Помилованные бедой - читать онлайн книгу. Автор: Эльмира Нетесова cтр.№ 4

— Теперь она знает о сопернице?

— Конечно! Мужик вместе с ней приезжает навещать Валентину. Во где бесстыжие глаза! Эта потаскуха появляется тут и Валькиных вещах! Да ладно б там цепочки и колье — шубу, сапоги носит, даже Валькину шапку, сумочку забрала голодранка! Это ж надо!

Иван посмотрел записи в журналах. Все верно подметили больные. Едва Валентина идет на улучшение, приезжает муж с любовницей навестить больную. У той снова приступы начинаются. Вот так раза три подряд навестят, женщина месяца на дна снова из колеи выбита: Конечно, с каждым разом Валентина становилась агрессивнее. Не сразу с кулаками кидалась на первого попавшегося. Уже в психушке такое началось. Сюда попала с глюками и непроходящей головной болью. Но кулаки в ход не пускала. Это началось, когда увидела соперницу и поняла, кто она. Валентина просила мужа взять ее домой из больницы. Уверяла, что вылечилась, говорила, что соскучилась по своему дому. Тот обещал поговорить с врачами, но не спешил. И вот однажды Валентина вместе с другими больными вышла на прогулку и, воспользовавшись отсутствием второй санитарки, ушла из дурдома.

Баба бежала домой, постоянно оглядываясь. Знала, ее скоро хватятся и обязательно пойдут искать. Не только работники больницы, а и милиция подключится. Ее постараются быстрее вернуть в дурдом. Но до того она должна успеть сделать свое. И баба спешила.

Она прекрасно знала город, каждую улочку и тропинку, отменно ориентировалась ночью, в кромешной тьме. Валентина позвонила в двери своей квартиры в сумерках. Ей открыл муж. Его еще не успели предупредить о побеге женщины. Тот, увидев Вальку, стал на пути, не захотел пустить в квартиру, вздумал ударить по голове, как раньше. Но это сходило с рук тогда. Тут баба долбанула его головой в грудь и поддела коленом в пах. Мужик отлетел к вешалке и затих на полу, скорчившись. Валентина закрыла двери, положила ключи в карман халата и пошла в комнату. Там пусто, никого. И тут услышала из спальни ее голос:

— Ну что ты так долго, котик мой?

Валька рванула в спальню, обезумев.

Соперница сидела в постели совсем голая. Перед ней на столике стояла чашка кофе, лежала плитка шоколада.

— Кайфуешь, блядища?! — рванулась к ней Валентина и прихватила соперницу за горло. Та пыталась отбиться, вырваться из жестких рук, но не тут-то было. Она сдавила ненавистное горло так, что в нем все заклокотало, задергалось. Глаза потаскушки, казалось, выскочат из орбит. Последняя секунда… Валька ликовала, что довела свое дело до конца. Но… Жуткая боль в голове свалила на пол, разжала пальцы…

Бабу привезли в больницу связанной, избитой дочерна. Муж постарался до прибытия санитаров и орал им вслед обидные, оскорбительные слова.

— Валька! Зачем сбегала? Сколько горя доставила всем! Разве так можно? — укоряли больные.

— Все равно их убью! Обоих! — пообещала баба, впервые выдав задуманное вслух.

Женщины тут же сказали об услышанном врачам, и с того дня Валентина попала под строгое наблюдение персонала. За ней неусыпно следили медсестры, санитарки и сами больные. Врачи запретили мужу Валентины появляться с любовницей, травмировать психику больной. Тот, воспользовавшись поводом, совсем перестал навещать жену, будучи уверенным в том, что бабу после бегства до самой смерти не выпустят из психушки. Двери в квартиру, открывал с десятком предосторожностей, чтобы не повторилось случившееся.

Одному удивлялся несказанно: откуда у его безответной, глупой простухи Вальки сыскалось столько хитрости, что сумела сбежать домой? И главное, где взяла столько сил, что чуть не убила его самого и подружку? Ведь живя с ним, она не решалась даже отмахнуться. Здесь же танком поперла. Как, с чего созрела у бабы ненависть, откуда взялась ярость?

