Над бездной - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Делински cтр.№ 19

– Они нормальные ребята.

– Совершенно в этом уверена. Все дети нормальные. Некоторые, правда, или закомплексованы, или агрессивны. Но в целом они, конечно, хорошие. Только иногда объединяются, чтобы совершать глупые поступки.

– Мам, – шепотом пожаловался сын, – мне уже четырнадцать. Твоя опека иногда бывает просто невыносимой.

В этом году Энджи приходилось мириться с тем, что ее сын начал высказывать подобные замечания. Семиклассники из Маунт-Корта должны были возвращаться в общежитие к восьми часам, за исключением тех случаев, когда их сопровождал взрослый. Впрочем, гарантировать, что среди невинных семиклассников не найдется любителей более поздних прогулок, было нельзя. Просто до сих пор Дуги еще не приглашали на ночные гуляния. Энджи вздохнула.

– Ну пожалуйста, Дуги, ради меня. Последние дни были очень трудными для меня, и это не прошло даром. Меньше всего мне хотелось бы расстраиваться из-за тебя, а ведь я буду – если ты пойдешь на встречу с друзьями и подружками в Рилсе. В другой раз, может быть…

– Но…

– Твой отец нуждается в поддержке. Он в подавленном настроении.

– Но…

Энджи подняла руку, чмокнула его и ушла. На первом этаже она упаковала белье для стирки, взяла ключи от автомобиля и, крикнув Бену, что уходит, направилась к двери. Она пыталась собраться с мыслями. Она подумала о том, насколько легче было бы Пейдж, если бы ей не нужно было работать по утрам.

В субботу прием шел с девяти до двенадцати. В первую очередь принимали пациентов с острыми болями, а таких по субботам обыкновенно бывало мало. На дежурстве достаточно было одного врача, и вопрос, кто будет дежурить в субботу, всегда являлся поводом для дружных споров и добродушных перебранок.

Энджи подумала, что было бы неплохо, если бы Питер согласился заменить на дежурстве Пейдж. Она вернулась на кухню и позвонила ему.

Таверна была самым известным заведением в городе и оставалась таким, сколько себя помнил Питер Грейс. Его отец выпивал в ней, а еще раньше – его дед, и, хотя грубо сколоченные скамейки и столы, а также оголенные электрические лампочки давно заменили полированными сосновыми панелями и светильниками от Тиффани, заведение по-прежнему сохраняло деревенский стиль. Если верить старшим братьям Питера, ни один мужчина в Таккере не имел права пользоваться таковым, пока не выберет для себя личный загончик в Таверне. С этой точки зрения Питер не являлся мужчиной до тридцати лет, то есть до того времени, когда он вернулся в Таккер после окончания медицинского института и имел за плечами четыре года практической работы в качестве педиатра. Тогда – и только тогда отпрыск рода Грейсов, который в свое время покинул Таккер, набрался смелости, чтобы выбрать для себя загончик.

Его загончик – это своеобразная будка, окружавшая стол, за которым он сидел, был второй от двери и хорошо просматривался, в отличие от других будок, находившихся в глубине зала. Питеру нравилось быть на виду. Он был важным человеком, много путешествовавшим и делавшим такие вещи, на которые вряд ли были способны его земляки. Кроме того, он был врачом, уважаемой персоной в городе. Пациенты его любили, и их обожание действовало на него как наркотик. Это было свидетельством успеха, которое нельзя было купить ни за какие деньги и которое помогало ему забывать то время, когда он чувствовал себя неудачником.

Ему также нравилось наблюдать, как его братья гуськом проходят в заведение и скрываются в темноте своих загончиков в глубине помещения. Когда-то его братья были местными спортивными звездами и их имена не сходили с заголовок спортивного раздела местной газеты «Таккер трибюн». Они прыгали в длину, делали великолепные свободные броски и побеждали в забегах по пересеченной местности, в то время как Питер подвергался насмешкам своих школьных товарищей. Он был худ и обладал плохой координацией, поэтому не подходил под высокие стандарты, установленные местными тренерами. Поэтому он был вынужден удалиться в собственный мирок одиночества и тишины, где он мог читать, заниматься и мечтать о том, что наступит день, когда его братья потеряют свою форму и он займет их место на верхушке славы.

Сейчас пришло его время. Теперь, когда его братья работали на стройках, он ощущал себя чуть ли не Богом. По сравнению с их огрубевшими руками, толстыми от злоупотребления пивом животами и потускневшей внешностью Питер находился в великолепной форме. Когда-то тощий и нескладный, сейчас он был высоким и крепким. Его кудрявые волосы, доставлявшие ему в детстве столько хлопот, превратились в красивые каштановые локоны, подстриженные по последней моде. Одевался он, как человек, насмотревшийся на элегантных мужчин в метрополии и теперь успешно применявший их опыт в том медвежьем углу, где ему приходилось жить.

Сегодня вечером он отмечал своего рода праздник. Разумеется, он никому не сказал об этом. Местные жители предположили, что он топил в вине, то есть пиве, печаль, которая, по их представлениям, должна была угнетать его после смерти Мары О'Нейл.

На самом же деле его печаль уменьшалась с каждой лопатой пыли и грунта, которыми кладбищенские рабочие забрасывали могилу Мары. Питер стоял и смотрел на это уже после того, как траурная церемония завершилась и выражавшие свои соболезнования люди разошлись. Ему хотелось убедиться, что работа делается на совесть, и увидеть собственными глазами, что Мара и в самом деле находится в могиле глубиной в шесть футов и никогда уже не сможет из нее подняться.

Мара О'Нейл была опасной женщиной. Она умела подружиться с мужчиной, подпустить его к себе поближе, а затем нанести ему удар в спину. Она поступила так со своим мужем и чуть-чуть не добралась до Питера. Опасная женщина – это еще слабо сказано. Он рад, что ему удалось от нее улизнуть.

Он отхлебнул хороший глоток пива и уже ставил стакан на стол, когда несколько рабочих с металлургического завода вошли в Таверну. Они проходили мимо его загончика, направляясь к своему месту в конце зала.

– Ужасная история приключилась с доктором О'Нейл.

– Большая потеря для города.

– Она была истинным солдатом.

Питер молча кивал, изобразив на лице подобающую скорбящую мину. Мара была солдатом? Собственно, а почему бы и нет? Стоило ей забрать в голову какую-нибудь идею, она сразу же стремилась ее реализовать. Да, ее смерть – настоящая потеря для города. Но ведь другого врача всегда можно найти, а пока он, Пейдж и Энджи вполне могут заменить Мару и лечить ее пациентов.

Сьюзан Хавис, владелица Таверны, зашла в загончик к Питеру и присела к нему за столик. Она была прирожденной хозяйкой, человеком, который любил и умел говорить.

– Какую прочувственную речь произнес священник сегодня утром, – заметила она. – После его слов еще труднее понять, почему такая женщина, как Мара, решилась на самоубийство. Хотя, конечно, священники не отзываются об умерших плохо. – Хозяйке явно хотелось удариться в воспоминания. – Мара очень редко сюда приходила, что верно то верно, но уж если она заходила, она пила наравне с мужчинами. Она имела обыкновение сидеть со старым Генри Миллсом и пила кружку за кружкой, ничуть не уступая ему. Один раз, когда ему показалось, что Мара может хватить лишку, он даже перестал пить. На следующий день он пришел, как обычно, и пил в своей привычной манере. Но тогда, только один раз за долгое время, он отправился домой трезвым. Питер пощелкал костяшками пальцев.