он вообще намеревался открыть в селе школу борьбы и лично тренировать мальчишек.

Мальчишки к имаму тянулись. Они знали со слов взрослых о былой славе своего имама, и каждому было лестно, если Гаджи-Магомед похвалит кого-то за старание. При этом имам не делил их на своих и чужих. Свои – это дети тех родителей, что называли себя салафитами, и таких в селе было пока еще меньшинство. Больше же было тех, кто ходил в соседнюю мечеть, где службу вел имам, проповедующий тарикат, то есть более умеренный ислам.

Но имам Меджидов был твердо уверен в одном – через несколько лет, когда эти мальчишки подрастут, естественно, не все из них смогут стать борцами, но все они пойдут за ним, за Гаджи-Магомедом. Пойдут за движением салафитов. Однако ждать несколько лет имам не мог. Уже сейчас многое решалось. Уже сейчас ему нужны люди, готовые взять на себя бремя воинов священного джихада. И необходимо было убедить большинство жителей села в том, что неверные суть враги ислама и с ними необходимо бороться. Бороться с христианами и иудеями, осевшими на территории Дагестана [11] . Не просто потому, что они неверные, но потому, что с их приходом в горы постепенно проникает и все остальное влияние большого мира, не приносящее никому пользы. Это влияние растлевающее. Гаджи-Магомед не хотел, чтобы его Дагестан упал в пропасть, и готов был бороться с этим. Бороться и словом, и молитвой, и оружием. Но чтобы бороться с оружием в руках, следовало начинать джихад. А джихад, как известно, это война священная, война за веру. Трудно объяснить простым людям связь между христианами и иудеями, вроде бы мирно живущими в Дагестане, и тем, что несется ими. Поэтому приходится слегка лукавить. Имам Меджидов придумал, как ему уговорить жителей своего большого села и приглашенных из других многочисленных районов. Точнее сказать, он это не сам придумал, только развил чужую подсказку. Но подсказка была хорошая, и грех было упустить такое дело, способное в одночасье поднять среди всех дагестанцев, как бы они себя ни называют [12] , его авторитет.

Но это будет только началом. Дальше борьба уйдет севернее, потому что уже во многих северных городах живут и процветают диаспоры выходцев с Кавказа, исповедующие салафитизм...

* * *

Этот ветхий дом на окраине села никому не принадлежал уже более двадцати лет. В возрасте девяноста восьми лет умер в тишине и спокойствии старый хозяин Газали Магомедович Султанов, оставивший, как говорили, много потомков, но на похороны старика никто из них не приехал. Сельчане не знали, где этих потомков искать, а сами потомки уже много лет не навещали старика. Султанов умер в одиночестве, и дом ветшал год от года. Именно сюда имам Гаджи-Магомед Меджидов распорядился поселять православных священников, которых ему привозили из российской глубинки. Причем выбирали тех, кто в своих общинах пользовался авторитетом. Двое – городских, остальные – из сельских местностей. Священников, проживающих в Дагестане, имам решил не трогать, потому что могут начать поиски по горячим следам и найти, а это сорвало бы его задумку, которую он так долго лелеял и просчитывал в деталях и мелочах.

Священников привозили одного за другим в течение двух дней. Привозили разные люди, те, кого удалось правильно сориентировать, чтобы выбирали нужных священников. Здесь нельзя было ошибиться. Имаму требовались искренние верующие священники, готовые до конца стоять за свою веру. Именно такие и нужны были Гаджи-Магомеду.

Уже привезли шестерых, когда сообщили, что милиция остановила машину, в которой везли седьмого священника, тот заявил о похищении, и в результате получились неприятности. И хотя имя имама Меджидова ни в одном протоколе не фигурировало, как не фигурировало и место, куда везли священника, произошла неприятная задержка.

В своем районе Гаджи-Магомед обладал и властью, и силой, и мог распоряжаться не в меньшей степени, чем официальные власти района. И даже, может быть, пользовался большим авторитетом, чем районный глава. И даже без всяких «может быть», потому что за главой района не стоял почти никто, а за имамом было множество автоматных стволов. Правда, он считал, что стволов не хватает, как не хватает и силы, способной всех объединить и удержать в повиновении. Гаджи-Магомед Меджидов мечтал обрести такую силу. Кому-то казалось наивным его желание стать верховным амиром за счет молитвы, однако он знал, что, если к молитве добавить чудеса, люди обязательно пойдут за ним. А чудеса бывают сотворенные Аллахом и сотворенные людьми. Имам был уверен, что для пользы общего дела и для прославления воли Всевышнего ему простится дерзновенное желание выдавать свои чудеса за чудеса Божественные.

Чтобы совершить первое чудо, следовало найти семь православных священников. Шестеро уже ждали своей участи и тихо молились, закрытые в доме умершего Газали Султанова, и только с одним произошла неувязка. Вот и потребовалась срочная замена.

* * *

Утром, после намаза и после интенсивной физической зарядки, проведенной вместе с мальчишками села, Гаджи-Магомед переоделся, сделал знак человеку из своей охраны следовать за ним и пошел к дому, некогда принадлежавшему старому Газали Султанову. Охрану возле своего дома имам вынужден был держать постоянно. Конечно, местный участковый Хасбулат Халидов знал, что представляет собой Гаджи-Магомед, но пока на деятельность имама, не имеющую отношения к религии, никак не реагировал, соблюдая принцип: не трогай меня, и я тебя не трону. Слишком серьезные силы стояли за имамом.

Меджидов с Халидовым соблюдали нейтралитет и вежливо здоровались при встрече, не пытаясь выяснять отношения. Пока равновесие выглядело достаточно устойчивым, но мир так устроен, что не бывает в нем вечного нейтралитета. Натянутая струна в конце концов или ослабевает, или лопается. Ослабевшая струна Гаджи-Магомеду не страшна. А вот лопнувшая... Ситуация в любой момент может круто обостриться. Главное в том, чтобы она не обострилась раньше времени. Имаму нужна всего неделя, чтобы перейти в новое для себя качество общепризнанного вождя. Неделя, и те пару дней, пока в село доставят последнего священника. Потом уже ничего не будет страшно, так как весь народ – не только из родного села, но и из соседних – поднимется за него.