Любовница после той трепки с неделю не приходила. Сбежала к себе и сидела взаперти, боясь высунуться. Ведь побывала в лапах у смерти. Повторять такое не было желания. Но хахаль уговорил вернуться. Поклялся исключить повтор. И она пришла, вздрагивая каждой клеткой.

— Как я спаслась? Ведь потеряла сознание!

— Да очень просто. Долбанул дуру по башке гантелью, она и свернулась с копыт. Честно говоря, не думал, что очухается. Любой крутой мужик свалил бы на погост, а эта дрянь проперделась, — ответил муж Валентины.

— За что ты ее ненавидишь?

— А почему должен был любить дуру?

— Зачем женился?

— Не знал, — вздохнул мужик, разведя руками.

— Почему не разведешься с ней?

— Стыдно, понимаешь? Скажут, бросил больную.

На самом деле причина была другой. Мужик не хотел лишиться квартиры. Ведь разведись он, ему пришлось бы уйти отсюда навсегда. Хозяйкой квартиры была Валя. Она получила ее от родителей задолго до брака. О том знали все. Жена,

несмотря на бесхарактерность, не прописала его у себя. И жил он здесь, держась на росписи. Валентина, даже больная, отказалась подписать липовую дарственную, которая помогла бы ему укрепиться здесь на правах хозяина.

А тут еще родня жены стала требовать, чтоб он освободил квартиру. Мужик им свидетельство о браке сунул в нос и послал матом, пообещав, что в другой раз встретит их покруче.

Так и жил день ото дня, как женатый холостяк. С любовницей — ох как хорошо ее понимал! — не собирался расписываться. Хотя та не раз намекала ему на это. Хитрая баба, умная, такая в женах опасна. Она знала, что квартиру ей не откусить. Зато машину и дачу… Но мужик все понимал и держался настороже даже в постели, чтоб не обронить ненароком лишнее слово. Его устраивала нынешняя жизнь. На любовницу не тратился, она сама себя обеспечивала неплохо и даже ему иногда отслюнивала. Он устраивал ее по мужской части. Но… И она не расслаблялась в постели. Впрочем, они стоили друг друга.

Им была понятна обоюдная ложь. Когда он называл ее любимой, она с трудом сдерживала смех. Не верила. Он тоже, но молчал.

Любовник дарил ей вещи жены. Она брала. Норковую шубу и шапку, совсем новые. Кожаные испанские сапоги и сумку из крокодиловой кожи. Хозяйка их берегла. Любовница трепала нещадно. Не жалела. Могла сама себе купить, но к чему, когда обломился такой шанс?

Совсем ничего не давать любовнице — можно было потерять ее. А он не хотел расставаться с ней, знал — другие хуже ее и наглее. Да и заразу боялся зацепить. Эта чистоплотная и надежная, не искала приключений и не крутила подолом перед мужиками, была немногим моложе жены. Но сохранилась и выглядела куда лучше Валентины, постоянно следила за собой.

Обо всех этих тонкостях в дурдоме не знал никто. Да и кому нужно интересоваться чужой жизнью, когда в своей все черти ноги пообломали. Не с добра жили здесь эти бабы, которых совсем не случайно звали девками понедельника, рожденными под черной звездой неудачи и горестей. Ведь именно понедельник повсюду считают самым корявым и проклятым днем. На долю душевнобольных именно этот день остался, как горестное клеймо.

Несчастные бабы… Во время просветлений в сознании они становились прежними. Вспоминали и любили родню, детей, внуков, тосковали по дому и работе, переживали: как-то там без них справляются? И глушили внутреннюю боль общением. Не важно с кем, главное — поделиться, поговорить о наболевшем, рассказать о себе, чтобы окружающие знали, что не родилась дурой, такой ее заставили стать, кому-то было нужно.