Помилованные бедой - читать онлайн книгу. Автор: Эльмира Нетесова cтр.№ 37

И уехал… Уже полгода прошло. Он жив, и от него приходят письма. Передает приветы Верке. Она никогда его не ругала. Я даже не предполагал, что мальчишку вот так подставит. Если б он был мужчиной, в семье не прижилось бы горе!

— Кому верить? Та голосила изнасилованной телухой. Ты совсем другое говоришь. Что же случилось на самом деле, мне некогда разбираться. Она вон и Петухову чуть яйца не вырвала. Кинулась на Ивана рысью, еле оторвали…

Врач сидел напротив, краснея до макушки.

— Прости, Иван, это моя племянница. Больная она. Но как вылечить, кто поможет, ума не приложу. У меня в морге всех покойников понасиловала.

У Петухова от услышанного волосы дыбом встали, и он сказал заикаясь:

— А я только хотел предложить вам вылечить эту женщину моргом. Оказывается, не подействовало на нее?

— Да что ты, Вань? Для Верки покойники — в подарок. Знаешь, где мы ее со сторожем находили каждое утро?

— Она ночевала в морге? — перекосило от ужаса лицо Петухова.

— Ну, уборщица в отпуск запросилась. Три года даже без выходных работала. Отпустил ее на две недели и Верку попросил подменить нашу старушку. Та с радостью согласилась. Знаешь, я офонарел, увидев, как управляется. Баб моментально обмывала, одевала и в гробы укладывала шутя. А вот с мужиками, мама родная, совсем иначе держалась. На каждом поездила верхом эта шалава! А утром, срам сказать, ищем ее всюду. Она, стерва, в гробу с покойником спит. Обнимет его руками и ногами, блаженные слюни до пуза распустит и улыбается спящая. Еле прогоняли сучку. Выдернуть из гроба было непросто. Если б не родня с двух сторон, хоть ты их вместе урой. А назавтра уже другого объездила. Не девка, трупная муха, извращенка какая-то! Ни одного мужика не пропустила, измусолила всех.

— После вскрытия? — уточнил Петухов.

— И до и после! Она не из брезгливых. А как разговаривала, любезничала, кокетничала с каждым! Я слышал…

— Лень, но что взять с покойника? У них у всех на полшестого. Какой кайф имела Верка? — спросил Юрий Гаврилович.

— Сам удивлялся, сам сдирал с мертвецов. Черт знает! Может, они под ней оживали на время? Но точно говорю, всех пользовала. Уж и ругал ее, и грозил, говорил, что сдохнет от трупного яда, ничего не боялась стервозная, только борзей становилась лярва. Уже и не знаю, как остудить и чем. Ни живыми, ни мертвыми не испугать гадюку. Я помню, как первый раз искали ее вдвоем со сторожем. Весь морг обшарили, всех покойников обшмонали на лавках. Под лавками проверили. Даже в ледник заглянули. Нигде нет. Сторож крестится со страху и говорит: «А может, девку покойники сожрали ночью?» Тут я не выдержал и ругнулся, мол, они от своих живых блядей на тот свет свалили. Зачем им эта мокрощелка сдалась?

Петрович сморщился и продолжил:

— А тут за одним приехала родня. Хоронить решили. Ну, мы к гробу. Покойный с вечера был готов. Весь наряженный, в цветах. Здесь же глянули, а на подушке две головы. И сам мужик боком лежит в гробине. Одна рука у Верки на жопе застряла. Штаны с рубахой расстегнуты, у девки юбка на плечах. И спят оба… Жена того покойника как увидела, глаза по тазику, рот на пупке. Силится что-то сказать, а не может. Все слова приличные забыла. И давай мертвого по морде бить. Отборным матом кроет. Верка от того проснулась, давай линять от дружка. Жена того покойника как увидела, что девка ожила, со страху на пол упала без сознания. Верку я домой прогнал. Баба очнулась и не поймет, привиделось ей иль впрямь покойники в морге шабаш правят. Ну, к тому времени их мертвец лежал один, готовый в последний путь. Осмотрела его со всех сторон, ни к чему не смогла придраться и спрашивает: «А вы не видели молодую девку, что с моим мужем в гробу лежала?» Я ее кое-как успокоил — она хотела мужа оставить в морге и не хоронить… Но узнай она правду, мне от нее досталось бы хуже, чем покойнику. Все жалела, что не увидела, куда делась блядешка.

— Если б прижучила, отправила б Верку на тот свет следом за мужем! — смеялся главврач.

— Тебе смешно, а мне перед сторожем до сих пор стыдно, — отвернулся патологоанатом.

— Он же не видел. Только ты и баба!

— Да я не о том случае. О нем забыли через день. Все улеглось. Ну, наподдал я Верке дома, чтоб не позорила мертвых и не лезла в гробы, не конфузила покойных и живых вместе с ними. Она вроде поняла, и через день велел ей снова прийти на работу. Как назло, трупы целыми днями везли. Мы вдвоем со сторожем еле успевали. Но уже мыть и готовить к погребению не управлялись. И вот Верка пришла. Как всегда, она обмывала, одевала мертвых, но положить в гроб могла лишь вместе со сторожем. Потом уж оформляла цветами. И старик ждал, когда его помощь снова понадобится. Эту услугу родственники покойников оплачивали отдельно, и я в те дела не лез и никогда не интересовался, сколько заплатили. Я вскрывал, устанавливал причину смерти, писал заключение в журнале, заполнял справки, зашивал трупы и уходил домой. Все остальное делалось без моего участия. Этот распорядок был установлен давно, и его никто не нарушал. К какому времени управлялись они справиться, я тоже не спрашивал.

В тот день они управились быстро. Всего троих нужно было обиходить, и сторож пошел за бутылкой в ближайший магазин, а Верка взялась украшать цветами последнего. Я не запрещал им выпить в конце дня. Понимал, работа адская. Но сам с ними никогда не садился. Вот и тут: сижу спиной к ним, заполняю справки о смерти для родственников, в разговоры за спиной не вслушиваюсь, некогда. Да и зачем мне? О чем могут говорить дед и зеленая соплячка? К тому ж говорили тихо. Вовсе успокоился. Не приметил, куда они делись. Их не стало. Я подумал, что разошлись по домам, закрыл морг и пошел домой. А часов в десять звонит сестренка и спрашивает про Верку, мол, чего так долго не приходит домой с работы. Я обалдел! Последнего мертвеца она при мне нарядила. Что ей в морге делать до такого времени? И вспомнил, что я закрыл, даже не глянув, не окликнув их. Ну, уговорил, успокоил, а на душе гадко. Тут через полчаса жена сторожа звонит, чего дед на ужин не приходит. Ну, тут и вовсе понял, что натворил. Вернулся в морг — никого, вокруг тихо. Я позвал деда, потом Верку, никто не отозвался. Пошел проверить все помещения. На лавках пусто. Под ними никого. В леднике тихо. Мне жутко стало — куда делись люди, мои работники? Ну, стукнуло в голову глянуть в подсобку, где хранилась одежда, в которой хоронили покойных. Дернул дверь, она изнутри закрыта. Посильнее рванул. Открылась, сорвал крючок. Глядь, а эти двое прямо на полу лежат. Оба вразнос пьяные и ниже пояса голые. Мой дед еле дышит. Весь лиловый, глаза закатились, помирает. Воздуха ему не хватает. Укатала его Верка до седьмого пота. Нет бы отдохнул, он стакан водки выжрал. Его и разобрало, подвело давление, да так, что встать не мог. А эта дрянь лежит, голью бесстыжей светит. Деда в груди зажала и ноги на него забросила. От самой как из забегаловки прет. Слюни удовольствия аж по шее текут.

Меня такое зло разобрало. Ухватил веревку, на которых гробы в могилу опускают, да так врезал ей с размаху, что волком взвыла. Не успела понять и опомниться, еще добавил. Вмиг проснулась и протрезвела, хотела убежать, но не тут-то было. Сбил с ног и вламывал дочерна. Не слушал вопли. Потом сторожа поднял, окатил холодной водой. А когда в себя пришел, выругал. Да так, что взмолился, слово дал на Верку не смотреть. Но я на другой день нашу уборщицу привел. Отозвал из отпуска, оборвал отдых. Хорошо, что она никуда не уехала. Верку из морга под зад коленом выкинул.